Сердце Москвы. От Кремля до Белого города - Сергей Романюк

На время строительства нового здания купцы получили возможность торговать во временных рядах, построенных вдоль Кремлевской стены на Васильевской площади.

Как правило, даты строительства нового здания Средних торговых рядов в литературе приводятся с ошибками: так, в первом томе монументального издания «Памятники архитектуры Москвы» утверждается, что они строились с 1889 по 1891 г., но, судя по газетам того времени и архивным данным, закладка производилась в июле 1890 г., к «разбивке» старых рядов приступили в октябре того же года, через год газеты сообщали о «строящихся рядах», а в декабре 1892 г. все уже было построено, однако отделка и приспособление продолжались довольно долго, и только 21 февраля 1894 г. состоялась торжественная церемония освящения Средних рядов. На ней присутствовали великий князь Сергей Александрович с супругой Елизаветой Федоровной и московские высшие чины, которых встречали в большой двусветной зале над главным входом напротив Лобного места. На празднике отмечалось, что «роскошные, подобные дворцам» здания Верхних и Средних торговых рядов являют собой всероссийскую выставку русской торговли и промышленности.

В плане Средние торговые ряды представляют собой неправильной формы замкнутый четырехугольник, внутри которого располагаются четыре отдельных корпуса с широкими проездами между ними, под которыми, в свою очередь, проложены подземные проезды. В отличие от Верхних тут нельзя было применить систему пассажей, так как при торговле тяжелыми и объемными товарами необходимо было предусмотреть отдельные подъезды к каждому помещению. Стоимость строительства составила 2 миллиона 800 тысяч рублей.

Обычно пишут, что в Средних рядах продавались только «тяжелые» товары – москательные, металлические и прочие в том же роде, но если судить по описанию рядов, опубликованному в «Русском альбоме» в 1894 г., то там велась торговля чаем, по Хрустальному переулку – писчебумажными и канцелярскими товарами, по тому же переулку и частью по Ильинке – фарфором, хрусталем и лампами, далее по Ильинке – парчой, дверными и оконными приборами, а в корпусах внутри – москательными, химическими и аптечными товарами. В бельэтаже рядов помещались нотариальные, банковские, экспедиторские конторы. Перед мировой войной, в июне 1913 г., общество Средних торговых рядов задумало изменить здание: «…желаем над существующим строением вновь надстроить четвертый этаж с перебивкою фасада». Чертежей новых фасадов в архиве не найдено, но, судя по отзыву Академии художеств, предполагали сделать его «характерным для французского стиля», однако эти изменения, к счастью, не осуществились из-за разразившейся войны.

В отличие от Верхних рядов Средние так и не были возвращены торговле: как их заняли военные в 1918 г., так до недавних пор они распоряжались этим замечательным зданием, специально спроектированным для торговых рядов.

В советское время оно называлось 2-м домом Реввоенсовета (1-й находился на Знаменке, 21, в бывшем Александровском училище). Известно, что в здании бывших рядов находилась, в частности, военно-химическая лаборатория, проводившая в самом центре города опыты с вредными газами, а рядом с лабораториями поместился и Доброхим, то есть Общество друзей химической обороны СССР, где главным «другом» состоял Лев Давидович Троцкий. В 1920–1930-х гг. среди разных военных учреждений располагались редакция военной газеты «Красная звезда», и военный архив, и фабрика военного кино, и даже квартиры.

Ныне появились сообщения о том, что в этом здании оборудуют бизнесцентр «Кремлевский», в котором планируется поместить гостиницу категории люкс, биржу драгоценных металлов и камней, Центр ювелирного искусства, выставочные и аукционные залы, конторы, на первых этажах дорогие магазины и рестораны, а на подземных уровнях гаражи.

Покровский собор (храм Василия Блаженного)

Хотя о Покровском соборе известно много – и даты постройки, и даты перестроек, и даже предполагаемые имена зодчих, но неясны предшественники, прообразы Покровского собора и его символика. До недавнего времени повторялось (без надлежащего исследования), что формы собора были заимствованы у церкви Иоанна Предтечи в Дьякове, что у села Коломенского, но стали выражать «совершенно новое художественное качество». Оказалось же, что все наоборот – дьяковская церковь была построена позже Покровского собора.

Покровский собор, возможно, самое таинственное сооружение в русской архитектуре. Понятно, что такой необычный храм выражает нечто символическое, что недаром он выстроен иначе, чем строились сотни храмов и до него, и после. Многие исследователи предлагали свои версии, иногда талантливые и убедительные, а иногда и бесталанные, иногда остроумные и не очень.

Некоторые видели в соборе изображение Богоматери в виде столпа главной церкви и предстоящих ей святых в виде меньших столпов, другие – символ храма царя Соломона или образ священного града Иерусалима: отождествляли столп Покровской церкви с главным храмом, четыре столпа, поставленные по сторонам света, – с крепостными башнями, а меньшие столпы – с городскими храмами.

Несмотря на то что это одно из наиболее известных сооружений не только Москвы, но и вообще России и ему посвящены десятки публикаций, история его, причины постройки и прошлое полны тайн.

Покровский собор (храм Василия Блаженного)

Чуть ли не все путешественники, посещавшие Москву, в путевых записках рассказывали о Покровском соборе. Первое известное упоминание – немца Генриха Штадена, ставшего опричником: «…на площади под Кремлем стояла круглая церковь с переходами; постройка была красива изнутри и над первым переходом расписана золотом многочисленными изображениями, изукрашенными золотом и драгоценными камнями, жемчугом и серебром». «Великолепной церковью» назвал Покровский собор посол английской королевы Елизаветы I Джайлс Флетчер, живший в Москве в 1586–1589 гг. В «Известии о путешествии герцога Ганса Младшего Датского» (1602) отмечено: «Этот храм выстроен почти четвероугольником, только с очень многосторонним искусством всякого рода и вида».

Автор большого сочинения о Московии Адам Олеарий писал: «Вне Кремля, в Китай-городе, по правую сторону от больших кремлевских ворот стоит искусно построенная церковь святой Троицы, которую немцы зовут Иерусалимом, строитель которой, по окончании ее, ослеплен был тираном (имеется в виду Иван IV. – Авт.), чтобы уже впредь ничего подобного не строить». Голландский корабельный мастер Ян Стрейс вспоминал: вне Кремля «стоит богато и искусно построенная церковь, каких я не видал в своих путешествиях, и говорят, что она создана по образцу Иерусалимского храма, по имени которого и названа».

Еще один посол – принца Оранского и Генеральных штатов Нидерландов Конрад ван Кленк, находившийся в Москве в 1675–1676 гг., – отметил, что церковь, «которая называется Иерусалимом, построена очень искусно», и далее повторил тот же рассказ об ослеплении зодчего. Якоб Рейтенфельс, живший в Москве в 1670-х гг., считал Покровский собор «весьма красивой… церковью», а секретарь австрийского посольства Адольф Лизек в 1675 г. написал о соборе – «великолепный храм». Корнелий де Бруин, голландский живописец, посетивший Россию в начале XVIII в., назвал автора собора: «Церковь святой Троицы, построенная одним итальянским зодчим».

Для нас формы Покровского собора, или храма Василия Блаженного, как он часто называется, уже давно не вызывают никаких недоуменных вопросов, мы привыкли к необычным формам, подобных которым не найдешь нигде в России, но посещавшие Москву путешественники уже Нового времени, воспитанные на строгих формах европейского классицизма, почти все отзывались о храме Василия Блаженного весьма нелестно. В 1809 г. в Лондоне вышла книга Роберта Кера Портера, художника, известного историческими полотнами, росписями церквей, театральными декорациями, который провел в России – в Петербурге и Москве – два с половиной года в качестве придворного живописца. Вид Василия Блаженного вызвал у него активное неприятие: «Я глядел на это необыкновенное строение, от души дивясь тупости зодчего и слепоте князя, не понявших, что это – самое нелепое, громоздкое, чудовищное сооружение, которое когда-либо появлялось в цивилизованной стране». Французский путешественник Леон де Брюссиер побывал в Москве в 1829 г. Он писал, что храм производит впечатление кошмара, посетившего архитектора; лишь у народа, считает он, находящегося в состоянии варварства, могла возникнуть и получить воплощение идея подобного творения. Правда, он признает, что здание не лишено своеобразного изящества: «Не знаешь, какому чувству поддаться, глядя на него: восхищение было бы неуместно, презрительная критика – тем более».

Еще один француз, Ж.-А. Ансело, в письме на родину из Москвы, отправленном в июле 1826 г., характеризовал церковь как «странное создание необузданного воображения, памятник эпохи варварства», а в другом письме описывал свои чувства при взгляде на храм Василия Блаженного: «…этот храм поистине самое диковинное творение, какое способно создать пламенное, ничем не сдерживаемое воображение… вся эта цветовая пестрота, покрывающая все церковное здание, орнаменты, которыми оно перегружено, странная форма шпиля представляют самую дикую картину из всех, какие когда-либо могли явиться человеку».