Флорентийка и султан - Жаннетта Беньи

Именно отсюда, из матросского камбуза, на палубу поднималась вонь, которая часто заставляла Фьору раньше времени покидать корму и уединяться у себя в каюте.

– Опять гнилье какое-то сварили,– пробормотал старший матрос, широкоплечий гигант Жоффруа, когда повар плеснул в его деревянную плошку порцию зеленой жижи.

Надсмотрщик, наблюдавший за процессом раздачи пищи, тут же грозно прикрикнул:

– Но, но, потише там!

Матросы, выстроившиеся в очередь к баку с горячей баландой, понуро двигались вперед. Получая свое, они отходили в сторону, кое-кто оставался здесь же, на камбузе, некоторые поднимались на палубу. По случаю похорон командора де Лепельера сегодня выдавали по два ржавых сухаря вместо одного, как в обычные дни.

После того, как было объявлено о времени начала обеда, Лягушонок, вместе с капитаном Рэдом чистивший палубу, хотел было сразу бежать на камбуз, чтобы оказаться в очереди одним из первых. Однако старый пират удержал своего молодого друга.

– Не торопись,– сказал он вполголоса,– сегодня всем хватит.

Именно поэтому сейчас Лягушонок и капитан Рэд стояли почти у самых дверей кухни, наблюдая за тем, как матросы, получившие свою порцию гнилого варева, отходят в сторону.

Съевший все свои зубы в долгих плаваньях старый матрос Вилардо, получив назад свою плошку с баландой, от изумления вытаращил глаза. У него из миски воняло еще сильнее, чем у остальных. Поковырявшись длинной деревянной ложкой в вонючей жиже, он обнаружил длинный голый хвост, украшавший тело крысы.

– Это что такое? – растерянно пробормотал Вилардо.– Эй, Жоффруа, а ну-ка, посмотри...

С отвращением глотавший свой суп здоровяк Жоффруа вытянул голову, чтобы посмотреть в миску Вилардо.

– Разрази меня гром! – крикнул он.– Эй, народ, идите-ка все сюда!

Матросы стали собираться в кучу вокруг Вилардо, пытавшегося разобраться, не почудилось ли ему то, что он увидел.

– Нет, вы только посмотрите,– растерянно бормотал он.

– Что здесь?

– Что случилось?

– Что ты там нашел?

Вилардо взялся за торчавший из плошки хвост двумя пальцами и вытащил наружу обваренную крысиную тушку.

– О, пресвятая дева Мария! – завопил кто-то.– Мы сожрали крысу!

– А, может, и не одну.

– Черт меня подери, это и вправду крыса! Капитан Рэд обернулся к Лягушонку.

– Вот видишь, я же тебе говорил, что не стоит торопиться. Ох, чувствую я, что наступают веселые времена. Будет где развернуться.

Матросы тут же принялись копаться ложками в собственных мисках. Кому-то удалось обнаружить у себя в супе кусочки мяса непонятного происхождения. А вот гиганту Жоффруа повезло больше остальных: у него в миске плавали два крысиных глаза.

Закашлявшись от охватившей его тошноты, Жоффруа подцепил ложкой белые, словно сваренные вкрутую яйца, крысиные глазки и на негнущихся ногах подошел к повару.

– Кок, что это такое? – возмущенно произнес он. Недовольство матросов все усиливалось.

– Да они нас гнильем кормят, чтоб мы здесь все передохли!

Прячась за спинами других матросов, капитан Рэд громче других выкрикнул:

– Мы сдохнем от чумы! Этому надо положить конец!

Жоффруа пытался найти справедливость у корабельного кока, который недоуменно разводил руками.

– Это что такое?

Но он не успел дождаться ответа, потому что присутствовавший при раздаче баланды надсмотрщик опустил на его спину длинный кожаный кнут. От удара Жоффруа вздрогнул и обернулся.

– Тебе что-то не нравится, собака? – завопил надсмотрщик.– Или ты добавки хочешь? Тогда встань в общую очередь!

Матросы, большинство которых боялись надсмотрщика, как огня, испуганно замерли и стали отступать назад.

Жоффруа полными ненависти глазами смотрел на фигуру надсмотрщика в черном одеянии, который, размахивая кнутом, орал:

– Становись в очередь, пес! Или ты не слышишь, что тебе говорят? Хочешь еще раз узнать, что такое девятихвостка?

От возмущения Жоффруа зарычал и, недолго думая, сорвал шляпу с головы надсмотрщика. Следующим движением он одел миску с вонючей баландой прямо на голову своему недругу. Зловонная горячая жидкость, перемешанная с разваренной лапшой, потекла по голове и плечам надсмотрщика.

Надсмотрщик, зевая ртом, как выброшенная на берег из воды рыба, стоял посреди камбуза в воцарившейся мертвой тишине.

Потом капитан Рэд выкрикнул из-за спин:

– Правильно, так ему! Пусть сам давится этой парашей!

Вскоре весь черный костюм надсмотрщика превратился в грязную тряпку, годящуюся только для вытирания нужника. Еще несколько матросов выплеснули в него содержимое своих плошек.

На камбузе разразился громовой хохот. Не выдержав такого унижения, надсмотрщик выскочил с камбуза, даже позабыв о валявшейся на полу шляпе.

Смеялись все – и даже потное красное лицо кока растянулось в радостной улыбке. Но он мгновенно замолк, когда матросы, проводив свистом и улюлюканьем исчезнувшего наверху надсмотрщика, обернулись к котлу с баландой.

Перестал смеяться не только кок, но и все остальные матросы.

– Мы сейчас и с тобой разберемся,– с угрозой проговорил Жоффруа.– А ну-ка, ребята!

Повар заорал:

– Да вы что, братцы? Я ведь свой, пощадите, братцы! Подумайте о боге!

Щербатый испанец Гарсия прорычал:

– А ты думал о боге, когда эту дрянь для нас варил? Небось, выслужиться мечтал. Так вот сейчас за это и поплатишься.

Жоффруа ухватил кока за шиворот, а остальные матросы подняли за руки и за ноги барахтующегося толстяка и посадили его в котел с горячей баландой.

Обед в офицерской столовой фрегата «Эксепсьон» был в самом разгаре.

Фьора чувствовала себя неловко, потому что в отличие от обычных обедов, когда офицеры обменивались шутками и высказывали в ее адрес комплименты, сегодня все были на редкость скучны. Тост следовал за тостом, но содержание каждого можно было передать в двух словах:

– Я предлагаю выпить за второго человека после всевышнего на этом корабле, за нашего нового капитана мессира Жана-Батиста Дюрасье.

Новоиспеченный капитан принимал поздравления, гордо кивая каждый раз, когда льстиво упоминалось его имя.

Когда командир полуроты морских гвардейцев мессир Готье де Бовуар с бокалом вина в руке поднялся из-за стола, чтобы произнести очередной тост во славу нового капитана фрегата его королевского величества «Эксепсьон», дверь офицерской столовой неожиданно распахнулась, и на пороге появился человек, своим видом напоминавший ходячую помойку.

Это был один из тех обычно надменных и злобных надсмотрщиков, которые нещадно лупили матросов по спинам кожаными кнутами за любую провинность и даже за косой взгляд в свою сторону. Сейчас же он выглядел таким жалким и отвратительным, что Фьору едва не затошнило. Прикрыв рот рукой, она отвернулась.