Крутой опер - Черкасов-Георгиевский Владимир Георгиевич

Яша осмотрелся. И увидел «жигуленок» с Кострецовым и сретенским мордатым Ситниковым!

Те не замечали его только потому, что так же, как Яша, упирались взглядами в двери, откуда должен был появиться Осиповский.

Тундра тихо-тихо отъехал за угол.

«Большой сегодня спрос на Осу! — озадаченно прикинул он. — Ништяк! В такой кутерьме я этого суку куратора точно угроблю».

Вскоре вышел из здания подтянутый майор Осиповский. Он прошагал к своему «мерседесу». Сел за руль, закурил от зажигалки «Колибри» и завел мотор.

Не оглядываясь, Оса ударил по газам и погнал на хорошей скорости. Торопился на свою уютную дачу с голубым бассейном. Там были теперь все радости и удовольствия его жизни.

Так же стремительно снялись с места «жигули» с Кострецовым и Ситниковым.

Яша тоже закурил, поглядывая, как вертко петляет за «мерсом» «жигуль». Сегодня он не должен был дать ни единой осечки.

Тундра присоединился к каравану, размышляя: «Гнид Осу и Ашотку прихлопнуть да за долги Ашотовы бабки забрать. Что тут плохого? Имею полное право. Меня в своем же дому убивали, Зинку за просто так кончили. Должна же быть справедливость на земле! Дай ты, Господи, малость фарта путевому человеку».

Он уже имел опыт преследования на трассе машин Ашота и Кострецова. Поэтому, когда кавалькада выбралась на подмосковное шоссе, Яша уверенно хоронился в автомобильном потоке.

Кострецов сидел за рулем «жигулей», Ситников должен был проверяться на слежку. Но ни капитан, ни Петя серьезно этим сегодня не озаботились. Их взгляды и мысли, как магнитом, притягивал летящий впереди «мерседес». Шутка ли сказать — предстоял финиш изнурительного марафона.

Так они все неслись между горячей зеленью полей и перелесков к даче под высокими елями. Оса, старавшийся выкинуть из головы все московские неприятности, Кость и Ситников, оживленно болтающие на посторонние темы, чтобы снять нервозность перед делом, и Яша Тундра, главный пастух, уверенный, что отомстить за посиневшее Зинкино тело в дачном сарае ему обязательно пособит или Бог, или черт.

Когда «мерседес» Осиповского свернул с шоссе на проулок к даче, «жигули» оперов немного проехали следом и остановились.

— Пошло дело, — сказал Кострецов, вылезая из машины. — Я, Петро, — вперед, ты — прикрывай.

Капитан двинулся к участку Осиповского.

Когда подошел к его границе, «мерседес» стоял около дачи. Сергей пригнулся и стал пробираться к дому по уже знакомой территории.

Из кустов жасмина около дачи капитан увидел Осиповского на веранде. Кострецов оглянулся — Петя в десятке метров позади прижался к стволу дерева, цепко посматривая вокруг.

Кость передернул затвор пистолета, пролетел к крыльцу, вбежал на веранду. Майор стоял к нему вполоборота, выкладывая на стол привезенные пакеты с продуктами.

Кострецов поймал его лицо на мушку и негромко сказал:

— Привет, Оса! Отжужжался ты!

Осиповский, будто ужаленный, обернулся, бешено взглянул на оперативника.

— Кострецов? Что это значит?! Какая оса?!

Сергей повел стволом пистолета в сторону шезлонга, стоящего напротив открытой двери в комнаты.

— Садись. Ты арестован. Забыл, Оса, с перепугу свою кликуху бандитскую?

Майор побледнел, прошел к шезлонгу и тяжело опустился в него.

Кострецов сел на стул около стола и проговорил:

— Зря ты думал, что, убив такого парня, как Леша Бунчук, уйдешь от расплаты. Ты родную милицию недооцениваешь..

Майор, сощурившись, отчеканил:

— Что, кроме этого бреда, ты мне предъявляешь, Кострецов?

Капитан вытянул из кармана ленту банковской упаковки и бросил ее на стол.

— Привет от твоей подружки.

У Осиповского исказилось лицо, он схватился за голову, взлохматил безукоризненный пробор.

— Вика! Вот этого я не мог просчитать!

— Жизнь просчитать невозможно, — усмехнулся Сергей. — Сам покажешь, где деньги из банка Ахлопова спрятал?

Майор опустил руки на колени, немного успокоился.

— В саду, я покажу. Но большего ты мне не пришьешь.

— Как это? — весело возразил Кострецов. — А бандиты твои, дохлая ты Оса? Расскажут, где ваша кодла охотилась, что брала, кого убивала, и Бунчука докажем. Своим расколются за милую душу, они ж менты, — брал его «на понт» Кострецов. По лицу майора он понял, что угадал милицейский состав банды. — И в раскрытии банды твоя Викуля помогла: отсняла на фото в «Фазенде» вашу последнюю бандитскую встречу и дележку денег. Хорошо ты подружку натренировал. Так что в «Фазенде» действительно отличная кухня. Говорю как повар и заядлый оперский рыбачок.

Майор склонил голову и угрюмо сказал:

— Не милицию я недооценил, а лично тебя. А Вику, выходит, переоценил.

Кострецов быстро подошел к нему и обшарил свободной рукой. Оружия не было.

Сергей снова сел у стола, положил на него свой пистолет и закурил. Произнес:

— Ты сам говно и люди, соответственно, вокруг тебя говенные. Обычная история. Но ты кажешься себе суперменом, едва ли не милицейским интеллектуалом. Навообра-жал, прыщ.

— Это ты вонючий стручок, — разозлился майор. — Бунчук хоть личностью был, без твоих фокусов, в открытую шел, но и он под землей гниет. Что зенки выкатил, опер? Его убийство будешь до соплей доказывать, все исполнители мертвы.

— Сумел ты, Оса, Бунчука опередить именно потому, что он в открытую шел… — Кострецов вздохнул. — А мне убийство Леши уже доказывать не нужно. В том, что ты это сделал, я сейчас окончательно убедился. Лично мне того достаточно. Наглухо засадить тебя можно по другим твоим бандитским делам вместе с ахлоповским ограблением. Будем, конечно, стараться, чтобы, несмотря на мораторий на смертную казнь, такую нечисть в порядке исключения шлепнули.

Он поглядел на улицу через стеклянную стену веранды. Увидев, что Ситников у крыльца караулит, обозревая участок, сказал:

— Хватит на первый случай серьезного разговора. В следовательских кабинетах еще наговоришься.

Кострецов перевел взгляд на большое зеркало, которое висело на стене сбоку от Осиповского. Оно отражало коридорчик, ведущий в комнаты. Со своего места капитан его не видел, но в зеркало вдруг засек фигуру притаившегося в коридоре человека. Всмотрелся — Яша Тундра!

Боец Тундра, проследив передвижения двух оперов и заметив, что Кострецов занялся на веранде Осой, проник в дом с его задней стороны. Он проскользнул через комнаты в этот коридорчик, откуда собирался уложить майора из пистолета. Оса был в двух метрах от Яши, он не мог промахнуться.

Яша поднимал пистолет, целясь сбоку в Осиповского, который, ничего не подозревая, смотрел пустыми глазами перед собой.

У Кострецова были секунды, чтобы предотвратить Яшин выстрел. Он мог бы броситься, сбивая из-под пули майора на пол, да хотя бы крикнуть ему. Но останавливала капитана доподлинно известная теперь правда об убийстве Бунчука.

Сергей будто увидел лицо Кати, Мишку, одиноко склонившегося над подаренным конструктором. Он вспомнил слова опера ФСБ Хромина о «мусоре поганом».

Опер Кость решил: «Вор должен сидеть в тюрьме, убийца обязан быть трупом».

Тундра выстрелил. Прямое попадание в голову! Труп майора кувыркнулся с шезлонга.

— Петя! — закричал капитан. — Тундра в майора стрелял. Уходит через дачу к бассейну!

Перепрыгнув через тело Осы, Сергей бросился в комнаты. Только проскочил ближнюю, как из следующей по нему стегнула автоматная очередь. Капитан отпрянул в сторону.

Потом он услышал дробь уже на улице. Выскочил к бассейну. Яша отступал по его краю к гуще деревьев, «шкваля» из автомата. Ситников стрелял по нему из-за угла дома.

Как только Тундра исчез за деревьями, Ситников стрелой, будто бы и не был увальнем, ринулся за ним. В этот же миг впереди Ситникова грохнул взрыв!

Кострецов подбежал к Пете, лежавшему ничком в нескольких метрах от воронки. Перевернул Ситникова лицом вверх: ран не видно.

— Петро, Петро! — потряс его Сергей.

Ситников открыл глаза, недоуменно огляделся. Сел, потер, лицо.