Белый туман - Шамраев Юрьевич

Служки Ягды окружили обоз. — Ягды, не знаешь этих? Откуда они могут быть? — Да вроде пришлые люди, у Мезги испросили разрешения селиться и под его руку отошли. — Допрашивать будешь? Это Навь, а в телегах наверное добро, что награбить успели. — Навь? — Лицо воина покраснело от гнева, — Моим служкам сердца вырезали? Разорвать их конями, а кишки пусть зверье сожрет…

В телегах действительно оказалось награбленное добро. Кто то даже нашел вещь, что принадлежала одному из погибших служек. Я равнодушно смотрел, как Навь скрутили, привязывали веревками за ноги, а потом рвали конями в разные стороны…

— Возвращаемся, — скомандовал Ягды, — там наверное больше делать нечего. Однако я так не думал. — Дай ка мне пару толковых служек, я хочу проехать по короткой дороге. И вскоре мой маленький отряд отделился от основного и въехал в лес. — Вот тут и подождем. Не шуметь, костер не разводить, лошадей увести подальше, но так, что бы при необходимости погони, были под рукой. Я уже имел дело и неоднократно с Навью, и знал, что главари часто жертвовали своими подчиненными для отвода глаз, а сами уходили другими тропами. Вот и сейчас я предположил, что обоз уж очень заманчив, сразу бросится в глаза, но по настоящему ценных вещей в телегах не было. Так себе, рухлядь, да тряпки.

Потянулось время ожидания, но я был настойчив. И вскоре моя щека опять запульсировала. — Приготовьтесь, едут. Живьем можно не брать, главное не дать уйти. Под удивленные взгляды служек я снял свой лук и чуть согнул его. Появилась тетива. Тула небрежно болталась где то за спиной. Появились два конных, что сопровождали четыре вьючных лошади. У переднего был в руках взведенный арбалет. — Ваш последний,

мой первый. Не упустите. Хотя если и упустят, от кхора не уйдет. Я вышел на дорогу. Первый Навь тут же выстрелил в меня из арбалета, я спокойно отвел стрелу в сторону:- Ну зачем же так, а где здравствуйте, разговоры о последних новостях, сплетнях? Не хорошо, не хорошо сразу стрелять, а если б попал? Оба Нави впали в ступор. Я подошел вплотную и сбросил первого на землю, он даже не сопротивлялся. Второй сам слез и обреченно задрал голову, подставляя незакрытое горло. — Не понял, мы что знакомы или встречались? — Нам говорили о тебе, ты Белый волк, главный чистильщик, за легкую смерть готовы рассказать все, что знаем…

Над их трупами я прочитал очистительную молитву и священный огонь всеблагого оставил от них только горстку пепла. — Ну вот теперь можно и возвращаться. Кому взболтнете про то, что сейчас услышали, — умрете. Рассказать все можете только после трех дней, как я уеду из поместья. А так, — встретили, убили, сожгли, все забрали и вернулись. Я все ясно изложил? Служки дружно закивали головой. С одной стороны мне было лестно, что слух обо мне уже достиг и восточного округа, а с другой, — если узнают, что я здесь, то Навь может спрятаться или затаиться в каких нибудь дебрях, или просто бежать из этих мест. Ищи её потом, или гоняйся за ней по всей Яви.

Назад мы вернулись героями. Шутка ли семь сундучков с золотыми монетами и украшениями, и один с драгоценными камнями. Но для меня самым ценным было то, что я знал теперь, где мне искать главное гнездо и кто стоит во главе местной Нави. И хотя время обеда давно прошло, Ягды без меня за стол не садился. Я ополоснулся и прибыл в трапезную. Там прямо на столах шел подсчет золота и его дележ. Оказывается, мне как главному "захватчику" добычи полагалась треть. Остальное делилось на четыре части: одна — Ягды, вторая семьям погибших служек или их родственникам, третья делилась на всех служек как добыча, а четвертая шла в храмы всеблагому.

Я равнодушно посмотрел на свою кучу золота и камней. Куда мне столько. Отделил немалую толику монет и подозвал тех служек, что были со мной, — Это вам, поделите, заслужили. Ягды, остальное отправь с надежными людьми в Крепость "Последняя застава", на восстановление "Первой заставы". Страж севера знает о чем речь. Я взял из своей кучи несколько мне понравившихся камней, а остальное отодвинул. — Хорошо, Свен, как раз скоро на север пойдет большой торговый караван, я отряжу в него двух своих надежных парней. Они все исполнят как надо. — Вот и хорошо, а сейчас поесть бы. — Я смотрю ты на счет поесть не промах? — А чего не поесть, когда дают, а чего не выпить, когда нальют, а наголодаться в дороге я ещё успею. Мне ведь потом ещё на запад ехать, потом на юг, а потом в столицу. Хотя ехать отсюда я собирался прямо в столицу. Так что мой маршрут скоро узнают многие. — Какое вино предпочитаешь? Есть разное, даже из за степей, от варваров. — Нет, спасибо, вино не пью и пиво тоже. Раз попробовал, зарекся. Мне б травяного отвара, или взвара из сушеных ягод.

Наконец то дележ закончился и на столы стали расставлять снедь. При виде нескольких видов мяса и птицы, я от удовольствия потер руки. К моему сожалению, за столом появилась Ярина, а значит надо будет мясо резать ножом, вилкой накалывать, в общем показывать свою воспитанность, а так хотелось по простому, развалить гуся руками, вырвать у него горячий бок с лапой и впиться зубами в ещё дымящуюся мякоть. Видимо поняв по моему виду о чем я подумал, Ягды развел руками, — мол ничего поделать не могу, не выгонять же родную дочь из за стола. Под глазами у Ярины ещё были заметны небольшие синяки, а так и не скажешь, что сидящая напротив меня гордая леди вчера была на волосок от смерти и без стеснения демонстрировала мне все свои прелести.

— Отец, как долго молодой человек погостит у нас? — Леди Ярина, если я вам уже надоел, или вы боитесь, что я съем все ваши запасы, то я готов уехать хоть после обеда,… или ужина,… а лучше завтрака. — Я не сказала, что вы надоели, а запасов у нас хватит, что бы вас прокормить хоть целый год. — Понятно, а через год я помру от голодной смерти. Ягды пришел на помощь своей дочери, — Свен ещё пару дней погостит у нас, отдохнет от дальней дороги, поможет мне управиться с делами в наших деревнях, а потом поедет дальше, к башне восточного стража. — Отец, а что ему там делать? Башня закрыта, в крепость посторонних не пускают? — Он белый, его пустят. — Да я вижу, что он белый, даже не белый, а седой, что довольно странно в столь молодом возрасте. Ведь вам Свен лет десять — двенадцать, и как только ваша мать одного вас отпустила в столь далекую дорогу? Я не успел ответить. — Ярина, он белый воин, и в крепость и в башню его пустят. А седой он от того, что разрушил ворота Нави и остановил её вторжение на севере. Там не только поседеть можно было, судя по тем рассказам, что дошли до нас.

Вот тут до дочурки дошел смысл отцовских слов о том, что я белый. Она потупила свои глаза. Интересно, а какого они у неё цвета? Сколько вчера смотрел на неё, а так и не рассмотрел. Или я не на то смотрел? — Ягды, завтра предлагаю выехать по нашим делам с рассветом, что бы успеть как можно больше деревень объехать, пока люди не ушли работать в поля. У тебя сколько деревень? Три, четыре? — Восемь, а скоро станет десять. Прикуплю пару приграничных деревень у Мезги, он совсем обнищал, даром что лордом себя зовет, а у самого и десятка служек не найдется. Надо бы заглянуть к этому Мезги, может помощь моя нужна? Вдруг болен, или с Навью снюхался? Обед плавно перетек в ужин. За столом мы обсуждали перспективы урожая ячменя и ржи. Я посоветовал Ягды взять на рассаду семена с севера. Они более устойчивые к перепадам температур и к засухе, а вот скот на севере мельче, и шерсти и молока дает меньше, правда шерсть гуще и ценится у знатоков. Суровый воин все с большим любопытством посматривал на меня, потом не выдержал и спросил:- Свен, это ты все в своих путешествиях узнал? Я рассмеялся, — Да нет, я воспитывался в глухой и всеми позабытой деревне, пока лорд не забрал меня в замок, где я стал учиться воинскому мастерству, по этому деревенская жизнь для меня понятна. — А где сейчас твоя мать? — спросила Ярина. — Леди Игрен живет сейчас в поместье моего учителя, — воина Никола, она стала его женой. Я сам проводил обряд создания семьи… — Ну вот, я же говорила отец, что он ещё и жрец, не может простой воин, будь он хоть самым умным разумным лечить и заживлять раны молитвами, да ещё так быстро. — Белый воин-жрец, я слышал легенды о таких, говорят их воспитывают в специальных храмах в самых дальних уголках Яви.