Невеста-наследница - Коултер Кэтрин

— Но это же несправедливо!

— Наверное, да, но лэрд считал, что будущее рода Кинроссов находится в руках Малколма, а не Колина, поэтому Малколму ни в чем не отказывали. Как и следовало ожидать, это совершенно испортило его натуру. Что касается тетушки Арлет, то она ненавидела свою сестру по той простой причине, что желала заполучить лэрда, ее мужа. Говорят, что после смерти сестры она его заполучила — однако только в постели, а не у алтаря. Странные кренделя выписывает жизнь, вы не находите?

Синджен вздрогнула, но не от того, что клочковатые серые облака заслонили солнце, а от того сравнения, которое невольно пришло ей в голову. В ее семье никогда не было ничего подобного. Конечно, с ее матушкой всегда было тяжело ужиться, но на это можно было не обращать внимания. Теперь, когда между ними пролегло немалое расстояние и ей не приходилось больше терпеть ехидные речи леди Лидии, ее выходки могли даже показаться забавными.

— Но теперь лэрдом стал Колин, — продолжал Макдуф. — Он хороший человек, и, по-моему, он нашел себе превосходную жену.

— Это верно, — резко перебила его Синджен. — Жаль только, что он всегда в отъезде вместо того, чтобы жить дома и наслаждаться своим счастьем.

Что же ей делать?

В течение следующих двух дней Синджен обдумала все варианты действий, все сокращая и сокращая при этом перечни доводов «за» и доводов «против». От Колина не было вестей. Макдуф был неизменно услужлив, добр и любезен. Он согласился давать ей и Филипу уроки фехтования, и они оба быстро освоили рапиру. Он то и дело делал ей комплименты по поводу порядка, в котором она содержала дом, на что она всегда отвечала, что мыло и вода стоят недорого.

— Да, — говорил он, — но нужна немалая стойкость, чтобы противостоять тетушке Арлет со всеми ее выпадами и стенаниями.

Синджен внимательно осмотрела коллекцию огнестрельного оружия в комнате Колина и, в конце концов, выбрала маленький карманный пистолет с серебряной рукояткой и двумя стволами, которому было не более пятнадцати лет и который можно было спрятать в кармане юбки ее амазонки.

Теперь надо было отделаться от Макдуфа и начать кататься верхом в одиночестве, чтобы Роберт Макферсон мог на нее напасть. Синджен решила выставить себя в качестве приманки. Это был самый честный и самый простой способ разделаться с ним раз и навсегда. Она нисколько не сомневалась, что он или кто-то из его приспешников продолжает наблюдать за замком Вир. По этой причине она не отпускала Филипа и Далинг на дальние прогулки, и они ни на минуту не оставались одни, без присмотра. Возможно, эти внезапные строгости и удивляли их, однако они не задавали вопросов.

Утром того дня, когда Макдуф должен был уехать, Далинг, проглотив, как обычно, свою овсяную кашу, вдруг сказала:

— Знаешь, Синджен, я решила, что ты не уродина. Макдуф ошеломленно воззрился на девчушку, Синджен же только рассмеялась и ответила:

— Спасибо на добром слове, Далинг. А то я от беспокойства чуть не разбила свое зеркальце.

— Можно, я покатаюсь на Фанни?

— Ах, вот оно что, — сказал Макдуф. — Теперь я понимаю: это дитя пытается применить военную хитрость.

— Далинг, а если я скажу тебе «нет», я снова стану уродиной?

Далинг немного поколебалась, но, в конце концов, отрицательно покачала головкой:

— Нет, просто тогда ты не будешь изумительной красавицей, как я, когда вырасту.

— Ну что ж, в таком случае мы могли бы прийти к компромиссу. Я посажу тебя перед собой, и мы покатаемся на Фанни вместе.

Девочка расплылась в улыбке, и Синджен поняла, что именно этого она и добивалась с самого начала. Вот и отлично, ее это тоже устраивает как нельзя лучше.

— Значит, теперь дети Колина называют вас Синджен? — Да.

— Полагаю, что и Колину придется смириться с этим именем. Вы хотите что-нибудь передать ему?

Синджен подумала о том, что ей не хотелось бы, чтобы Колин возвращался домой, пока она еще не разобралась с Робертом Макферсоном, а один Бог знает, сколько времени ей на это потребуется. Вслух она сказала:

— Скажите ему, что дети и я скучаем по нему и что здесь все идет хорошо. Да, вот еще что, Макдуф. Скажите ему, что я бы никогда не стала красть его ларец из дупла в дубе.

Великан Макдуф наклонился и поцеловал ее в щеку.

— По-моему, Колин не прочел ни одного стихотворения с тех пор, как Малколм забрал у него ту книгу.

— Я подумаю, что здесь можно сделать.

— До свидания, Синджен.

Синджен подивилась, что конь Макдуфа, крупный жеребец добрых шести футов ростом, не охнул, когда его хозяин взгромоздился на его спину. Более того, могучий конь ухитрился даже встать на дыбы. Синджен продолжала стоять на стертой ступеньке парадного крыльца, пока Макдуф не скрылся из виду.

Вот теперь, сказала она себе, пришло время действовать.

Ей помешал Филип. Он просил и умолял дать ему показать ей Кауэльскую трясину. Он даже обещал — и его голос звучал при этом так, будто он предлагает величайшее сокровище — помочь ей привезти домой болотной грязи для собственных нужд. Это убедило Синджен. Давая согласие, она подумала: «Интересно, что скажет об этом тетушка Арлет?»

На болото их сопровождал Крокер. Синджен отметила про себя, что он вооружен, хотя в последнее время больше не было ни набегов, ни нападений. Может быть, это Колин приказал ему вооружиться? Наверное, именно так. Крокер только один раз упомянул имя Макферсона и, произнеся его, сплюнул.

Первый час они ехали по вересковым пустошам такой красоты, какой Синджен и представить себе не могла. Затем пустошь внезапно перешла в торфяник, а потом — в отвратительную трясину с гниющей растительностью, полощущейся в мутной, мелкой воде.

Крекер много чего рассказал Синджен про это болото и его обитателей. Наслушавшись этих историй, она бы ни за что не ступила в Кауэльскую топь хотя бы носком ботинка, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Смрад здесь стоял ужасающий — смесь запаха серы и вони отхожего места, в которое давно не сыпали известь. Здесь было жарче, чем на пустоши, — это было довольно странно, но это было так. Жарко, влажно и не продохнешь от вони. Воздух был полон насекомых: они жужжали и кусались. Наконец Синджен решила, что пора положить этому конец. Она прихлопнула огромного комара и сказала:

— Хватит, Крокер! Давайте наполним ведра и оставим это гадкое место.

Весь обратный путь до замка Вир лил проливной дождь, быстро превративший день в ночь. Стало очень холодно. Синджен сняла с себя жакет амазонки и надела его на дрожащего Филипа. Что до Крокера, то его хлопчатобумажная рубашка вмиг промокла насквозь и прилипла к телу.

Синджен, беспокоясь, как бы оба они не заболели, проследила за тем, чтобы Крокер вымылся в горячей воде перед очагом на кухне, а Филип — в ванне, в своей спальне. Перед сном она проверила — Филип выглядел согревшимся и здоровым.

Наутро Далинг влезла на кровать Синджен. Она была уже полностью одета для катания на Фанни.

— Уже поздно, Синджен. Пойдем. Я уже одета. Синджен открыла один глаз и как в тумане увидела маленькую девочку, сидящую рядом с ней.

— Уже очень поздно, — повторила Далинг.

— Поздно? А сколько времени? — Ее голос больше походил на сиплое карканье, горло болело. Синджен заморгала, чтобы разогнать мутную пелену, мешавшую ей видеть, и глаза ее пронзила острая боль. — О-о, — простонала она и упала обратно на подушку. — О нет, Далинг, я не могу, я заболела.

Далинг наклонилась над ней и прижала свою маленькую ладошку к щеке Синджен.

— У тебя жар, Синджен, сильный жар.

Лихорадка. Еще этого ей не хватало в придачу к боли, которая раскалывала ее голову. Ей надо встать и одеться. Надо проверить, все ли в порядке с Филипом, и придумать, как покончить с Макферсоном, и еще надо…

Она попробовала встать, но у нее ничего не получилось. Она была слишком слаба. Каждая мышца, каждая косточка в ее теле ужасно болели. Встревоженная Далинг слезла с кровати.

— Я позову Далей. Она знает, что надо делать. Десять минут спустя дверь в спальню лэрда снова отворилась. Но это была не Далей, это была тетушка Арлет.