Невеста-изменница - Кэт Мартин

— Если Олдридж не мог иметь детей, — произнес он, — значит, Джеред — не его сын?

Элизабет накрыла волна страха. Он слышал их разговор! Он узнал правду о Джереде! Господи, почему она раньше не сказала ему? Почему ждала так долго?

Его пронзительные голубые глаза, казалось, прожигают ее насквозь.

— Как имя этого человека? — процедил он сквозь сжатые зубы. — Кто отец Джереда?

Но по выражению его лица она догадалась, что он знает ответ. Знал уже в тот момент, когда слова соскользнули с языка Мейсона. От слез у нее защипало в глазах. Рис приблизился к ней и с такой силой схватил за плечи, что она поморщилась.

— Кто он?

Элизабет взглянула в любимое лицо, и по ее щекам заструились слезы.

— Ты его отец. Джеред — твой сын.

На худой щеке Риса задергался мускул. Он так резко отпустил ее, что Элизабет чуть не упала.

— Ты носила под сердцем моего сына и вышла замуж за Эдмунда Холлоуэя? Ты носила моего сына и не сказала мне?

Вставший в горле ком мешал ей говорить. Она смочила пересохшие губы.

— Отец запретил мне говорить тебе об этом. Он хотел, чтобы я… вышла замуж за Олдриджа.

— Это что за женщина такая, что лишает мужчину его сына?

Обливаясь слезами, Элизабет покачала головой:

— Ты уезжал… уходил на войну. Я была беременная и без мужа. Я… я… боялась. — Она с трудом выговаривала слова. — Я не хотела рожать одна.

Рис непроизвольно сжал руки в кулаки.

— Ребенок был мой! Ребенок, которого ты носила, был мой!

Он с трудом сдерживался. Его лицо исказилось от ярости, и Элизабет впервые стало страшно. В памяти встал образ Эдмунда. Она почти ощутила на лице удары его кулаков.

— Мне… мне следовало быть сильнее, — пролепетала она. — Следовало поступить иначе. Но отец… отец убедил меня.

Рис подошел к ней вплотную и возвышался теперь над ней, как башня. Элизабет вздрогнула и попятилась. Рис, чтобы успокоиться, сделал глубокий вдох.

— Я не Эдмунд, Элизабет. Я ни разу не ударил женщину и не ударю. Что бы она ни сделала.

Элизабет всхлипнула:

— Я… я так виновата, Рис. Я сожалела об этом с первого дня замужества.

Рис сжал зубы.

— А ты вообще собиралась когда-нибудь сказать мне об этом?

Она прикусила дрожащие губы.

— Я хотела… Собиралась сказать до усыновления… Я должна была сделать это раньше. Правда собиралась, но не… не могла набраться храбрости.

«И не хотела потерять тебя. Я люблю тебя, Рис», — пронеслось у нее в голове.

— Кто-нибудь еще знает правду?

— Твоя тетя Агата. Она сразу поняла все, когда увидела Джереда.

Рис на миг зажмурился.

— Я тоже должен был это заметить. Должен был сообразить. — Он покачал головой. — Я столько лет был разлучен с моим сыном. Столько лет…

— Ты служил в армии. Ты выбрал себе другую жизнь.

— Но у меня был сын!

Глаза Элизабет наполнились слезами.

— Знаю.

Рис направился к двери, и она подумала, что сейчас он уедет. Без нее. Но он ждал, придерживая дверь, пока она наденет плащ. Опустив голову, Элизабет прошла мимо него к выходу.

Когда она вышла на крыльцо Джек Монтегю тотчас отделился от стены. Не останавливаясь, она проследовала к своей карете и взобралась внутрь. Рис закрыл за ней дверцу.

— Я оказался еще большим глупцом, чем думал, — сказал он в окно. — Не знаю, как я мог поверить, что ты любила меня.

У нее защемило сердце.

— Я никогда не прощу тебя, Элизабет.

Экипаж дернулся и пришел в движение. Из ее горла вырвался крик боли. Она любила его, когда была девушкой. Но любила, видно, недостаточно.

Господи, как же все изменилось!..

Следуя за дворецким, Рис шел в кабинет Ройяла в его городском доме. На сердце у него лежал камень. Нужно бы поехать домой, но он был не готов видеть мальчика, который, как он теперь знал, был его родным сыном.

В любимой комнате Ройяла, сплошь уставленной книжными полками, он увидел за столом своего светловолосого старшего брата и напротив него — младшего, темноволосого Рула.

При появлении Риса Ройял удивленно раскрыл глаза и вскочил на ноги.

— Боже, что стряслось, Рис?

Рул тоже встал. Мрачный вид Риса насторожил их обоих.

— Надеюсь… не мальчик? — с беспокойством спросил Рул. — С ним ничего не случилось?

Покачав головой, Рис направился к буфету, взял графин с бренди и плеснул в бокал изрядную порцию.

— Джеред в порядке, хотя пару дней болел. Поначалу мы оба испугались, решив, что Холлоуэй, несмотря на охрану, сумел каким-то образом проникнуть в дом. Но тревога, похоже, оказалась ложной.

— Значит, он поправился? — осведомился Рул.

Рис сделал большой глоток бренди и ощутил, как янтарная жидкость обожгла горло.

— Джеред здоров.

— Но ты — явно нет, — заметил Ройял. — Позволь узнать причину.

Герцог, как всегда, проявлял властность. В другой раз Рис улыбнулся бы, но не сейчас.

— Джеред — мой сын, — объявил он, проведя рукой по волосам.

Ройял нахмурился:

— Я думал, что процедура состоится через несколько недель.

— Настоящий его отец — я, — Рис в упор посмотрел на Ройяла, — а не Эдмунд Холлоуэй.

— Боже милостивый!

Ройял снова опустился в кресло.

— Да, он на тебя похож, — задумчиво проговорил Рул и тоже сел.

Рис бросил на младшего брата мрачный взгляд. Похоже, что все, кроме него, заметили сходство.

— До моего отъезда армию у нас с Элизабет… была ночь, и я… словом, Джеред появился на свет в результате той ночи.

В кабинете воцарилась тишина.

— И Элизабет тебе ничего не сказала? — мрачно уточнил Ройял.

— Нет.

— А как ты узнал? — поинтересовался Рул.

Рис сделал второй глоток бренди.

— Возвращаясь пополудни домой, я случайно увидел ее карету. Представляете где? У таверны «Рог и копыто». Как оказалось, Элизабет приехала туда, чтобы встретиться с Мейсоном Холлоуэем. Естественно, я этого не знал, пока не обнаружил их в задней комнате таверны. Большую часть их разговора я слышал. Она обещала Холлоуэю написать от имени Джереда отказ от титула, если взамен он гарантирует мальчику безопасность.

— И?.. — Ройялу не терпелось услышать продолжение.

— Холлоуэй сказал, что это справедливо, он заслужил титул графа по праву, так как Джеред не сын Эдмунда.

Рул присвистнул.

— И Элизабет подтвердила его слова? — осведомился Ройял.

Рис только кивнул и снова отхлебнул бренди из бокала. Он пришел к выводу, что если напьется, то второе, еще более серьезное предательство Элизабет поможет ему легче перенести боль.

— Почему она скрыла это от тебя? Вы должны были пожениться. Если бы ребенок родился на несколько недель раньше срока, никто не обратил бы на это внимания.