Не имеющий известности - Михаил Борисович Бару

история. Стали собирать на него деньги и собрали 830 рублей, которые внесли в городское казначейство. Эти деньги должны были стать неприкосновенным капиталом общества Дома трудолюбия, согласно утвержденному Министерством внутренних дел уставом, а потом… потом деньги собирать не перестали, но островичи перестали их давать. В конце июня 1888 года островский уездный полицейский исправник доносил псковскому губернатору, что Дом трудолюбия открыть никак невозможно, поскольку нет денег на то, чтобы нанять для него помещение. Удивительным образом островский уездный полицейский исправник ротмистр Вениамин Вениаминович Холодковский оказался тем человеком, который пусть и по долгу службы, но больше всех в Острове хлопотал об открытии Дома трудолюбия. В рапорте губернатору он пишет: «…обратился в Островскую Городскую управу с просьбой – не найдет ли она возможным ежегодно давать обществу трудолюбия рублей 200, или нанимать необходимое для него помещение. Мое предложение рассматривалось в заседании Думы 12 июля минувшего года, но было оставлено без последствий за неуказание точных сведений – на сколько человек предполагается открыть дом трудолюбия? 29 ноября минувшего года… вновь обратился в Островскую Городскую Управу с ходатайством о найме и с объяснением, что на первое время предполагается открыть на 10 человек, но Дума на заседании своем 1 минувшего декабря вторично оставила это ходатайство без последствий за неуказанием ей еще более точных сведений: на какие средства предполагается содержать дом трудолюбия и во что обойдется содержание каждого призреваемого? Таковых сведений я не мог доставить Управе на основании того, что дом трудолюбия еще в проекте и выяснить средства, на которые будет существовать дом трудолюбия, и определить содержание каждого нищего можно только практическим путем – по истечении одного-двух месяцев существования означенного дома. В виду такого индифферентного отношения городской Думы к устройству дома трудолюбия и вообще полнейшего отсутствия сочувствия большинства местных обывателей (они же гласные городской Думы) к делу благотворительности, я считаю долгом доложить Вашему Превосходительству, что если Островская Дума в следующее заседание, которое имеет место быть месяца через два или три и ассигнует какую-либо сумму на наем помещения, и следовательно явится возможность открыть дом трудолюбия с попечительным при нем обществом, то таковой, по моему мнению, недолго просуществует, так как на проценты с имеющегося неприкосновенного капитала 830 руб. возможно содержать лишь одного человека; подписавшихся же членов благотворителей всего лишь 35 человек. На другие же источники, как, например, сборы с концертов и спектаклей, нельзя особенно рассчитывать за неимением постоянного кружка любителей драматического искусства».

Некрасиво получается. Выходит, что и городская дума, и островичи, если верить полицейскому исправнику, какие-то бесчувственные люди и к делу благотворительности… а это не так. Островский почетный гражданин Константин Петрович Калашников[76] завещал Благотворительному обществу 3000 рублей. Городская дума все-таки назначила Благотворительному обществу пособие в 200 рублей, Земское собрание добавило еще 300. Еще две тысячи с лишним рублей собрали островичи – и те, кто состоял в Благотворительном обществе, и те, кто не состоял. Островское уездное земство взяло на себя расходы по содержанию учителей при школе Дома трудолюбия. В 1895 году открыли дешевую столовую, чтобы бедные старики и учащиеся дети бедных родителей могли обедать в ней бесплатно, а все остальные за специальные марки или ночлежные деньги. На Рождество и Пасху бесплатные обеды раздавались всем. При этой столовой устроили и ночлежку. Почетный гражданин Калашников и тут помог – предложил для этой столовой помещение бесплатно. В столовой разрешили пожить бедной вдове с тремя малолетними детьми и одному бесприютному ребенку. Правда, помещение Калашников дал всего на год, а потом его пришлось арендовать, хоть и недорого, у другого домовладельца. При столовой и ночлежке открыли мастерскую, в которой плели корзины и другие предметы домашнего обихода. Взяли туда одиннадцать мальчиков, занимавшихся нищенством и бесприютных сирот.

В 1901 году город уже выделил бесплатно землю под строительство дома, уже и план был разработан, и весной хотели начать стройку, но… в том же году островский купеческий брат Александр Дорофеевич Посисеев завещал Попечительному обществу о Доме трудолюбия свой собственный каменный двухэтажный дом со всеми постройками. В него Дом трудолюбия и вселился еще при жизни завещателя. Через два года при доме открылась школа, в которой обучались «ученики обоего пола беднейшего населения города».

В 1886 году по инициативе уездного казначея Роберта Федоровича Поппе в Острове организовали Вольное пожарное общество. Состояло оно, как и все тогдашние пожарные общества, из жертвователей и тушителей. Через шесть лет после основания общества в Острове было восемьдесят пять жертвователей, внесших в кассу общества почти 300 рублей. У островских тушителей на вооружении имелся самый современный американский пожарный насос, или, как тогда говорили, пожарная труба. Правда, он быстро сломался, но сейчас не об этом, а о том, что в 1894 году Островское пожарное общество присоединилось к Российскому пожарному обществу и сам председатель Российского пожарного общества, его императорское высочество великий князь Владимир Александрович, вбил второй серебряный гвоздь в древко знамени островских пожарных с вензелем его высочества. Второй, потому что первый гвоздь в древко островского знамени вбил император Александр Третий на Всероссийской пожарной выставке в столице. Тогда двадцать пять знамен российских Вольных пожарных обществ удостоились этой чести. На выставке от Островского пожарного общества присутствовали начальник общества Николай Григорьевич Белянинов, брандмейстер Петр Петрович Селюгин и член совета общества Иван Иванович Семендяев[77].

Между прочим, выставка была передвижной, и, когда она приехала по железной дороге в Остров, действительные члены Островского пожарного общества для ее осмотра проследовали на станцию строем, под знаменем и в сопровождении хора военного оркестра. Воля ваша, а Пожарное общество способствовало много к украшенью города. Пусть и не кавалергарды, но и не пехотный батальон.

И еще. В 1885 году приезжал в Остров великий князь Владимир Александрович. Выслушал в Троицком соборе Божественную литургию вместе с епископом Псковским и Порховским Гермогеном, посетил Николаевскую церковь, потом земскую больницу, тюрьму и казарму. Позавтракал и укатил в Опочку. Это, конечно, не осада города Стефаном Баторием и не приезд Екатерины Великой, но тоже событие. Может, это и не слова, а междометия или даже знак препинания, но из песни об истории Острова их не выкинуть.

Немного статистики. В 1886 году город израсходовал на приобретение и возложение венка на установленный в Пскове памятник Александру Второму 109 рублей 16 копеек, на оборудование в городском училище помещения для ремесленных классов ровно 100 рублей и на пособие комитету учредителей Общества улучшения народного труда в память Царя Освободителя – 100 рублей 71 копейку. Выходит, что