Нож сновидений - Роберт Джордан

Возвращающийся к ним Мишима рассмеялся, но это не был звук веселья, а скорее злорадства. – «Да было дело, мой Генерал. Они суровые бойцы, дисциплинированные и умелые, но и с ними можно справиться. Просто надо окружить одну из их банд, этих септов, тремя-четырьмя дамани и долбить их, пока они не побросают оружие. Мерзкое дело. Они берут с собой свои семьи. Но в этом случае они только быстрее сдаются».

«Я так понял, у вас есть приблизительно дюжина дамани», – сказал Перрин, – «но достаточно ли этого чтобы справиться с тремя или даже четырьмя сотнями способных направлять Хранительниц Мудрости?»

Генерал Знамени нахмурилась. – «Вы упоминали и прежде, что Хранительницы Мудрости способны направлять. Со всеми бандами, которые мы поймали, были Хранительницы Мудрости, но ни одна из них не могла направлять».

«Дело в том, что все они с Севанной», – ответил Перрин. – «По крайней мере, триста или, возможно, четыреста. Мои Хранительницы Мудрости в этом уверенны».

Тайли и Мишима обменялись взглядами, и Генерал Знамени вздохнула. – «Хорошо», – сказала она, – «Приказы приказами, но это означает, что мы не сможем покончить с этим тихо. Необходимо будет потревожить Дочь Девяти Лун, если мне придется извиняться перед Императрицей, пусть живет она вечно. По всей вероятности, так и будет». – Дочь Девяти Лун? Какая-то высокопоставленная Шончанка, наверное. А как она собиралась ее потревожить?

Мишима поморщился, что, принимая во внимание его шрамы перечерчивающие его лицо, выглядело внушающим страх. – «Я читал, что при Сималарене на каждой из сторон было по четыреста дамани. Это была просто бойня. На поле осталась половина Имперской армии, а мятежников три четверти».

«Все равно, Мишима, мы должны это сделать. Или кто-то другой. Ты избежишь извинения, но я не буду». – Что, во имя Света, значило это извинение? От женщины пахло… опустошенностью. – «К сожалению, потребуется несколько недель, если не месяцев на то, чтобы собрать достаточное количество солдат и дамани для усмирения этого кипящего котла. Я благодарна за предложение помощи, милорд. Я это запомню». – Тайли протянула знамя. – «Вам понадобится эта штука, если я не могу выполнить свою часть сделки, но, на последок – маленький совет. У Непобедимой Армии покамест есть иные задачи, но мы не позволим никому воспользоваться временными трудностями, чтобы стать королем. Мы собираемся собрать наше наследство воедино, а не делить его на куски».

«А мы хотим сохранить свою родину», – отчаянно выпалила Берелейн, подтолкнув свою кобылу на несколько шагов по жухлой траве навстречу Шончан. Кобыле хотелось лягаться, хотелось удрать прочь от того вихря, и женщине было трудно справиться с животным. Даже ее запах стал жестче. И в нем не осталось больше терпения. Она пахла волчицей, защищавшей раненого соплеменника. – «Я слышала, что ваша Непобедимая армия называется неверно. Я слышала, что Возрожденный Дракон основательно разбил ее на юге. А вы не думали, что Перрин Айбара тоже способен на такое». – Свет! И он еще волновался на счет импульсивности Арама!

«Я не хочу драться ни с кем, кроме Шайдо», – твердо сказал Перрин, отбрасывая образ, готовый сформироваться в его сознании. Он сложил руки на луке седла. По крайней мере, Ходок, казалось, успокоился. Жеребец все еще время от времени мелко дрожал, но уже перестал выкатывать глаза. – «Все еще есть способ покончить с этим тихо, поэтому извинения никому приносить не придется». – Если для нее это было так важно, то он готов был этим воспользоваться. – «Дочь Девяти Лун может спокойно отдыхать. Я же сказал, что все спланировал. Талланвор сказал мне, что у вас есть какой-то чай, после которого женщина, способная направлять, валится с ног».

Через мгновение Тайли опустила знамя обратно на седло, и внимательно на него посмотрела: – «Женщину или мужчину», – наконец сказала она растягивая слова. – «Я слышала о нескольких мужчинах, пойманных таким способом. Но как ты предлагаешь напоить этим чаем четыре сотни женщин, если их окружает сто тысяч Айил?»

«А я напою всех без разбора, не дав им узнать, что они пьют. Но мне понадобится столько, сколько можно достать. Возможно, несколько фургонов. И нагреть воду не выйдет, поэтому чаек выйдет слабенький».

Тайли мягко рассмеялась. – «Смелый план, милорд. Я полагаю, что на фабрике, где делают чай, можно найти несколько фургонов и даже больше готового чая, но это довольно далеко, в Амадиции, почти на границе с Тарабоном, и единственный способ которым я смогу получить больше пары фунтов, это запросить вышестоящего, что потребует объяснений, зачем мне столько. А это опять подразумевает, что тайне придет конец».

«Аша’манам известна штука под названием Перемещение», – сказал ей Перрин, – «таким образом можно пересечь сотню миль за один шаг. А что касается разрешения на получения чая, то, возможно, это поможет». – Он вынул из левой перчатки и подал ей свернутую бумагу, запятнанную жиром.

По мере чтения брови Тайлин взлетели вверх. Перрин знал короткий текст наизусть:

ПРЕДЪЯВИТЕЛЬ СЕГО НАХОДИТСЯ ПОД МОЕЙ ЛИЧНОЙ ЗАЩИТОЙ. ИМЕНЕМ ИМПЕРАТРИЦЫ, ДА ЖИВЕТ ОНА ВЕЧНО, ОКАЗЫВАТЬ ЕМУ БЕЗОТЛАГАТЕЛЬНУЮ ПОМОЩЬ, КОТОРАЯ ПОТРЕБУЕТСЯ ДЛЯ СЛУЖБЫ ИМПЕРИИ, И НЕ РАССКАЗЫВАТЬ О ТОМ НИКОМУ, КРОМЕ МЕНЯ.

Он понятия не имел, кто такая Сюрот Сабелл Мелдарат, но если она подписывает подобные бумаги, то должно быть она – важная особа. Возможно, она и есть эта Дочь Девяти Лун.

Передав бумагу Мишиме, Генерал Знамени уставилась на Перрина. Вернулся прежний острый запах, и он стал куда сильнее. – «Айз Седай, Аша’ман, Айил, ваши глаза, этот молот, а теперь это! Кто вы?»

Мишима свистнул сквозь зубы. – «Лично Сюрот подписала!», – пробормотал он.

«Я всего лишь мужчина, который хочет вернуть назад жену», – ответил Перрин, – «и ради этого я пойду на сделку с самим Темным». – Он старательно не смотрел в сторону сул’дам и дамани. Он и в самом деле был в шаге от подобной сделки с Темным. – «Так мы заключили сделку?»

Тайли посмотрела на его протянутую руку, и затем подала свою. У нее было крепкое пожатие. Сделка с Темным. Но он пошел бы и на это, лишь бы Фэйли стала свободной.

Глава 5

Нечто… странное

Барабанная дробь дождя по крыше палатки длиной в ночь сменилась тихим шелестом, как раз к тому времени, когда Фэйли, опустив глаза долу, чтобы не заслужить наказания, подошла к креслу Севанны. Оно было так сильно позолочено и украшено резьбой, словно какой-нибудь трон. Кресло размещалось по центру светлых, застеленных на полу палатки в несколько слоев, ковров. Весна началась стремительно, поэтому жаровни не разжигали, и в воздухе держался утренний холод. Сделав глубокий реверанс, она подала витой поднос из серебра. Айилка взяла золотой кубок с вином и отпила не глядя в ее сторону, но она все равно сделала еще один реверанс прежде чем отойти чтобы поставить поднос на обитый медью синий сундук, на котором уже стоял серебряный винный кувшин с длинным горлышком и еще три кубка, а затем вернулась на место, где между напольными светильниками вдоль стены палатки из красного шелка стояли еще одиннадцать гай’шайн. Это была высокая и просторная палатка. Для Севанны не подходит обычная аийльская палатка.