Сезон огненных дождей - Олег Шовкуненко

Нуд запустил руку в складки своего широкого балахона и добыл оттуда небольшой, пузатый, размером с кулак цилиндрик. Серебристый металл покрывала затейливая инкрустация. На одном из концов баллончика виднелся золоченный ажурный клапан, а рядом, словно бутон экзотического цветка, свернулась прозрачная дыхательная маска.

— Вы знаете что это?

— Я догадываюсь… — Дэя с благоговением наклонила голову.

Грузный немолодой мужчина, прищурив свои маленькие хитрые глазки, внимательно смотрел на голографический экран. Изображение передавалось из помещения смежного с центральным хранилищем. Там в одной из новейших, принадлежащих лично Совету загрузочных установок, находилась лурийская принцесса. Женщина недвижимо висела в гравитационном поле, а вокруг ее головы переливался всеми цветами радуги сияющий нимб.

— Сколько времени прошло с того момента, как она начала загрузку? — толстяк произносил слова медленно, едва открывая рот. Его обрюзгшая нижняя челюсть при этом практически не шевелилась.

— Почти двадцать земных часов. — Главный советник Нуд стоял рядом. На губах его играла улыбка удовлетворения.

— Она прерывалась для приема пищи?

— Да, один раз.

— Всего один? — удивился землянин.

— Всего один, — подтвердил Нуд. — Десять минут на поглощение активного коктейля, столько же на личную гигиену и вновь загрузка. Она словно машина.

— Отличный мозг, — пожилой мужчина одобрительно кивнул. — Побольше бы таких. Лурийка уже впихнула в себя объем равный половине Британники. Но если так пойдет и дальше, то халанит ей может и вовсе не понадобится.

— Ты ошибаешься, Уинстон, — голос главного советника стал снисходительным, как будто он объяснял прописную истину. — Матрица памяти этого Донудина Тара одна из самых больших. Через час, в крайнем случае через два, у женщины наступит торможение мыслительных процессов. Преодолеть его возможно только лишь используя наш допинг. Дэя в курсе. Она нарочно приберегла споры для этого момента. Таким способом возможно усвоить гораздо большее количество информации. А жадность уважаемого доктора к новым знаниям общеизвестна.

— Хорошо.

Человек по имени Уинстон отвернулся от экрана и прошел вглубь кабинета. Там он уселся в высокое кожаное кресло и придвинул к себе круглый резной столик. На столике стояла большая, инкрустированная дорогими породами дерева и перламутром шкатулка. Открыв ее, хозяин апартаментов достал толстую гаванскую сигару.

— Я стал привыкать к этому телу, — толстяк с вожделением вдохнул запах табака. — Мне нравятся его привычки, ощущения, воспоминания.

— На нас возложена великая миссия, и мы не можем позволить себе даже мгновение слабости, — Нуд с укором поглядел на собеседника. — Единая Мать ждет, когда мы откроем ей путь.

— Я помню свое предназначение, — человек тяжело вздохнул. — Однако все выходит само собой. Порой мне что-то чудится, я что-то вспоминаю.

— Если Единая Мать почувствует… — Нуд сделал многозначительную паузу. — Твое место в этом теле займет другой. А ты вновь сольешься с ней.

— Сейчас это уже не важно. Я ли… другой ли… Всем нам нечего делить. Все мы частички Единой Матери. Да и, кроме того, главное уже свершилось — долгожданная дорога найдена. И не далек тот день, когда этот мир вновь станет нашим.

Глава 24.

На губах у Строгова играла улыбка. Правда, увидеть ее никто не мог. Синтезатор дыхательной смеси надежно прятал большую часть лица, оставляя открытыми лишь ороговевшую, превратившуюся в прочные клиновидные пластины переносицу да синие, тускло горящие глаза. Именно поэтому для всех окружающих Великий Мастер, как и прежде, оставался существом из стали и камня — спокойным, невозмутимым, уверенным и несокрушимым.

Ах, как все они ошибаются! Как бы он хотел вновь стать обычным человеком! Чтобы верные товарищи не ежились под его немигающим взглядом, чтобы не вздрагивали, когда их собственные глаза ненароком скользнут по своему изувеченному мутациями командиру.

Однако хватит! Чего это он вновь затянул старую песню?! Прошлого не воротишь, не переделаешь. Сейчас он тот, кто есть и глупо понапрасну истязать себя вопросами: «А что было бы…, да как было бы…?» Глупо, особенно в такой день!

После гибели «Новой Невады», прошло всего чуть больше недели, а ему показалось, что миновала целая вечность. Вечность полная горя, боли, ужаса и смерти. Все это время Строгов не мог отделаться от мысли, что обыкновенные люди, а тем более хилые харририане и вечно трясущиеся от страха нейджалы не в силах перенести такое. Он — да. Но ведь он все же Великий Мастер! А вот все они… они просто беззащитные создания из плоти и крови. Но свершилось чудо, они выжили, они уцелели, они нашли своего затерявшегося в песках командира. И сегодня праздник, настоящий праздник — день их долгожданной встречи.

Переполненный счастьем Николай обвел взглядом всех тех, кто собрался в отведенном для «головорезов» модуле. Люди не молчали, люди без устали говорили друг с другом, но этого им казалось все мало и мало.

— Когда эта черная дрянь хлынула из стены, я чуть не обгадился со страху… — рассказывал Шредер понимающе кивающему Алексею Рутову.

— Командор, вы представляете, чтобы не умереть от жажды нам приходилось фильтровать и пить свою собственную мочу… — вполголоса жаловалась Хризику Луиза.

— Нангисену немного полегчало, как только мы опустили его сюда. Однако он все еще находится без сознания. — Моришаль с Микульским стояли невдалеке от самодельной лежанки, и капитан информировал разведчика о состоянии раненного. Тот кивал, и было видно, что поляк пытается что-то вспомнить или понять.

То, что лишь пытался нащупать пытливый ум Микульского, Строгов понял уже давно. По сравнению с поверхностью напряженность биоэнергетического поля здесь возросла практически вдвое. А это могло означать лишь одно — они приблизились к Источнику Жизни. Он уже где-то совсем недалеко.

Словно пытаясь увидеть бушующее голубое пламя, Николай огляделся по сторонам. Но нет, ничего похожего. Стальные борта спасательной шлюпки и ставшая уже привычной обстановка пассажирского отсека. Взгляд, случайно угодивший в иллюминатор, натолкнулся на серебристую плиту защитного блистера. Все окна, включая лобовое стекло водителя, были плотно задраены, и от этого казалось, что они снова в космосе, и вот-вот модуль начнет свой головокружительный смертельно опасный спуск на планету.

— Ник, как тебе наше новое убежище? — Огюст Моришаль закончил разговор с поляком и теперь подошел к Великому Мастеру.

— Не знаю… — Строгов неуверенно пожал плечами. — Мне здесь как-то неуютно. Не чувствую себя в безопасности.

— Кракены зарыли модули почти на километровую глубину. Здесь нас вряд ли засекут, а тем более смогут атаковать.

— Но и выбраться без посторонней помощи мы тоже не сможем.

— Согласен, — капитан уныло кивнул. — Однако, из двух зол выбирают меньшее. Сейчас нам больше следует опасаться атаки «Архангела», чем предательства кракенов, тем более что, по-моему, они на такое не способны.

— А кто такие вообще эти кракены? — Не отягощенный субординацией, Хризик бесцеремонно влез в разговор двух офицеров.

— Машины, — коротко ответил Моришаль.

— Машины? — Луиза высунулась из-за чешуйчатой спины нейджала.

— Ну да, — у капитана был вид человека, удивленного темнотой и невежеством своих собеседников. — Разумные машины.

— Это что-то наподобие морунгов? — поежился Хризик.

— Не могу ответить точно, — Моришаль виновато улыбнулся. — У меня не было достаточного опыта общения с морунгами. Не то, что у всех вас.

Тут озабоченное лицо капитана слегка просветлело. Очевидно, в голову ему пришла хорошая идея:

— Пусть Рутов расскажет. Он общался с кракенами больше других.

Все взгляды разом переметнулись на капрала. Он вместе с Микульским и Шредером стоял в сторонке. Вышколенные солдаты не решались без разрешения присоединиться к компании старших по званию.

Николаю пришло в голову, что все это теперь условности. Когда «головорезов» осталось всего шестеро, нет смысла тянуться по струнке.

— Давайте сядем и поговорим, — приказ Великого Мастера стал следствием этой мысли. Он первый сделал шаг в направлении пассажирских кресел и призывно махнул рукой солдатам.

Когда все расселись, а Хризик традиционно улегся в проходе, Строгов повернул голову к Алексею Рутову:

— Выкладывай все, что знаешь о кракенах. Начни с самого начала. Где вы там их откопали?

Рутов как будто только и ждал возможности поведать свою историю. Он с готовностью кивнул, окинул быстрым взглядом всех присутствующих, прокашлялся и начал:

— Так вышло, что я первым их обнаружил. В тот день мы искали объезд вокруг очередного разлома. Неглубокий такой, даже не разлом, а овраг… метров пять, но машина не пройдет. Я шел впереди планетохода, проверяя прочность грунта. Вдруг сканер засек подозрительный энергетический всплеск. Пеленг указывал на объект, находящийся внизу. Вначале я решил туда не заглядывать. Вдруг там охотник или может быть какой-нибудь робот-разведчик. Засечет, и все… жди крылатых гостей с ракетами и плазмаметами.