Там, где кружат аспиды - Олеся Верева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А как же… — Лёля замялась, ошеломлённая тем, что не самой первой она оказалась. Сильные боги, гораздо её сильнее, пытались Догоду спасти, да все поражение терпели. — А почему у меня тогда получилось?
— Именно потому, из-за чего я Похвиста с тобой не пустила, пусть и волновалась за тебя, сестрица, до дрожи в пальцах. Но разве могла бы ты чувства свои истинные перед другим раскрыть? Да и буйный он, лохмач этот, аспида испугал бы и всё испортил. Я не только за жизнь твою боялась, — Морена стыдливо понурилась. — До конца мне не верилось, что выйдет путное что-то из моей затеи. Я же только на привязанность вашу детскую друг к другу понадеялась, оттого сразу за тобой сюда и пришла. Думала, коли аспид взбунтуется, вызволю тебя из пещеры и восвояси отправлю, скажу, что не прошла ты моё испытание. Уж лучше ненавистной вам стать, чем так… Каково знать вам было бы, как близко вы к Догоде оказались, но спасти его не смогли?
— Выходит, такова вторая сущность Догоды? Аспид чёрный? А Похвист-то соколом оборачивается. — Лёля поворотилась к братьям. Похвист обхватил шею Догоды и трепал того по волосам, пока Догода слабо отбивался и заходился заливистым смехом. Не верилось Лёле, что у бога южного ветра, светлого и лучистого, настолько тёмная, неприглядная изнанка.
— Аспид? Нет, конечно же, — возразила Морена. — Это Навь его таким сделала. А прилетел он к нам…
— Лёлюшка… Милая! Ты в порядке? Жива ли?
Подобрав длинную юбку, к ним подбежала Ульяна, а над ней парил грач. Ухмыльнувшись, Морена сделала шаг назад и самодовольно скрестила руки, а Леля оказалась прижатой к пышному бюсту подруги. Проворные птичьи коготки заскребли по макушке, приятно перебирая пряди волос.
— Род Великий, думала задохнусь, не добегу! До чего дышать здесь тяжело! — Грудь Ульяны ходила ходуном, пока русалка жадно глотала обезвоженный воздух. — Там внутри как бахнуло что-то, как огнём полыхнуло! Похвист за тобой было бросился, да Морена не дозволила. Приказала в лес бежать, там от жара прятаться. Как же выжила ты, душа моя? Обгорела-то как, несчастная, с волосами совсем беда!
Ульяна с жалостью во взгляде осматривала куцый Лёлин наряд, а Лёля хихикала от счастья, мира в сердце и того, как щекотно Аука переходил с её головы на плечо.
— Твой подарок, дружок, мне больше всего помог, — сказала она, повернувшись к птичке.
— А ведь и правда, дети божьих родов знатных, а выглядят как нищие людские, — весело заметила Морена. Тряхнула чёрными кудрями, пальцами щёлкнула.
Со стороны парней раздался приглушённый вздох удивления. Лёля посмотрела на братьев, и предательский писк не заставил себя долго ждать. На Догоде оказалась вдруг новая рубаха белоснежная с искусной вышивкой нитью красной по вороту, тёмные, с иголочки штаны. Узкую талию стягивал расшитый кушак, яркий, красно-синий. А волосы его, уже без колтунов и узелков противных, лежали на плечах льняными волнами, непослушно вздымаясь над ушами. В вечном полумраке Нави он солнцем горячим сиял.
Догода оглянулся на неё. Внутри Лёли всё оборвалось и тут же снова поднялось к самому горлу. Показалось, или в глазах его ясных она восхищение и радость увидела?
— Морена, вот ты мастерица!
Ульяна, к которой Морена проявила радушие ещё при первой встрече, тоже прониклась симпатией к Лёлиной сестре, потому отбросила свою обычную робость в присутствии богов и спокойно обращалась к Морене как к лучшей подруге. И сейчас обе черноволосые красавицы улыбались, разглядывая Лёлю. Лёля, очарованная тем, как одежда богатая украсила её вновь обретённого Догоду, не сразу поняла причину их интереса. А когда поняла, так и охнула.
Морена и её принарядила, да не просто в платье чистое. Голубой сарафан, отороченный жемчугом, сидел на Лёле ладно, тяжёлая дорогая ткань движений не стесняла, а рукава нижней рубахи, кружевом по краю отделанные, струились вдоль рук, приятно холодя кожу.
— С волосами бы ещё что-то сделать, совсем королевишной стала бы, — задумчиво склонила голову набок Ульяна. — Так жаль, что в пламени сгорели. А ведь по пояс были. Беда-беда, — вздохнула она, — коли обрезать ровно, так цыплёнком ощипанным останется. Когда ещё отрастут?..
— А мы и это сейчас исправить постараемся. — Морена вскинула брови с видом загадочным, а потом зашла Лёле за спину и коснулась ладонью остатков её волос.
Лёля не понимала, что за спиной у неё творится, и ничего не чувствовала. Да разве же горе, что волос она лишилась? Морене и Ульяне невдомёк, насколько малая эта цена за Догоды спасение. Волосы хоть и красят девицу, но это всего лишь волосы. Может, лишь самую малость обидно Лёле было, что не носить ей больше двух кос, которые Ульяна плела.
— Как это? Неужели листья живые? — позади Лёли поражённо выдохнула русалка.
— Листья! Гляди ж ты! Кар!
— Тихо, не шумите. — Лёля ощутила нежное движение в волосах и поняла, что Морена разглаживает каждую её прядь. — Так Навь с духом её Берегини играет. Признало царство моё в ней Рода любимицу. Теперь силу свою ей отдаёт.
— Ах, сходят уже! — прокаркал Аука. — Выросли листья берёзовые — а теперь и нет их!
— Так ты Берегиня?
Несмотря на руки сестры в своих волосах, Лёля не могла не обернуться на звук ещё непривычного, но уже важного для неё голоса. Позади не только Ульяна с Мореной стояли, но и Догода с Похвистом. А землю под её ногами покрывали сотни маленьких тёмно-синих листьев. Под взглядом Догоды Лёля вспыхнула и тряхнула головой, пытаясь спрятать щёки во вновь обретённых длинных густых волосах. Хорошо, что они остались того же цвета рыжего. Пусть думает, что не румянец это, а отсвет от пелены огненных волос.
— Берегиня… Сама Берегиня Явь исходила и в Навь за мной пришла… За изгоем, Сварогом проклятым.
Догода протянул Лёле руки, и она, не колеблясь, вложила свои ладони в его.
* * *
Странная была эта Навь. Тёмная, мрачная, но прекрасная. Чего только деревья удивительные стоили с синей листвой и цветами на кроне всех оттенков жёлтого. Где это вообще видано, чтобы на деревьях цветы цвели, а плода не было? Возможно, так Родом задумано. С чего бы чему-то новому родиться на мёртвой земле?
Лёля рассеянно скользила взглядом по окрестностям сада Морены. Со второго этажа терема хорошо просматривались и клумбы ухоженные, и дорожки, выложенные серыми камнями. И особенно чётко видна Лёле была спина уходящего
