Ампирный пасьянс - Вальдемар Лысяк

Но давайте закончим с польскими мотивами в истории моей трефовой дамы, чтобы перейти к самому интересному, и вместе с тем наименее известному аспекту ее деятельности.

Прослеживая историю жизни знаменитой гадалки, в какой-то момент до меня дошло, что деятельность этой женщины не ограничивалась предсказаниями. Короче говоря – я пришел к убеждению, что она была шпионкой, работавшей на австрийское правительство. Чтобы поддержать эту гипотезу, прямых доказательств я не нашел, хотя количество весьма много говорящих косвенных фактов – о чудо, совершенно не принятых во внимание биографами гадалки весьма впечатляет.

Сивилла с улицы де Турнон страстно желала сыграть роль в политике, чего, собственно, она и не скрывала. На практике это ей не слишком удавалось, что совершенно не мешало ей впоследствии создавать мифы на этот счет в собственных книжках. Опять же, она постоянно предсказывала судьбы государств, народов, политические и общественные события, но настолько туманно, чтобы впоследствии ее нельзя было бы обвинить в ошибке. Вот несколько образчиков: "Если принадлежащий к какому-либо народу человек будет очернен в глазах чужеземца, это явный знак, что в государстве том царит страх (…) Наступит ли конец испанским бунтам? Сатурн еще не прекратил наносить удары! Да расцветут все ветви древа Гессена! Manibus date lilia plenis! Звезда Востока благоприятствует Польше (…) Ключ Средиземного моря будет похищен Орлом!!! О Рим великолепный – будешь ли ты уязвлен? О Лютеция – слушай! слушай! обитатели твои станут избранниками века!"

Не имея возможности войти на политическую сцену через главный вход (охотнее всего она бы вошла через триумфальную арку), мадемуазель Ленорман пыталась найти туда дорогу через заднюю калитку. А одной из калиток, ведущих к этой цели, как раз и является шпионское ремесло. Занималась ли она им?

Французская полиция должна была задавать себе тот же самый вопрос, потому что уже с 1804 года жилище гадалки очутилось под постоянным наблюдением агентов Фуше. Они записывали имена всех наиболее значительных клиентов; время от времени кто-либо из агентов наносил "Сивилле" визит, притворяясь ищущим совета или предсказания. О чудо – девица Ленорман, располагающая столь необычными способностями к ясновидению, совершенно не догадывалась об этих штучках до тех пор, пока кто-то не донес ей об этом.

Первый полицейский рапорт выглядел следующим образом: "Некая девица Ленорман, занимающаяся ворожбой на улице де Турнон, утверждает, будто она является кузиной Шарлотты Корде [Убийца Марата]. Каретами съезжаются сюда глупцы из самых высших сфер (особенно женщины) и просят совета. Говорят, что супругу начальника специальной жандармерии облапошили здесь более, чем на 4 тысячи франков в течение всего лишь полутора лет". Особую пикантность придает данному отчету факт, что начальником специальной жандармерии в то время был Савари. Если бы в голове этого фанатичного и жестокого слуги корсиканца появилась хотя бы тень подозрения – девица Ленорман не увидала бы солнечного света до 1814 года; вот только как мог он подозревать гадалку, если его собственная жена приходила на улицу де Турнон советоваться о будущем? Взаимоотношения между министром полиции и начальником личной охраны Наполеона, которые я выяснил в главе о трефовом тузе, достаточно объясняют издевку в адрес мадам Савари, содержащуюся в направленном Фуше рапорте.

У Фуше, который вначале лишь подозревал, будто знаменитая гадалка занимается шпионской деятельностью (как, впрочем, практически все предсказатели того времени), вскоре должны были появиться доказательства этого. Иначе говоря, этот суперполицейский должен был сделать правильные выводы из такого, например, рапорта собственных агентов, как цитируемого ниже доклада от 5 марта 1808 года: "Господин де Меттерних, посетивший гадалку в пятницу, был изумлен точностью ее высказываний относительно текущей ситуации. Присутствующая при этом мадам Жюно сопоставила слова мадемуазель Ленорман со словами, которые Его Императорское Величество, будучи в маске на балу у Ее Императорского высочества принцессы Каролины, сказал Меттерниху (…)". Вот это было уже почти что доказательство.

Виртуоз австрийской дипломатии XIX века, князь Меттерних, был интеллигентным и прекрасно образованным рационалистом, посему предположение, будто он приходил советоваться с гадалкой, походит на безвкусную шутку. В 1806 – 1809 годах он исполнял в Париже функции посла Вены, неофициально же шефа-координатора австрийской разведывательной сети во Франции. В связи с этим возникает вопрос: чего эта лиса искала у шарлатанки с улицы де Турнон? Именно такой вопрос наверняка задал себе Фуше, и ответ на этот вопрос, наверняка, звучал следующим образом, что австрийца точно уж не интересовали известия типа: перевернутая пиковая дама – это "желание заключения повторного брака", а девятка пик – "успех в делах".

Интересно отметить – упомянутая в полицейском рапорте госпожа Жюно, то есть, княгиня д'Абранте, тоже находилась под наблюдением полиции, и в конце концов ее выдворили из Франции за контакты с Меттернихом, хотя эти контакты были исключительно телесными. Госпожа д'Абранте была одной из наиболее влиятельных придворных дам, близкая подруга молодых лет Наполеона, супруга генерала Жюно, хорошая знакомая многих государственных деятелей. Только все это не помогло ей избежать немилости – по рекомендации Фуше Наполеон приказал ей отбыть в Испанию. Зато мадемуазель Ленорман, у которой не было таких связей и которая была гораздо более подозрительной, за границу не выкинули. Неужели Фуше забыл подать соответствующее заявление?

Следующий вопрос звучит так: почему Фуше, который регулярно подавал императору полицейские бюллетени, не сообщил прямо, для каких это гаданий служат карты девицы Ленорман? Ответ на этот вопрос не вызывает ни малейших трудностей. Князь Отранто был записным предателем, точно так же, как и князь Беневенто (Талейран). Оба эти государственных деятеля, исполняя министерские должности… продавали французские государственные тайны России, Австрии и Англии, за тем только исключением, что Талейран был напрямую связан с российской разведкой, а Фуше сотрудничал с… Меттернихом (!), помимо того он, время от времени, подпитывал информацией британскую и царскую разведки (в последнем случае он пользовался посредничеством Талейрана) [В тайной корреспонденции российского посольства в Париже Талейран был обозначен следующими шпионскими криптонимами: "кузен Анри" и "Анна Ивановна", а Фуше – "Наташа". Оба они, подобно всем высшим чиновникам и маршалам, изменявшим Наполеону (например, Кларк, Мармон, Огеро) были масонами, и потому название книги Шарля де Флахо "Масоны – могильщики I Империи" можно признать полностью обоснованным. Масонство стремилось к свержению Наполеона, и оно своего добилось].

Изменявший Наполеону Фуше смотрел сквозь пальцы на деятельность многих врагов Империи. Если же говорить о мадемуазель Ленорман, он не только глядел сквозь пальцы, но и совершенно откровенно прикрывал ее. Так например, когда до императора дошли не совсем хорошие известия о гадалке, министр полиции тут же постарался развеять подозрения, составляя документ, в котором писал следующее: "Девица Ленорман действительно ведет подписное бюро на улице де Турнон, беря очень приличную оплату за услуги, пользующиеся высоким реноме, но жалоб на нее нет, в связи с чем полицейский надзор с нее необходимо снять". Когда же, за прямое вмешательство в политические дела, Наполеон по своему личному приказу посадил "Сивиллу" в тюрьму Маделонетте (16.12.1803 г.), Фуше несколькими днями позднее (01.01.1804 г.) освободил гадалку, потому – если верить барону Маневалю что она пообещала министру полиции удачный гороскоп. Во французских исторических исследованиях можно найти мнение, будто мадемуазель Ленорман "пользовалась благосклонностью Фуше". Несомненно.

В 1810 году Фуше отправили в отставку. Если бы его наследнику на посту, Савари, удалось получить министерские досье, Ленорман наверняка не прожила бы и месяца. Но – как мы помним из главы о Шульмайстере – Савари застал в полицейских архивах только дымящуюся золу.

Как мне кажется, гадалка не была постоянным агентом Австрии, а только лишь время от времени продавала имеющуюся случайную информацию Меттерниху. Сообщения она вытягивала от своей титулованной клиентуры, но вот откуда могла бы она брать информацию такого ранга, чтобы та могла интересовать Вену? И на этот вопрос тоже легко можно ответить: от некоей суеверной креолки, которой ужасно повезло, что в эпоху Директората в нее влюбился бледнолицый юноша с Корсики, от императрицы Жозефины.

Склонность к суевериям Жозефина впитала с молоком матери. Ее родительница, мадам Тпшер де ла Пажери, на Мартинике была постоянной клиенткой "ясновидящей" ведьмы Эвфимии. Старуха указывала воров среди чернокожих рабов и, как гласила легенда, якобы, предсказала Жозефине: "Ты станешь больше, чем королевой, но умрешь в нужде". Что-то в этом быть должно было, потому что, когда Жозефина стала императрицей, она делала все возможное, чтобы привлечь эту женщину в Париж – но безуспешно. Несерьезной зато является информация из мемуаров графа де Монбель, якобы Наполеон посылал Эвфимии дорогие подарки, в том числе – свой миниатюрный портрет в бриллиантовой оправе. Губернатор Мартиники в 1825 – 1827 гг., де Буйи, видел, правда, на лохмотьях ведьмы императорский медальон, только он, несомненно, был прислан Жозефиной. В Париже Эвфимию Жозефине заменила мадемуазель Ленорман.