История города Москвы. От Юрия Долгорукого до Петра I - Иван Егорович Забелин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, архидиакон все это описывал наполовину по рассказам Москвичей, почему часы явились знаменитыми во всем свете. Но любопытно, что в числе украшающих и доныне Спасскую башню разных фигур и балясин находились, как упомянул архидиакон, и искусно высеченные из камня статуи, о которых упоминают и домашние свидетельства. В 1624 г. октября 6 по указу царя Михаила Фед. сделано было на четыре болвана однорядки (верхняя одежда) суконные, сукна пошло английского разного цвету 12 арш.; а быть тем болванам, сказано в записи, на Фроловских воротах. Таким образом, эти болваны были поставлены, вероятно, по четырем углам ворот еще во время первоначального устройства башни по замыслу Галовея. Однако по Русскому обычаю их одели в суконные кафтаны, вероятно, с мыслью сокрыть их статуйную идольскую наружность и дать им вид живых людей.
Что касается внутреннего устройства часов, то по этому предмету сохранились отрывочные указания только о часах, существовавших до постройки башни. Приведем несколько таких указаний.
В 1613 г. Фроловский часовник делал к часам железный запор. В 1614 г. Фроловские часы возобновлялись и приводились в новый порядок, при чем часовник Никитин делал у часов шестерню да подъем перечасный, а плотники делали на воротах лестницы и крыльца, и у часовника крыльцо всходное с дверью, а у часов у бою клали брусье новое и куплены скобы, чем прибить к брусу боевую пружину. В 1619 г. часовник Каменного моста (Троицких ворот) у своих часов переделывал вал, переписной бой. В 1621 г. часовник Тайниковских ворот у своих часов делал ветреник да колесо у маятника. В 1626 г. часовник того же Каменного моста у своих часов поделывал ветреник, да у ветреника репей зубчатой, да в колесо трубку большую на вал ходовой.
Из этих заметок видно, что часовники были искусные кузнецы и слесаря, так что, кроме ухода за часами, они работали и на сторону. В 1616 г. Фроловский часовник Потап Моисеев сделал 12 аршин железных, которые по государеву указу велено было раздать по торговым рядам старостам для прямые меры[71].
Бывший в Москве в 1661 г. посол австрийского императора, барон Мейерберг, оставил нам даже изображение Фроловских часов, по которому видно, что вверху круглого циферблата было изображено солнце с лучами, неподвижное, при чем нижний его луч в виде стрелки служил указателем цифр, расположенных по ободу циферблата, имевшему вращательное движение, подвигая по порядку изображенные на нем цифры к неподвижной стрелке, т. е. к неподвижному лучу солнца. Таким образом на этих часах не стрелка ходила, а ходил мимо стрелки обод циферблата с указными вызолоченными цифрами, славянскими, каждая мерою в аршин. Этот ходовой указательный круг-колесо в диаметре имел 7¼ арш., кругом колеса – 10½ саж. Средина циферблатного круга была покрыта лазоревою краскою и испещрена золотыми и серебряными звездами с изображениями солнца и лупы, что, конечно, представляло небесное пространство.
Таковы ли были и сгоревшие часы Галовея, – неизвестно.
После пожара в 1654 г. часы, конечно, были возобновлены. Потом в 1668 г. их снова возобновляли, вываривали от ржавчины в щелоку и починивали (Д. Б. Ц., изд. 3, 108, 613).
Так эти старозаветные часы дожили до XVIII ст., когда в первом же году столетия, 1701, во время нового лютого пожара в Кремле, они, по всему вероятию, погорели вместе с другими зданиями. С этого времени Петр задумал устроить часы на Спасской башне «против (по подобию) немецкого обыкновения на 12 часов», притом с колокольною игрою с танцами, против манера, каковы в Амстердаме. Там и были заказаны такие часы.
В 1702 г. государь повелел в Голландии купцам Христофору Бранту и Ивану Любсу сделать три колокольные часовые игры. В 1704 г. они изготовили только две игры и подали счет, что те колокола и танцевальные часы стали им с издержками в 42 474 ефимка с лишком.
В 1703 г. часовник Григорий Алексеев доносил о старых часах, что на Спасской башне у боевых часов, у указного круга, что в Кремль, верхние шестерни испортились обе и тот указный круг не ходит.
В 1704 г. заказанные часы из Архангельска прибыли в Немецкую слободу на двор генерала Лефорта, а потом оттуда были перевезены на 30 подводах на Посольский двор (на Ильинке) и поступили в заведывание Оружейной Палаты (Туманского, Рос. Магазин, II, 467). Ставил их на место и вполне устроивал в течение 1705–1709 г. иноземец Яким Гарнов, Гарнель (Garnault). В 1709 г. он доносил, что «его радением часы приходят к окончанию». Однако есть свидетельство, что 9 декабря 1706 г. поутру пробило 9 часов, а в 12 заиграла музыка: почали часы бить по-немецки и указные круги на 12 часов.
Меншиков также устроил себе часы с курантами на церкви Гавриила Архангела (Меншикова башня), о которых упоминается в 1708 г. Выше упомянутая третья игра была доставлена купцами в Ингермоландскую канцелярию, т. е. прямо к Меншикову. Как играли Спасские часы, об этом сведений нам не встретилось. Но после Петра год от году они ветшали без починки и в 1732 г. заставили находившегося при них часовника Гаврилу Паникадильщикова донести по начальству о необходимости произвести починку обветшавших часов. За перепиской между Оружейной Палатой и Губернской Канцелярией ответа не последовало. Часовщик в 1734 г. 2 января подал новое доношение, в котором писал, что «часы за непочинкою пришли в пущую ветхость и все другие часы ветхости превосходят», и представил список материалов, потребных на починку, в том числе стали 11 пуд, железа 24 пуда, проволоки 20 фунтов, канату посконного 100 саж., два круга деревянных указных, жестяных золоченых слов латинских 3, русских 2, получасовых 3, звезд жестяных белых 12, три гири бомбовы по 10 пуд и пр.
Между тем в конце февраля того же 1734 г. из Петербурга был прислан к управлению на Троицкой башне колокольной музыки колокольный игральный обер-мастер Яган Христофор Ферстер. Он нашел на башни игральных колоколов 26, к которым в прибавок должен был прибрать еще 8 колоколов басовых. Вместе с тем он доносил, что «оная Троицкая башня, по его усмотрению,
