Рядом с тобой - Тея Лав

отцу. Со своего места на кресле, я вижу, как они ссорятся, а затем выходят на задний двор. Со всем этим я даже не интересовался у друга, как у него дела.

Я просто дерьмовый друг.

Встав с кресла, я целенаправленно иду к Рэй, которая говорит о чем-то с Лив. Ханна тут же оказывается рядом и цепляется за мою руку. Я не возражаю.

– Стайлз. – Лив пытается улыбнуться, но как будто не решается.

Я упрощаю ей задачу и улыбаюсь сам.

– У вас все хорошо?

Она кивает, и ее черные как смоль волосы рассыпаются по плечам.

– Конечно, – отвечает Лив. – А ты? Знаю, уже достала тебя. – Она отмахивается.

– Все хорошо, Лив. – Я кладу руку на ее плечо и слегка сжимаю.

– Я звонила Мадлен, она все еще недоступна, – подает голос Рэйчел. – Это хорошо. Она в пути.

Я знаю это. Бросаю взгляд в сторону двери, ведущей на задний двор. Рэйчел замечает это и тихо вздыхает.

– Все плохо? – спрашиваю я.

– Он невыносим, – отвечает Рэйчел, потупив глаза. – С каждым разом их ссоры все громче и громче. Я очень волнуюсь.

– Мне следовало с ним поговорить, но я…

– Нет, Стайлз, – перебивает меня Рэйчел. – У тебя и без того достаточно проблем.

– Но и у моих друзей тоже.

Мы обмениваемся понимающими взглядами.

Спустя некоторое время я предлагаю Ханне побыть с мамой и с бабушкой и дедушкой, которые сразу же прилетели из Флориды. Но она отказывается даже выпускать мою руку. Она так напугана, что я снова начинаю беспокоиться о том, что она снова замолчит. Я постоянно спрашиваю ее о чем-то, и она отвечает. Слава богу.

Если честно, мы не оставляем друг друга в покое.

Когда сумерки наконец-то окутывают Салем, друзья нашей семьи наконец-то расходятся. В доме остаются только бабушка, дедушка, Макс и Лив. Мама сразу же уснула в спальне. Завтра предстоит тяжелый день, который как-то нужно пережить.

День похорон.

Боже. Само слово «похороны» просто убивает меня.

Я сижу на своей кровати и наблюдаю за тихо сопящей Ханной. Айк спит рядом, тут же на моей кровати. Большую часть дня, он просидел в летнем домике, на заднем дворе. Когда дом опустел, я провел его в свою спальню. С ним было как-то спокойнее.

Словно Мадлен здесь.

Я включаю свой телефон и сразу же убавляю звук, потому что он практически разрывается от количества текстовых и голосовых сообщений. Я пропускаю все соболезнования от родственников, друзей и прочих, и ищу только ее имя.

Она не звонила. Только лишь одно сообщение, от которого тепло расходится в груди теплой волной.

Я скоро буду рядом. Рядом с тобой.

* * *

Не помню, как я заснул. Но и не понял, как проснулся. Открыв глаза, я чувствую бодрость и странную легкость. Ханна и Айк спят рядом, ничего не изменилось. Лунный свет пробивается из-за занавесок, полностью освещая мою комнату. Я беру покрывало из шкафа и укрываю им Ханну.

На часах 01:20. Это значит, что я поспал примерно двадцать минут. Потому что, когда я сидел с телефоном, время приближалось к часу ночи. Но у меня такое ощущение, что я проспал часов восемь, не меньше. Тиканье часов снова раздается из коридора, и оно уже не раздражает так сильно. Я беру полотенце и чистую одежду и иду в душ.

Но и после душа я не знаю, как убить время. Я не хочу спать. И даже есть не хочу, хотя даже не помню, что ел что-то за последние сутки. Усевшись на подоконник, я смотрю в одну точку и начинаю перебирать воспоминания об отце. Самые лучшие. Они мне нужны.

Но все что я помню, это как он безразлично скользил по нам взглядом. Было ли это безразличие? Нет. Папа любил нас. Я не понимал это. Мой взгляд скользит по предметам в комнате. Все мои вещи уже давно находятся в Бостоне, даже книги. И мне совершенно нечем занять себя. Я не хочу смотреть телевизор или включать компьютер…

Соскочив с подоконника, я беру сумку с кресла и открываю ее. В ней пара вещей, которые я закинул автоматически, когда узнал о смерти отца. Но еще там мой лептоп, который всегда со мной и синяя папка с рукописью. Я беру ее.

Вернувшись на подоконник, я раскрываю напечатанные листы и перебираю их. Оказывается, я так много понаписал. Мадлен всегда говорит, что я романтик.

На первых страницах есть упоминания об отце. Я писал о нем.

РУКОПИСЬ СТАЙЛЗА

ПЕРВЫЙ КОНТАКТ

Я вышел из своей комнаты и сразу же услышал голоса. Громкие. Папа и мама снова ругались. Мне никогда не было необходимости вмешиваться. Меня и мою маленькую двухгодовалую сестренку Ханну держали подальше от всего этого.

Я думаю это правильно. Дети не должны видеть и слышать то, как их родители ссорятся. Сначала я мечтал, что это прекратится. Но вскоре понял, что этого не произойдет. Поэтому просто-напросто привык.

В любой другой бы день, я просто бы спустился вниз и ушел. Но именно сегодня, мы со Стивом договорились пойти в пиццерию «Дагги», а затем погонять мяч на заднем дворе его дома.

Мне нужны были мои карманные деньги, которые у меня закончились. Я переминался с ноги на ногу, нервно поглядывая на огромные напольные часы, стоящие в конце коридора. Мне нужно было уже уходить. Стив дико психует, когда я опаздываю.

Когда голоса стихли, я подошел к двери кабинета отца и нерешительно приоткрыл дверь. Черт, папа будет недоволен. Нужно было постучать. Как только я открыл дверь, раздался громкий хлопок. Я округлил глаза, видя, как мама схватилась за щеку, а папа