Звёздный мост - Евгений Гуляковский

Коленский практически отказался от личной жизни, жена от него ушла, детей воспитывали родственники. Должна была существовать очень серьезная причина, из-за которой он подверг себя добровольному заточению в подземелье на многие годы.

Он не захотел начинать серьезного разговора до тех пор, пока не закончил всех текущих дел с сопровождавшим меня чиновником. Лишь после того, как мы остались одни, он начал разговор сам, не дожидаясь вопросов с моей стороны, и начал как раз с того, что интересовало меня больше всего.

— Как вы думаете, мистер Егоров, почему мы тут сидим столько лет? Почему люди, которые работают со мной, забыли о личной жизни, о своих домах и родных, почему, среди нас не бывает предательства и за все это время «Фениксу» не удалось купить никого из моих сотрудников?

— Откровенно говоря, это один из главных вопросов. Он давно не дает мне покоя.

— Причина в том, что мы здесь изучаем.

— И что же это?

— Вы верите в бога?

— Вряд ли я однозначно смогу ответить на ваш вопрос.

— Дело не в вашей вере. Мне хотелось бы услышать от вас ваше собственное определение бога. Что, по-вашему, есть бог?

Вообще-то я ожидал ответов от него самого, но вопрос был непростой, тем более что он подводил нас к теме, которая меня интересовала. Поэтому я ответил максимально серьезно, без той доли игривости, которой обычно грешат в разговоре о боге люди, считающие себя атеистами:

— Прежде всего, как мне кажется, бог должен обладать двумя качествами: всемогуществом и всеведением.

— Оставим пока в стороне всеведение. Что предполагает всемогущество?

— Возможность воплотить в жизнь любую собственную мысль, любую идею… — Я похолодел, почувствовав, что мы слишком близко и совершенно с неожиданной стороны подошли к проблеме Гифрона. — Вы хотите сказать, что они способны…

— Не они. Он. Гифрон — это единое разумное существо, состоящее из двух основных частей: мысли и энергии. Его гигантское тело простирается во многие вселенные и проходит через бесчисленное множество параллельных миров. Благодаря счастливой случайности его вселенная пересеклась с нашей на этой планете.

— Счастливой? Я полагал, вы работаете над проблемой его уничтожения.

— Уничтожить Гифрона? — Коленский искренне рассмеялся. — Прежде всего это попросту невозможно.

— Но Лания говорила даже о нейтронной бомбардировке планеты.

— Она имела в виду совсем другое. Эту планету действительно не мешало бы простерилизовать, слишком много мы здесь напакостили. Гифрону такая бомбардировка нисколько бы не повредила. Его основное тело располагается почти на километровой глубине. К тому же он способен регенерировать с невероятной скоростью, если в этом появляется необходимость. И в его теле нет жизненно важных органов. В нем вообще нет никаких органов. Оно все состоит из нервных волокон, находящихся в симбиозе с клетками, отдаленно напоминающими гифы земных грибов — отсюда и название. По сути дела, Гифрон — это гигантский мозг. Мозг, способный материализовать практически любую свою мысль, любую идею.

— Что-то я этого не заметил. Убогое получается всемогущество. Кроме Барнуда, повторенного в сотнях экземпляров и лишенного живых объектов…

— Не спешите, мистер Егоров, мы еще только подходим ко второй части проблемы. Идей у Гифрона действительно немного. Практически их нет совсем. До знакомства с нами он был полностью замкнут в своем подземном мире и скорее всего не подозревал о существовании внешней вселенной. Но, когда на Зидре появились люди, его представление о вселенной начало меняться. К сожалению, этот контакт получился совсем не таким, каким он должен быть. Наша тяга к стяжательству, неукротимое желание из всего извлекать доход превратило результат контакта с могущественным разумом всего лишь в гигантскую машину по производству наркотика.

— Почему же он согласился на это?

— Потому что он не понимает нас. Так же как и мы его не понимаем и никогда не поймем. Мы для него оказались интересны. В этом и наша удача, и наша беда одновременно. Люди обладают недоступным для него миром эмоций. Я предполагаю, что Гифрон вообще лишен всякого воображения и эмоций. Он весь — чистая логика. Причем логика, недоступная нашему пониманию. Столкнувшись с человеческим миром эмоций, воспоминаний, грез и мечтаний, он открыл для себя новую вселенную и стал воплощать ее в реальность.

Вам нужен наркотик для того, чтобы ваши мечты становились ярче и реальнее? Прекрасно — вы будете производить его в своих собственных организмах, в любых количествах… Так появился на свет «голубой гром». В состоянии наркотического опьянения человеческий мозг теряет все свои защитные барьеры, и тогда наши мечты становятся предметом охоты монстра, пришедшего в наш мир из иной вселенной.

— Так монстра или бога?

— А это смотря с какой стороны взглянуть, здесь очень многое зависит от нашей собственной точки зрения, от того, с какими мерками мы подходим к проблеме и чего сами хотим от такого контакта. А мы хотели так немного всего лишь денег и наркотика. И отдавали за это в качестве платы души наших соотечественников.

— Мне трудно уследить за вашими рассуждениями. Вы все время переходите из одной крайности в другую.

— Это происходит потому, что сама проблема Гифрона крайне противоречива. Чтобы получить о нем хотя бы приблизительное представление, необходимо знание сразу нескольких дисциплин: физики, биологии, психологии, контактологии и многих других. Но проблема того стоит. Представьте только, что могло бы получить человечество, если бы мы сумели понять, каким образом Гифрону удается превращать чистую энергию в материальные объекты, минуя посредников в виде машин и собственных рук…

Он надолго замолчал, следя за тем, как неоновые рыбки совершают свою бесконечную и бессмысленную погоню за пузырьками воздуха, поднимавшимися со дна аквариума. Автоматическая кофеварка на его столе свистнула, извещая нас о том, что кофе давно уже остыл, но Коленский даже не шевельнулся. Я молчал, не решаясь нарушить его раздумий. Многие мои мысли, возникшие после визита в Барнуд-2, нашли подтверждение в его рассуждениях. Многие факты получили совершенно иное освещение. А из лабиринта противоречий и проблем, обрушившихся на человечество вместе с Гифроном, по-прежнему не было видно никакого выхода.

— Мне трудно забыть о том, что ваш монстроподобный бог пытался меня уничтожить.

— Вы ошибаетесь, мистер Егоров. Если бы он этого действительно хотел вы бы здесь не сидели. Ему ничего не стоит создать или уничтожить целую планету — мы для него просто козявки, забавные козявки, не более.