Искусство порока - Мишель Маркос

Томас Уиллетт швырнул на туалетный столик газету:

— Что это такое, черт побери?

Она постаралась подавить раздражение.

— Похоже на газету.

— Не дерзи, — прикрикнул он, расхаживая по комнате. Ему было немного за тридцать, но его волосы преждевременно поседели. Эти волосы, а также серые глаза и квадратное лицо придавал и ему своеобразную исключительность, и это привлекло Эстер, как только они познакомились. Но после того как она вышла за него замуж, Эстер поняла, что его царственная внешность была под стать его властному характеру.

— Я ожидала встретить более приветливый прием после моего долгого отсутствия.

— Возможно, если бы моя жена не вела себя как шлюха, я был бы внимателен.

Эстер бросила на мужа такой взгляд, что Риверз перестала убирать ее вещи и тихо вышла.

— Будь добр, объясни это клеветническое определение моего характера.

— Я не скажу ничего такого, что и так известно. Прочти газету, — добавил он и отвернулся к окну.

Эстер прочла статью.

— Понятно.

Он повернулся:

— Что ты можешь сказать в свое оправдание?

Она начала расчесывать волосы щеткой.

— На меня это что-то непохоже.

— Как ты можешь быть спокойной в такой момент? — Он скрестил руки на груди.

— Мне не нравится, когда ты пытаешься вмешиваться в дела, которые тебя не касаются.

— Разве меня не касается крах, ожидающий нашу семью?

— Я сказала «касается», а не «замешан». Тебя никогда не заботило то, что я делала, Томас. Вне нашей спальни я могла и вовсе не существовать.

— Не начинай. Я не собираюсь спорить. Мне нужно объяснение — каким образом ты оказалась замешанной в историю с этим притоном.

— Если ты имеешь в виду, что я вложила деньги в школу искусств для женщин, то для тебя это не должно было быть сюрпризом. Ты прекрасно знал, где я бывала и сколько времени там проводила.

— Но я ничего не знал о происходящем там разврате.

Она швырнула на стол щетку.

— Как ты смеешь судить о том, как работает школа! Прежде чем верить тому, что напечатано в газете, как насчет того, чтобы спросить у меня, твоей жены?

Он немного смутился, но возмущение взяло верх.

— Ну так расскажи. В газете написано, что ваша школа была сродни французским салонам, где пользующиеся дурной славой мужчины предаются блуду с вашими ученицами.

— Знай ты меня лучше, был бы в такой же ярости, как я, от этой грязной лжи. Мы обучали наших девушек на примерах фактов из жизни с ее вызовами и удовольствиями.

— Удовольствиями! Вы позволяли этим мужчинам развращать девушек до того, как они официально выходили замуж.

Эстер достала из баночки немного крема.

— Не надо считать, что ты лучше, Томас. Ты не совратил бы меня до свадьбы, если бы я сказала «нет» вместо «да».

Томас явно растерялся.

— Что с тобой случилось? Я никогда не слышал, чтобы ты реагировала так бурно. Ты так никогда так со мной не разговаривала.

— Ты понятия не имеешь, кто я, Томас. Я чувствую себя леди, что бы я ни сделала. На самом деле сейчас я становлюсь леди, которой я когда-то завидовала. Мне понравилось, что я могу повлиять на жизнь наших учениц. Но что я действительно хочу — это иметь влияние на твою жизнь.

Его гнев немного поутих.

— Как ты можешь говорить такое! Конечно же, ты влияешь на меня. Ты моя жена.

— О, Томас, — тихо произнесла она, качая головой, — я гораздо больше, чем просто жена.

Глава 25

В Лондоне дул пронизывающий северный ветер, но Атина его не замечала. Гнев душил ее. Она направлялась в типографию газеты «Городской глашатай», чтобы устроить там грандиозный скандал.

Когда она шла по переулку близ типографии, чья-то рука высунулась из-за стены дома и затащила ее в какую-то темную нишу. Атина хотела было закричать, но большая мужская рука закрыла ей рот. Мужчина держал ее, крепко прижав к своей груди, а его размеры и недюжинная сила не оставляли ей возможности сопротивляться.

Неожиданно в нос ей ударил запах конюшни.

— И куда это вы собрались? — прорычал мужчина. Голос был знакомый. Атина перестала сопротивляться, и мужчина отпустил ее.

Атина обернулась:

— Маршалл! Ты меня до смерти напугал! Что ты здесь делаешь?

Его губы расплылись в улыбке.

— Я поехал в Эндсли-Грейндж, чтобы повидаться с тобой. Я не слишком удивился, не застав тебя там. Твой дед рассказал мне, куда ты отправилась. Ты так стремительно выбежала из дома, что он не смог тебя остановить.

— Так возвращайся и расскажи ему, что ты меня нашел. Пока.

— Погоди минуту. Ты хочешь сказать мне, что серьезно считаешь, что сможешь обругать этого репортера?

— У тебя удивительная способность подмечать очевидное.

— И что ты намерена ему сказать?

— До или после его похорон?

Он хихикнул.

— Господи, твой острый язык мог бы помочь Англии выиграть войну.

Атина взглянула на него сурово и повернулась, чтобы уйти, но он остановил ее.

— Не так быстро. Сначала мне надо сказать тебе пару слов.

— Не сейчас, Маршалл.

— Именно сейчас. Пойдем со мной.

Он взял ее за руку и потянул к постоялому двору, где только что остановилась почтовая карета, на которой Атина приехала в Лондон.

«Гора Олимпа» был самым большим постоялым двором в Лондоне и самым высоким зданием на Делфин-стрит. На первом этаже находился паб, еще два этажа занимали номера.

В высоком, в человеческий рост, очаге жарился огромный окорок, распространяя приятный аромат.

Маршалл усадил Атину за маленький столик и заказал им обоим тушеного мяса.

— Я понимаю твой гнев. В этой мерзкой статейке не было ни слова правды. Но четвертование Эдварда Нэнса, каким бы это ни было удовольствием для нас обоих, это не ответ. Мы просто дадим ему материал для следующей публикации.

— Хорошо. И что дальше? Что ты намерен делать? Принять его клевету?

— Нет, конечно.

— А что же?

Маршалл сжал кулаки.

— Пока не знаю, но эта статейка опубликована не просто так. Я подозревал, что информатором Нэнса был лорд Радерфорд, но теперь я в этом не так уверен. Лорд Радерфорд ничего не выигрывает от того, что школу закроют и вы разоритесь. Вопрос в том, кому это выгодно?

— Не все ли равно? Нэнс написал статью. С таким же успехом он может опубликовать опровержение.

За соседним столиком сидели двое: мужчина с большими усами и женщина с усами поменьше. Женщина с ужасом смотрела на них.

— Говори потише, — предупредил он Атину.

Атина перешла на шепот:

— Я так всем этим расстроена. Этот Нэнс написал лживую статью… Я не хочу, чтобы он нас всех уничтожил.