Несознательный (СИ) - Каталкин Василий

Но насладиться званием мне было не суждено, так как обращаться курсанты ко мне должны были только по должности — товарищ инструктор по летной подготовке.

Глава 12

В преддверии войны

Иван Соколов, вышел из поезда на станции Иркутск-2 вместе со своими товарищами, с которыми прибыл аж из самого Новосибирска. Все дело в том, что летное училище, куда они попали по разнарядке от комсомола, не могло вместить всех желающих и их, перенаправили под Иркутск, где тоже создавалось подобное учебное заведение. На станции их естественно никто не ждал, поэтому пришлось обращаться за помощью начальству.

— Так, что здесь у нас, — водрузил на нос очки начальник, и принялся изучать предписание, — ага, летное училище. Тут все просто, либо вы три часа ждете подвижную бригаду, и вас доставят на Батарейную, либо своим ходом, тут четыре километра, около часа ходьбы.

— Да куда ж нам своим ходом? — Кивнул Иван на чемоданы.

— А, так это запросто, — улыбнулся железнодорожник, — телегу наймите. Здесь у станции обычно парочка караулит приезжих. Рублей за десять сговориться можно, зато в руки будут свободны, да и доставят все к самому училищу.

Совет на счет денег оказался своевременным, мужик с телегой, сначала заартачился, что десять рублей мало, но потом все же дал себя уговорить.

Никакое это не училище, Иван смотрел на ряды палаток установленных в чистом поле, правда недалеко от них за столбами с колючей проволокой что-то усиленно строилось, но там до конца строительства было еще далеко, так что в палатках жить придется еще долго. Но тут уж ничего не поделаешь, и вздохнув он отправился вместе со всеми представляться старшему лейтенанту Немёнову, который и отвечал в училище за размещение курсантов.

— Так, побудете пока во второй роте, — пробурчал он, записывая данные прибывших курсантов, — потом медицинская комиссия, а там уже решат, кого и куда направить.

Дальше, как и во всех частях красной армии, выдача формы, и обустройство, ну а с утра началось:

— Рота подъем, — заорали дежурные, после того как прозвучал горн. — На утреннюю зарядку, форма одежды — голый торс.

На зарядке сильно не зверствовали, один круг вокруг учебного городка и немного разминки для тела.

— Интересно, — думал при этом Иван, — а как с зарядкой, когда будет дождь?

Но это только по началу, потом уже дошло, что зарядка состоится при любой погоде, если только на улице не хлещет ливень. Потом утренняя гигиена у многочисленных рядов умывальников и столовая, которая за раз две роты не вмещала, поэтому прием пищи растягивался на час с небольшим. Медкомиссию проходили только на третий день, но все это время не бездельничали, учили уставы и отрабатывали воинские приветствия вместе с остальными курсантами училища.

Тут надо сказать, что кого и куда решала все же не медицина, в курсанты училища доходяг не направляли, поэтому основное слово было за командирами отрядов, которые и определяли будущую специализацию летчиков. И на выбор этих командиров в последнюю очередь влияло желание самого курсанта, нужны были еще и волевые качества, что особенно ценилось в истребительной авиации. К радости Соколова его пока определили в истребители, на что он, собственно говоря, и надеялся.

А еще через неделю за них взялись всерьез:

— Вы будущие летчики истребители, — выступал перед ними молодой лейтенант инструктор по летной подготовке, — в отличие от других должны уметь выдерживать большие нагрузки, и не просто выдерживать, а выполнять при этом боевое задание. А для этого требуется много тренироваться и первая ваша задача это тренировка вестибулярного аппарата, без этой тренировки вы не сможете четко управлять истребителем. Поэтому вам просто необходимо подружиться вот с этим тренажером. — При этом инструктор положил ладонь на конструкцию состоящую из нескольких колец, — называется этот тренажер, гироскоп многоплоскостной.

Однако сразу их на тренажеры запустили с одной заблокированной плоскостью, сказали, что двух плоскостей им пока будет достаточно. И действительно оказалось более чем достаточно, поначалу никто не сумел нормально крутиться, зависали в самых нелепых положениях и все дергания оказывались бесполезны. Причем многие потом не могли долго прийти в себя, после всех этих экзекуций, у них моментально по всем признакам развивалась «морская болезнь» со всеми сопутствующими признаками, головной болью и тошнотой. Дальше больше, в качестве тренажера добавился еще и лопинг, на котором надо было крутиться на время, сначала в одной плоскости, а через две недели добавили и еще одну. Причем инструктор четко отслеживал состояние каждого, кто проходил эти экзекуции, и в конечном итоге двое из их группы были переведены в бомбардировщики, они так и не смогли преодолеть планку тренировок. Хоть всем и сказали, что ничего страшного не произошло, просто их товарищи будут востребованы в бомбардировочной авиации, но страх быть отчисленным из истребителей прочно поселился в душе каждого курсанта.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

К более продвинутым тренажерам, где было уже что-то похожее на систему управления истребителем, их допустили только месяц спустя, там они уже учились держать равновесие всей конструкции, в которой сидели и четко реагировать на изменяющиеся условия. Верите, с непривычки мокрыми вылезали из этих тренажеров, так как реакция на управление у них была странной, с большим сроком запаздывания, чуть что не так, вся конструкция просто заваливалась, имитируя аварию. А потом приходилось снова поднимать завалившего упражнение курсанта, чтобы он смог продолжить занятия.

На третий тип тренажеров их допустили только после того, как они полностью освоились с удержанием равновесия, это уже были настоящие кабины истребителей с проекционной установкой, которая проецировала изображение аэродрома со всей окружающей обстановкой. На этих тренажерах застряли уже надолго, но первое время отрабатывали только взлет и посадку, при различных погодных условиях, доводя это упражнение до автоматизма. И все это при непрекращающихся тренировках на тренажерах, позволяющих тренировать вестибулярный аппарат. Единственный перерыв в тренировках наступил уже в октябре, когда строители ГУЛага сдали наконец достроенные казармы, и курсантам пришлось сворачивать палатки и переселяться, в теплые помещения.

— Наконец-то, — думал при этом Иван, — а то в Сибири в Октябре уже довольно чувствительно подмораживает.

И вот наступил день, когда им разрешили полеты с инструктором на учебных самолетах УТ-2. Этот день курсантам запомнился навсегда. Уже наступил конец октября, недавно пробросил первый снег, и аэродром еще не успел полностью очиститься от него. Неуютно и холодно, но курсанты не унывали, у них было хорошее настроение, во-первых: их обеспечили теплым обмундированием; а во-вторых: все-таки первый полет.

Когда Иван, наконец-то, сел на место летчика, то все чему его учили, вдруг разом вылетело из головы, и он с ужасом понял, что не сможет взлететь. Но тут почувствовал хлопок по плечу от инструктора, который привстал со своего места, чтобы подбодрить курсанта и Ивану ничего не оставалось, как прибавить оборотов двигателю и начать выруливать на взлетную полосу. А дальше…. Что дальше? Вбитые на тренажере рефлексы взяли верх, и курсант чисто на автомате взлетел и только тогда вспомнил о своем задании, об облете аэродрома по коробочке и посадке. И опять опыт, приобретенный на тренажере, не подвел, он набрал требуемую высоту и точно выполнил коробочку, а потом сам, без помощи инструктора, посадил самолет, причем посадил как летчик со стажем, даже понравилось как это сделал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Однако замечание от инструктора все же получил:

— Для первого раза неплохо, — сказал он, — но все же надо было больше интервал взять от своего товарища, а то чуть ли не на хвост ему упал.

— Товарища? — Подумал тогда Иван и понял, что ничего он в полете вокруг не видел, и настолько был погружен в выполнение своего здания, что даже не заметил впереди другой учебный самолет, который в это время тоже заходил на посадку.