Война двух королев. Третий Рим - Дмитрий Чайка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Какая именно часть? — впился в нее взглядом Гунтрамн.
— Примерно треть, — улыбнулась ему Фредегонда.
— Половина, — отрезал Гунтрамн. — Мне усыновление племянников очень дорого обходится. Одно беспокойство от них.
— Половина, — покорно сказала Фредегонда.
— И вот еще что, — решительно сказал Гунтрамн. — Я епископа Претекстата в Руан верну, он молит о прощении и пересмотре дела.
— Но он же заговорщик, — побледнела Фредегонда.
— Не обсуждается, — отрезал Гунтрамн. — Я так решил.
— Как скажете государь, — покорно сказала Фредегонда.
— Я чувствую, мы с тобой поладим, — с удовлетворением сказал Гунтрамн. — Я не дам тебя в обиду. И твоего сына тоже. Но ты из Парижа уезжай. Под Руаном есть вилла Берни. Будешь жить там и растить сына. Узнаю, что снова плетешь интриги, не обижайся. Мы договорились?
— Да, государь, — склонила голову Фредегонда. — Я сделаю все, как вы велите.
* * *
Три месяца спустя
Фредегонда смотрела на огонь и думала. Ей всегда хорошо думалось в такие моменты. Все закончилось неплохо, а ведь могло быть куда хуже. Она осталась жива, и жив ее маленький лев, Хлотарь. Она даже из медвежьего угла своего королевства крепко держала все дела в своем кулаке. Знать Нейстрии признала ее регентом при сыне, и Фредегонда понемногу прибирала власть к рукам, вырезая самых опасных. Она на словах была покорна Гунтрамну, но ведь это только слова. Как только представится возможность, она ударит. Если это не случится завтра, значит, случится через год, или через пять, или через десять лет. Она, Фредегонда, никогда и ничего не забывает. Она отомстит. Она обязательно отомстит! А если это не сделает она, то отомстит ее лев, ее надежда, ее маленький король. Пусть пока он еще сладко посапывает у ее груди, но он вырастет, а мама научит его, как нужно обращаться с врагами. Он победит всех, и станет единственным королем Франков, как его великий дед Хлотарь. Она знает это точно!
Дмитрий Чайка
История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием ч. 2
Глава 24
Год 6092 от Сотворения Мира (584 от Р.Х.), 1 сентября. Париж. За четыре недели до смерти короля Хильперика.
- Не к добру, ох, не к добру! – качала головой Фредегонда, которой доложили, что в повозке ее дочери сломалась ось. Она даже из города выехать не успела.
Это было скверное предзнаменование, и сердце матери защемило. Характер Ригунты портился день ото дня, и с ней не было никакого сладу. Фредегонда считала дни, когда отправит, наконец, строптивую дочь к жениху в Испанию. Ведь еще немного, и она задушит ее собственными руками. Наглая девчонка, единственная на всем белом свете, не ставила мать ни во что. Она открыто оскорбляла ее, называла служанкой, и никакие увещевания отца и побои матери не могли помочь. И вот, наконец, неугомонная пятнадцатилетняя принцесса достигла брачного возраста и покидает родной дом. Пятьдесят возов добра везли за ней слуги. Почти две сотни человек останутся с принцессой в Испании, и будут служить ей там. Вой стоял в Париже страшный, ведь люди отправлялись на чужбину, разлучаясь с семьями. Самых упрямых из тех, кто не желал ехать, Хильперик посадил в темницу, и они дожидались отъезда там. Четыре тысячи воинов сопровождало свадебный поезд, и целая свита из знати. Ее дочь прибудет к мужу так, как подобает дочери великого короля. А Фредегонде тут без нее куда спокойней будет.
***
Три месяца спустя. Париж.
Эта свадьба не задалась с самого начала. Фредегонда, которая после убийства мужа пряталась в кафедральном соборе, посвященном святому Стефану, рассматривала стоящего перед ней дворецкого Леонарда, как крысу на помойке. Он чувствовал нарастающий гнев госпожи, но продолжал свой рассказ. Королева, которая получала со всех сторон удар за ударом, сдерживалась с трудом. Все еще красивое лицо женщины, которой шел сороковой год, искажала гримаса, и ничего благоприятного из этого Леонард для себя не ожидал. Слишком хорошо он знал свою госпожу. А та слушала его с неослабевающим вниманием.
События разворачивались так. Сначала сломалась повозка, что абсолютно всеми было воспринято, как дурное предзнаменование. Потом, в первую же ночь, полсотни человек, украв коней, драгоценную упряжь и две золотые цепи, попросту сбежали в Австразию, чем поселили в сердцах оставшихся сомнения. Король Хильперик, который ненавидел Аквитанию и ее жителей, тяготевших ранее к Сигиберту, не дал на прокорм войска ни зернышка. Он велел собрать необходимые припасы по пути, и свадебный поезд превратился в огромную банду, которая, как ненасытная саранча, разорила все земли от Парижа до самой Тулузы. Герцог Бобон и граф Ансовальд, который не оставили невесту, как остальные герцоги, а должны были сопроводить ее до самого Толедо, грабили несчастных аквитанцев с неослабевающим остервенением. Не каждая война принесла этой земле столько горя, как свадьба дочери их короля. Тянулись на север стада животных, а лагерь франков каждый вечер оглашался пьяными песнями наевшихся до отвала воинов. Они воспринимали эту поездку как еще один военный поход, и вели себя соответственно Ну, разве что, деревни не жгли. Грабежи и насилия сопровождали дочь короля, которая была выше этого, окруженная знатными дамами, с которыми выпивала и веселилась каждый вечер. В Тулузе они остановились надолго. Повозки требовали починки, упряжь истрепалась, а обувь пехотинцев пришла в полную негодность. Им еще идти через горы, а делать это со сбитыми ногами поздней осенью означало верную смерть. Примитивные поршни, которые носила большая часть франков, представляли собой просто кусок кожи, завернутый вокруг стопы, и эта немудреная обувка требовала замены. Тут то и застал принцессу гонец с вестью, что короля убили. И это круто переменило ее жизнь.
- Кто остался с моей дочерью? - прошипела Фредегонда. – И что с ее имуществом?
- Герцог Дезидерий налетел со своими людьми, госпожа, и все забрал, - зажмурился от ужаса Леонард. – Все слуги разбежались.
- Где сейчас моя дочь? – спокойно спросила королева, но это спокойствие было ложным.
- Она в церкви Марии Тулузской, госпожа, - проблеял дворецкий. – Герцог оставил ей немного денег на пропитание, но все остальное вывез. Я слышал от его людей, что он переметнулся к королю Гундовальду.
- Вот оно как? – задумалась Фредегонда. – К Гундовальду, говоришь?
Самозванный король отхватил себе несколько городов в Аквитании, и переманивал к себе всю
