Скрытое сердце - Мелани Харлоу

что сможет его рассмешить. Он не верит в любовь, которая словно молния — БАХ! — поражает прямо в сердце и меняет твою жизнь навсегда. Он считает, что такие чувства не держатся долго и слишком непредсказуемы.

— Ох, Ксандер… — вздохнула она.

— В его защиту скажу, что он не тот тип, который вообще не хочет оседать. Он представляет себя мужем, отцом — просто, кажется, хочет выбирать жену так же, как выбирал бы футболку. Главное, чтобы было комфортно.

Вероника фыркнула.

— Надёжность важнее внешнего вида.

— Ну, прочность ей точно понадобится. — Я понизила голос. — Ксандер сложен, как линкор, и любит драку.

Она разразилась смехом, привлекая внимание парней впереди. Попытавшись успокоиться, она прочистила горло.

— Я тебя прекрасно понимаю.

Мы дошли до лавки с мороженым, и Вероника потянула меня за руку.

— Если не хочешь мороженое, пошли посидим на скамейке.

Я взглянула на Ксандера, и он, осмотрев почти пустую улицу, просто пожал плечами.

— Всё нормально. Мы скоро выйдем.

Парни зашли внутрь с детьми, а мы с Вероникой устроились на скамейке, откуда открывался вид на воду. Закатное солнце окрашивало наши лица тёплым золотым светом. Я глубоко вдохнула, впитывая запах этого места — залив, карамель, хвойные деревья.

— Я хотела сказать ещё кое-что.

Вероника подтянула ноги и обхватила их руками.

— Я тоже прошла через это с Остином. Потеря матери в детстве сильно повлияла на них с Ксандером, но они не любят об этом говорить.

Я посмотрела на неё.

— На самом деле он рассказывал мне немного.

Её брови взлетели вверх.

— Правда?

— Да. Он говорил, что раньше гордился тем, что ничего не боится, а потом потерял её… и страх появился. И он ненавидел это чувство.

— Ничего себе. Он действительно открылся тебе. Это… Это довольно удивительно. Ксандер обычно не признаётся в слабостях или страхах.

— Нет, не признаётся, — согласилась я. — Но мы были друг с другом очень откровенны. — Я тихонько рассмеялась. — Когда ты проводишь с кем-то двадцать четыре часа в сутки, неизбежно рассказываешь много историй.

— Может, на самом деле его сдерживает именно страх, — предположила Вероника. — Может, он боится этой самой «ударной» любви.

Я покачала головой.

— Ксандер тысячу раз говорил мне, что теперь он ничего не боится.

— Ты ему веришь?

— У меня нет причин не верить.

Вероника кивнула, снова посмотрела на закат.

— Иногда ложь защищает нас от чувств, которые мы не хотим испытывать.

Она улыбнулась.

— Я долго жила во лжи. Чуть было не вышла замуж не за того человека из-за этого. Но, по моему опыту, вселенная очень старается показать нам, что мы будем счастливее, если просто признаем правду.

— Какая была правда для тебя? — спросила я с любопытством.

— Что я заслуживаю лучшего, — улыбнулась она. — И в тот же день я это лучшее нашла.

Через полчаса я обняла близнецов, велела им вести себя хорошо и пригласила на концерт, если захотят — за мой счёт.

— Правда можно? — с надеждой посмотрела на отца Аделаида.

— Конечно, — кивнул Остин. — Как только появится расписание тура, мы посмотрим.

— Я не добираюсь так далеко на север, но бываю в Чикаго, — сказала я. — Это подойдёт?

Остин кивнул.

— Вполне.

— Отлично!

Я быстро обняла Остина, потом встала на носочки и заключила в объятия Веронику — она была намного выше меня.

— Держи меня в курсе, ладно? У тебя есть мой номер. Я хочу слышать обо всех новостях со студией танцев.

— Хорошо. — Она заговорила едва слышно, так, чтобы никто не услышал. — И позвони мне, если захочешь поговорить о Ксандере.

Я прошептала в ответ:

— Не думаю, что тут есть о чём говорить.

Мы разжали руки, и она пожала плечами, с лёгкой улыбкой на губах.

— Может, и так, — сказала она, — но у меня есть предчувствие.

По дороге домой Ксандер спросил, что она имела в виду.

— О чём у неё предчувствие?

— Она думает, что моя карьера станет ещё успешнее, — солгала я, слишком нервничая, чтобы сказать правду.

Мы с Ксандером ни разу не обсуждали, что будет после его отъезда из Нэшвилла, и я не была готова заводить этот разговор сегодня.

— Она очень рада, что я начну выпускать музыку под своим именем.

— А.

Я не знала, поверил он мне или нет, и почувствовала себя виноватой — я не привыкла скрывать от него правду.

Но мои чувства к нему становились глубже и сложнее, и я не хотела разбираться в этом прямо сейчас.

А если его чувства совсем не глубокие и не сложные? Если он не переживает о том, что будет скучать или что нам придётся прощаться? И даже если он захочет поддерживать связь, в чём смысл? Мы снова проведём вместе пару дней, а потом разойдёмся? Что будет, когда он встретит ту самую — будущую жену, мать своих троих шумных мальчишек?

Нет. Между нами было слишком много препятствий. Неподходящее время. Расстояние. Разные взгляды на любовь и отношения. Слишком много всего было неправильно.

Поэтому я не позволю себе думать обо всём, что ощущалось так бесконечно правильно.

Глава 22

Ксандер

Мы приехали в Нэшвилл около семи вечера следующего дня. Как бы странно это ни звучало, двенадцать часов в пути пролетели незаметно. Я ловил себя на том, что сбрасываю скорость, просто чтобы продлить время наедине с ней. Почему-то казалось, что, когда она вернётся в свой мир славы, всё изменится. Может, я стану ей не так нужен.

Когда мы остановились у ворот в начале подъездной дороги к дому Келли, я опустил стекло минивэна.

— Какой код?

— Мой день рождения. Двенадцать, двадцать.

Я взглянул на неё с укором.

— Это надо поменять.

— Мне нужно было что-то, что легко запомнить, — сказала она, защищаясь. — Но ладно, можем изменить.

Я ввёл цифры на клавиатуре и заехал на подъездную дорогу, которая плавно изгибалась перед большим двухэтажным домом из светлого кирпича. Сбоку располагался гараж на три машины, на первом этаже высились арочные окна, а вокруг было красивое озеленение.

— Хороший дом.

— Спасибо. Я купила его прошлой весной. Пока не уверена, что он для меня — настоящий дом.

— Иногда на это нужно время. Где припарковаться?

— Подъезжай к парадной двери. Джесс вернёт минивэн, а пока ты здесь, можешь пользоваться моими машинами.

Я поставил машину на парковку, и Келли отстегнула ремень безопасности. Но даже когда двигатель заглох, она не сдвинулась с места. Просто смотрела в окно на свой огромный, красивый дом.

— Что случилось? — спросил я.

— Не знаю. Просто… не особо хочется