Перекрёстки Эгредеума - Эмпирика Аттонита
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сильный хлопок оглушил её прежде, чем она почувствовала боль.
Тёмная вспышка перед глазами. Жар огня растекается по щеке.
— Послушай же: вы все погибнете! Никто не спасётся!..
Новый удар на миг погасил свет. С силой отбросил назад. Повалил на мостовую.
Головокружительная муть с привкусом железа.
Гомон толпы, испуганные вскрики, удивлённые лица, переглядывающиеся феоссары, замявшаяся процессия, гневный возглас Эвментары.
Растерянность, боль и стыд тонули в нахлынувшем из самой глубины существа Эмпирики тёмном потоке мрачного удовлетворения. Вопреки обыкновению, ей не хотелось разорвать обидчицу на части или в унизительно-бессильной злобе провалиться на месте.
Окровавленные губы скривились в страшной усмешке:
— Запомни мои слова, Эвментара. Пусть они станут последним, что придёт тебе на ум, когда…
«…когда демоны растерзают твоё лицо! Когда собственный обезумевший траг лишит тебя жизни!»
Остатки благоразумия или любовь к Ингриду — что-то оборвало её на полуслове, но мысли — мысли текли сами собой, разве их остановишь? И за них — за эти страшные мысли в тот последний миг — она себя никогда не простила.
ГЛАВА 14. ЯНТАРНОЕ СЕРДЦЕ МИРА
— Это не я! Клянусь, это не я!
В полумраке высокого зала Эмпирика не видела лица незнакомца, но чувствовала животный ужас, с которым тот отпрянул назад, когда она выбежала ему навстречу.
Её руки были в крови.
Тяжёлые парадные двери распахнулись, и в зал вместе со светом ворвались несколько смуглых воинов в золотых доспехах. Рат-уббианцы. Что они здесь делают?
Эмпирике некогда было думать об этом: острые копья полукольцом преградили ей путь.
— Это не я, — только и могла бормотать она сдавленным от подступивших слёз голосом.
* * *
Когда в портовой башне тревожно зазвонил колокол, немногие стражники, оставшиеся во дворце, ринулись в город.
Младшая дочь короля прильнула к окну.
Над океаном узкой полосой стелились густые чёрные облака, расцвеченные красными всполохами.
— Никогда такого не видел, — скрипучий голос Велемора был мрачен.
— Они уже здесь, — сказала принцесса.
— Получим донесение от стражей и тогда отправимся в Варагнию, как приказал ваш отец.
Эмпирика хмуро покосилась на старика.
— Мы ещё можем успеть на Игнавию, — глухо молвила она. — Я уже говорила, что только там найдётся способ победить в этой войне.
— А я уже говорил, что это вздор.
Чёрно-красные облака тянулись из-за горизонта тяжёлыми клешнями, омрачая небесную лазурь. Зрелище было пугающим и завораживающим одновременно.
Всё вокруг потемнело.
Откуда-то с нижних улиц, с северной стороны, раздался протяжный многоголосый крик.
Принцесса со стариком тревожно переглянулись.
В саду застонали деревья.
Чудовищный порыв ветра разбил оконное стекло, осыпав Эмпирику крошевом мелких осколков.
— Да что же это… — Велемор засеменил к ней, как вдруг в окно влетел серый вихрь, отбросивший старика в сторону.
Эмпирика вжалась в угол. Взору её предстала высокая фигура в изорванном сером плаще. Длинные, едва ли не до пола рукава развевались лохмотьями, точно изрезанные лоскутами крылья.
Иссиня-бледная сероватая кожа выдавала в пришельце галахийца. Застывшее острое лицо, хитросплетения белёсых шрамов, сползающих от левого надбровья по щеке. Бесцветные глаза его горели холодным огнём и казались мёртвыми — глазами призрака.
— Ты ведь бывал в дозоре, криворукий старик? На острове Апсара, помнишь? — процедил он с шипением, растягивая каждое слово.
Глаза Велемора округлились от ужаса.
— Ну давай, вспоминай. Ребёнок, девушка с болотными глазами. Она ведь тоже хотела стать Эгидиумом.
Старик сипло пробормотал, оседая на пол:
— Я не хотел… Это вышло случайно.
— Она просила помощи, а ты убил её!
Велемор что-то запричитал шёпотом, но незнакомец не слушал:
— Вы тогда искали галахийца. Что же, теперь я сам тебя нашёл!
В мгновение ока, выхватив чёрный меч, он оказался подле старика и одним взмахом оборвал его жизнь.
Эмпирика застыла, парализованная ужасом.
Сердце глухо ухнуло и замерло, а дыхание перехватило, когда серый призрак с ледяным взором направился к ней.
— Ты молодец, — шепнул он, скалясь, и тихо, почти ласково коснулся её щеки окровавленными пальцами. — И спасибо за ключ.
Когда галахиец исчез в проёме окна, Велемор всё ещё корчился на полу в кровавой луже.
Эмпирика хотела зажать его рану, но там было сплошное месиво. Дрожащими руками она бессмысленно водила по его животу, не зная, что делать. К горлу подступила тошнота.
Велемор страшно хрипел и хватал воздух ртом, силясь что-то сказать. Когда обезумевший взгляд его выпученных глаз застыл, Эмпирика тяжело выдохнула, со стыдом сознавая, что чувствует облегчение.
Её трясло и мутило, когда она, не разбирая пути и пошатываясь, спустилась в полумрак высокого зала.
* * *
Грозные рат-уббианцы стояли стеной, ощерившись копьями, заслоняя незнакомца. Тот медленно пятился к открытым дверям, на свет, и Эмпирика только теперь его разглядела. Смуглая кожа, но более светлая, чем у остальных. Жёлтый тюрбан и камзол, отделанный золотом.
— Принц Ир-Седек? — раздался знакомый голос у входа.
Все обернулись: чуть не врезавшись в принца, в двери влетел Хранитель.
Быстро окинув взглядом зал, он бросился к Эмпирике, не обращая внимания на растерянных воинов, и прижал её к груди.
Из последних сил пыталась она сдержаться и не смогла — беззвучные рыдания захлестнули всё её существо.
Утихнув, краем глаза она заметила, что в зал подтянулись феоссары: израненные, растрёпанные, в изодранных плащах, некоторые — с наскоро замотанными головами. На повязках темнели пятна крови.
Руки Хранителя были тёплые, а голос — холоден и твёрд.
— Что случилось, принц? Почему вы здесь?
— На Рат-Уббо мятеж. Моя мать мертва. Я пришёл просить защиты у короля Ингрида.
— Вы опоздали, — злобно бросил один из феоссаров с забинтованной головой и тут же осёкся, когда Хранитель поднял руку, приказывая молчать.
В этом израненном воине Эмпирика с трудом узнала Белтейна, одного из вернейших спутников короля — только по голосу.
— Нужно уходить. Сейчас же! — скомандовал Хранитель. — Мы отправляемся на остров Канум. Другие отряды уже в пути.
На миг Эмпирике стало легче на сердце. Ну разумеется. Ингрид и сёстры послали за ней, а сами уже плывут на Канум, в неприступные Катакомбы Феоссы. Там они будут в безопасности, но ненадолго…
— Мне нужно на Игнавию, — тихо сказала она.
Хранитель покачал головой и ответил так же тихо с печальной полуулыбкой:
— Главное сейчас — убраться отсюда. А по дороге разберёмся.
Она хотела собрать вещи сёстрам — в Катакомбах же ничего нет! — но Хранитель не позволил. Время шло на секунды. Некогда и кровь с платья смыть.
Накинув плащ и перебросив давно собранную дорожную сумку
