Любовь-целительница - Джослин Келли

– Тернбулл и раньше меня не любил.

Она взяла его руку и прижала к своей.

– Разве ты не понимаешь, Александр? Лорд Тернбулл построил хрупкий карточный домик. Но он рассыплется, если станет известно, что его подвиги – ложь.

Александр поморщился:

– Ты опять права. Я знаю, что должен сделать.

– Извиниться перед лордом Тернбуллом?

– Нет. У меня другая идея.

Сквозь толстую дверь были слышны рыдания. Чайна не колеблясь постучала.

Мисс Аптон открыла быстро. Ее лицо покраснело от еще одной пощечины.

– Леди Виола в дурном расположении духа и не желает, чтобы ее беспокоили.

– Спросите ее, не согласится ли она поговорить с лордом Брэддоком?

– Лордом Брэддоком? – донесся голос леди Виолы с кровати. – Впусти его. Я воспользуюсь присутствием настоящего героя, чтобы облегчить мои нынешние страхи.

Чайна увидела, как поморщился Александр при этих словах, однако затем он улыбнулся и вошел в комнату. Мисс Аптон ахнула, затем приложила руку ко рту, переведя взгляд с отметины на его щеке на виконта, который вставал на ноги. Он покачнулся, затем расправил плечи.

Чайна подавила свой гнев. Присутствовал ли он тогда, когда леди Виола ударила свою кузину? Когда она перевела взор с покрасневшего лица мисс Аптон на него, лорд Тернбулл поспешно отвел глаза. И в этот момент она поняла, что он согласится с тем, чтобы мисс Аптон терпела любые лишения от руки своей кузины, лишь бы он мог получить то, чего ему хочется. Включая флирт с другими женщинами, как он уже флиртовал раньше с Чайной. Он был подлее, чем она могла вообразить.

– Вы нашли ее, лорд Брэддок? – спросила леди Виола. – Так скажите же мне, что она в коридоре и вы собираетесь преподнести мне приятнейший сюрприз.

Видя, что Александра озадачили слова леди Виолы, Чайна шепотом пояснила:

– Думаю, что она говорит о своей собачке.

Он незаметно кивнул, затем приблизился к ее кровати.

– Очень сожалею, миледи, но у меня нет никаких известий о вашей Принцессе.

– Слуги поищут ее, когда заберут чемоданы и ящики из лагеря, – добавила Чайна.

Александр прищурился:

– Ты послала туда слуг?

– Я пошлю, когда взойдет солнце, – шепотом ответила Чайна и добавила, адресуясь к леди Виоле: – Не сомневаюсь, что они найдут ее и она получит удовольствие от еды, которая ей оставлена.

– Моя бедная бесценная Принцесса. – Она спрятала лицо в кружевной платочек. – Единственное существо в моей жизни, которое никогда меня не предавало.

Словно не слыша слов кузины, мисс Аптон села на скамью и принялась что-то шить. Она не поднимала головы от шитья, но Чайна заметила, как дрожат ее руки. От гнева или от стыда? Чайна никогда не могла понять, как эти трое могли продолжать находиться вместе и притворяться, что все идет так, как и должно идти.

– Не плачьте, леди Виола, – сказала Чайна, положив свою ладонь ей на руку. – Все не так плохо.

– Не так? – Она вскинула другую руку в направлении лорда Тернбулла. – Недавно я обнаружила, что мужчина, с которым я собираюсь сочетаться браком, мне лгал о своей воинской службе. С каким лицом я покажусь в Йорке? Меня высмеют в Лондоне. Моя жизнь кончена.

– Кто вам сказал об этом?

– Моя горничная. – Улыбка тронула ее губы. – Ваши слуги не знали, что она понимает по-английски. Она подслушала, о чем они говорили, и донесла до меня правду.

Чайна не хотела называть горничную лгуньей, но она знала, что хорошо вышколенные слуги в замке Недеркотт не стали бы сплетничать о военной службе лорда Тернбулла.

– Ваша горничная ошиблась, – сказал Александр ровным тоном. – Леди Виола, смею вас уверить, что ваш нареченный заслуживает титула героя в такой же мере, как и я.

– В самом деле? – Глаза ее округлились от возбуждения. – О лорд Брэддок! Я не имела об этом понятия. – Она снова вытянула губы в ниточку. – Я непременно отругаю Иветту за то, что она пересказала мне гадкие небылицы. – Протянув руку к своему жениху, она добавила: – Она оклеветала тебя!

Когда лорд Тернбулл бросился целовать руку леди Виолы и заверять ее в том, что обожает ее, Чайна направилась к двери. Она издала вздох облегчения, когда Александр закрыл за собой дверь. Он протянул ей руки, и она оказалась в его объятиях.

– То, что ты сказал о лорде Тернбулле, говорит о твоей доброте, – прошептала она, уткнувшись ему в китель.

– Никакой доброты, уверяю тебя.

Она отступила на шаг и подняла на него глаза, ожидая увидеть его хмурым. Однако он улыбался.

– Я сделал это для тебя, не для них.

Чайна обняла его. Она не могла думать о прошлом. Она хотела снова заснуть в его объятиях. Но у нее в мозгу звучала фраза: неужели у них впереди только три дня и три ночи?

Глава 20

Чайна ожидала в солнечной комнате Александра, нетерпеливо постукивая носком туфли. Пятое сентября. Наступил день проклятия, которое довлело над семьей Брэддока в течение многих поколений.

Александр сказал ей за завтраком, что присоединится к ней в Солнечной комнате после разговора с лордом Тернбуллом. Виконт дал понять, что хотел бы извиниться перед Александром до возвращения в Йорк. Чайна хотела пойти вместе с Александром, но знала, что двое мужчин не смогут откровенно поговорить, если в комнате будет женщина.

– Я начеку и предупрежден, – сказал ей Александр, одарив ее беглым поцелуем. – После разговора с Тернбуллом я позволю тебе опекать меня, словно наседка своего птенца.

– Я хотела бы, чтобы уже было завтра.

– Я тоже, хотя не хотел бы терять ни единого мгновения, которое мог бы провести с тобой.

Чайна засмеялась, провожая его, но с того момента она ни разу даже не улыбнулась. Минуты тянулись мучительно медленно, и она напоминала себе, что нужно глубоко дышать. Снова и снова окидывала она взглядом комнату, задаваясь вопросом, появится ли сегодня Квинт. Вчера вечером она видела длинную тень великана на пустоши, как это было и в три предыдущих вечера. Возможно, Квинт был озабочен тем, чтобы умиротворить этого старинного римского бога и увести его подальше от замка Недеркотт. Если так, она была ему благодарна.

– Мисс Чайна? – спросил слуга, заглядывая в комнату. – У вас гость. Сквайр Хейвуд.

– Проси его. – Она разгладила на коленях легкое голубое платье и поморщилась, увидев влажные пятна от потных ладоней. На мгновение она подумала, не попросить ли Палмера Хейвуда о помощи, но затем усомнилась, что он поверит рассказу о проклятии, которое длится почти две тысячи лет.

Сквайр вошел в комнату. Он приблизился к ее креслу, неся в руке корзинку. На лице его играла горделивая, словно у ребенка, улыбка. Услышав лай, Чайна захлопала от радости в ладоши.