Игра на выживание - Патриция Хайсмит

— Тео, как ты думаешь, может, мне уже стоит начать обзванивать больницы и морги?

До Теодора не сразу дошел глубокий смысл, заключенный в этом вопросе, а когда он сообразил, к чему это сказано, то данное предположение показалось ему полнейший абсурдом. Скорее всего, Карлоса следовало бы поискать по небольшим уютным заведениям с выпивкой и музыкой.

— А с капитаном Саусасом ты говорила? — спросил Теодор. — Ему ты сказала?

— Он звонил около часа назад. Я сказала ему, что дома Карлос так и не появлялся.

— А он что?

— Не знаю. Я просто должна была поставить его в известность, дрожащим голосом пролепетала она. — А почему такая суета вокруг какого-то там кашне? Что это ещё за кашне такое? Они что, нашли чье-то кашне?

— Да я и сам ничего толком не знаю. Это одна из версий, предположение. У меня, например, тоже спрашивали, не терял ли я кашне.

— А зачем? Что за тайна за этим стоит?

— Этого я не знаю. Ты вот что, ложись-ка лучше спать, его не жди. Утро вечером мудренее. А я, если не возражаешь, позвоню тебе ещё раз до полуночи, чтобы узнать, не вернулся ли он. Хочешь?

— Да-да, Тео, конечно хочу.

Рамон дожидался его в коридоре.

— В чем дело? — с подозрением поинтересовался он, после того как Теодор положил трубку.

— Карлос Идальго чудит. Пьет по-черному, а сегодня ещё на целый день исчез куда-то из дома.

Когда Теодор вернулся от Изабель, Рамона все ещё не было дома, и он ещё не успел рассказать ему ни об исчезновении Карлоса, ни о визите Саусаса к нему домой. Рамон с безразличным видом выслушал всю историю от начала до конца и заметил вслух, что только такой дурак, как Карлос станет уподобляться американцам и напиваться до поросячьего визга.

— Бедная Изабель, — добавил Рамон. Ему всегда относился к Изабель с куда большей симпатией, чем к Карлосу. — А про Инфанте так ничего и не слышно?

— Я как раз собирался позвонить Саусасу. — С этими словами Теодор снова снял трубку.

Рамон по-прежнему стоял в дверях, наблюдая за ним. Он закурил сигарету и спокойно ждал, не сводя глаз с Теодора, пока тот разговаривал по телефону.

— Нет... Нет, — говорил Теодор в ответ на вопрос Саусаса о Карлосе Идальго. — Я только что разговаривал с его женой.

— Гм..., — хмыкнул Саусас. — У нас имеются неподтвержденные данные, что сегодня вечером Инфанте видели в Акапулько.

— Акапулько! А кто его там видел?

— Один из местных мальчишек, сообщивший об этом полиции в надежде на вознаграждение. Вообще-то, они говорят, что мальчишка произвел на них довольно благоприятное впечатление и говорил вполне искренне, однако, с другой стороны, не исключено, что он мог и обознаться. Для нас, конечно, это не самый удачный вариант. Наверняка у него все ещё остались деньги, а за деньги любой вор согласится подыскать убежище для другого вора, тем более, что в Акапулько ворья просто пруд пруди.

— По-вашему, он мог перебраться туда?

— По крайней мере, не исключаю такой возможности. В Акапулько обретается немало жулья, а Инфанте любит шик и не прочь пустить пыль в глаза. А что если он уже получил деньги за кашне, а? — усмехнулся Саусас. Мы уже направили партию фотографий в Акапулько. Так что ни морем, ни через аэропорт ему оттуда не выбраться. Кстати, сеньор Шибельхут, а этот ваш приятель Идальго часто пускается в загулы и не появляется дома по нескольку дней?

— Не думаю... но точно сказать не могу, сеньор капитан. Я обещал его жене перезвонить в районе полуночи. Так что, если хотите, я могу выяснить это у нее, а затем сообщу вам.

— Я сейчас уже собираюсь домой. Но вы все-таки оставьте сообщение. Adios, сеньор.

Теодор положил трубку и сказал Рамону, что Инфанте видели в Акапулько.

Рамон кивнул.

— Но они не уверены?

— Нет, не уверены. И лично я не думаю, что Саусас сам поедет дута.

Затем Рамон спросил, кто именно опознал беглеца, и Теодор рассказал ему то немногое, что знал сам. Рамон беспокойно расхаживал по комнате, вышел в коридор, затем вернулся обратно.

— Знаешь, Тео, думаю, мне лучше поехать туда. Если есть хоть малейший шанс...

— Но ведь это всего лишь слухи!

— У меня предчувствие. Какая польза от меня здесь, в этом огромном городе? А если он в Акапулько, то я разыщу его всего за каких-нибудь несколько часов.

— Раньше, чем полиция?

— Если они отыщут его первыми, то я, по крайней мере, хотя бы буду там. Тео, ну неужели ты не понимаешь? — взмолился он, глядя ему в глаза.

Теодор понимал. Рамон намеревался вклиниться между Инфанте и полицией и постараться так или иначе убедить полицейских в том, что тот не виновен в убийстве Лелии — хотя ещё даже не было известно, станут ли Инфанте в нем обвинять — и снова возложить всю вину на себя.

Рамон подошел к окну и ещё какое-то время стоял, глядя в темноту.

— До завтрашнего утра рейсов на Акапулько уже не будет. — Он решительно обернулся. — Тео, у меня есть примерно сто песо собственных денег. А билет стоит сто семьдесят в одну сторону, я это точно помню.

— Рамон, ты же знаешь, мы не нуждаемся деньгами.

— Я обязательно отдам тебе все сполна, честное слов. — И он поспешно вышел из комнаты, словно желая избежать неприятного разговора о деньгах.

Теодор надел колпачок на перо авторучки, а затем закрыл дневник. Возможно, до завтрашнего утра им ещё сообщат о том, что Инфанте задержан в Мехико или в Акапулько и препровожден в Мехико, и тогда Рамон никуда не поедет. Но закрывая дверь, он услышал, как Рамон разговаривает по телефону в гостиной, заказывая билет на самолет, вылетающий в восемь ута.

Когда в четверть первого Теодор снова позвонил Изабель, Карлоса все ещё не было дома.

Глава 25

Ровно в шесть утра Теодор проснулся от приглушенного верещания будильника. В доме царила зловещая тишина. Еще с минуту он лежал совершенно неподвижно, прислушиваясь. А затем откинул в сторону одеяло и как был в пижаме и босиком подошел к двери комнаты Рамона и осторожно повернул ручку. Постель была не смята, и в комнате горел свет.

Рамон сидел за письменным столом и что-то писал.

— Рамон, извини за вторжение.

— Ничего-ничего, — отозвался тот, продолжая водить ручкой по бумаге.

На нем была та же голубая рубашка, что и вчера вечером. Теодор подумал о том, что он, наверное, так и не ложился спать.

— Ты с утра уже звонил в полицию? — спросил Теодор.

— Не-а.

— Я сам им позвоню. Возможно, они уже разыскали Инфанте.

Но вопреки всем его надеждам и ожиданиям, этого так и не случилось. Теодор в шлепанцах и в халате стоял у телефона в соей комнате, курил длинную, тонкую сигарету и слушал равнодушный голос дежурного полицейского.

— Из Акапулько никаких новостей?

— Никаких, сеньор.

Теодор спустился вниз, собираясь сварить кофе. Иносенса вставала не раньше семи, а будить её ему не хотелось. Он поставил воду для кофе, покормил Лео, насыпав в миску американского сухого корма и залив его молоком, после чего выжал немного апельсинового сока — себе и Рамону. Не дожидаясь, когда сварится кофе, отнес сок в комнату Рамона.

— До семи я успею ещё раз позвонить в полицию, — сказал Теодор. — И если уж ты твердо вознамерился лететь в Акапулько, то я полечу вместе с тобой.

— Зачем?

— Потому что мне так хочется. Обещаю, мешать тебе я не буду.

Рамон вскинул брови и пожал плечами, словно желая сказать, что ему все равно, после чего заклеил конверт с письмом. Достал старенький, потертый бумажник и извлек из него несколько почтовых марок.

— В таком случае нам нужно выйти из дома не позже семи.

В половине седьмого Иносенса спустилась вниз и тут же принялась хлопотать на кухне, взбивая яйца для омлета и бес конца задавая вопросы.

— Я не знаю, когда мы вернемся, — между делом ответил ей Теодор, — но в любом случае я позвоню. — Сам он тем временем звонил по телефону, собираясь заказать билет на рейс до Акапулько.

— Вы позвоните сегодня вечером, сеньор?

Но этого он пообещать не мог. Нет, из вещей он с собой не возьмет ничего, даже зубной щетки. Незачем обременять себя ненужной поклажей. Звонок в полицию около семи часов не принес никаких новостей, и он собирался позвонить Изабель Идальго, когда Рамон появился на пороге его спальни и сказал:

— Тео, если ты ещё не передумал ехать...

Рамон тепло простился с Иносенсой и поблагодарил её за трогательную заботу о его птичке. Теодор заметил, что в глазах у Иносенсы стояли слезы. Она догадалась, почему Рамон уезжает, так как ранее Теодор сказал ей, что Инфанте видели в Акапулько. Пока Рамон говорил, она то и дело умоляюще поглядывала на Теодора, словно надеясь на то, что тот ещё может уговорить его остаться.

— Знаешь, если бы эта идея пришла мне в голову чуть пораньше, то я сам отнес бы своего попугайчика в парк Чапультепек и выпустил бы его там, сказал Рамон Иносенсе.