Мое любимое убийство. Лучший мировой детектив - Артур Дойл

— Наконец-то! — услышали они резкий шепот, полный облегчения. — Наконец-то!

Он сделал еще шаг, и две тени упали на него сзади, по одной с каждой стороны.

Полный удивления и первобытного ужаса крик вырвался у него, в отчаянном порыве он попытался вырваться, и ему почти удалось засунуть одну руку в карман. Затем его запястья медленно соединились, и наручники защелкнулись на них.

— Я инспектор Бидл, — сказал человек справа. — Вы арестованы за попытку убийства вашей жены, Миллисент Крик.

— Вы с ума сошли, — с отчаянной решимостью возразил этот несчастный. — Ее убило молнией!

— Нет, негодяй, она жива! — яростно воскликнул Хольер, вскакивая на ноги. — Хочешь ее увидеть?

— Я также должен предупредить вас, — безучастно продолжал инспектор, — что все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

Испуганный вскрик в дальнем конце коридора привлек их внимание.

— Мистер Каррадос, — позвал Хольер, — ох, идите же сюда!

Стоя у открытой двери спальни, лейтенант все еще смотрел на что-то в комнате, сжимая в руке маленькую бутылочку.

— Мертва! — рыдая, воскликнул он. — Вот это было рядом с ней. Умерла именно теперь, когда она могла освободиться от этого мерзавца!

Слепец прошел в комнату, втянул ноздрями воздух и осторожно положил руку на грудь миссис Крик, пытаясь ощутить сердцебиение, которого, увы, не было.

— Да, — ответил он. — Как это ни странно, Хольер, женщины не всегда этого хотят.

ПОСЛЕДНИЙ ПОДВИГ ГАРРИ-АРТИСТА

Когда частный детектив мистер Карлайл решил выбраться из своего офиса и посетить сейфовое хранилище на Лукас-стрит в районе площади Пикадилли, его сопровождал сыщик-любитель Макс Каррадос. Последний около десяти минут провел в круглом холле хранилища, спокойно сидя среди пальм, пока мистер Карлайл занимался своим сейфом в одном из предназначенных для этого маленьких кабинетов. Именно эта мелочь вылилась в любопытный эпизод их совместной биографии.

В то время по общепринятому мнению хранилище на Лукас-стрит (позже оно было переоборудовано в картинную галерею) являлось самым надежным местом в Лондоне. Фасад здания был стилизован под огромную дверь сейфа, и под прозвищем «Сейф» это место стало символом надежности и неприступности. По слухам, половина ценных бумаг западного Лондона видела сейфы этого хранилища изнутри, как и большая часть фамильных драгоценностей здешнего общества. Это, конечно, было явным преувеличением, однако доля правды, ставшая основой для этих слухов, была достаточно солидной, чтобы поразить воображение.

В то время как обычные сейфы безнаказанно уносили целиком или весьма изобретательно вскрывали при помощи новейших достижений науки, держателей ценных бумаг, весьма обеспокоенных происходящим, не могло не привлечь учреждение, чьи скромные претензии были выражены в телеграфном адресе: «Неприступно». Сюда же поступали футляры с ювелирными изделиями, которые следовало хранить от помолвки до свадьбы, а также тогда, когда в соответствии с традициями семейство в полном составе отправлялось на север — или на юг, восток или запад, словом, куда угодно, — а дом в Лондоне закрывался. Отправить в хранилище столовое серебро и прочие ценности было своего рода частью ритуала, заведенного порядка, без которого поездка переставала быть данью традиции. Кроме того, сюда постоянно обращалось и немало торговцев: ювелиры, маклеры, агенты по продаже картин, антиквариата и ценных предметов искусства пользовались услугами «Сейфа» для хранения запасов, которые не требовалось постоянно иметь под рукой.

В здание вел всего лишь один вход — в виде гигантской замочной скважины, чтобы подчеркнуть сходство с дверью огромного сейфа, упомянутой выше. Первый этаж был полностью занят обычными офисами, все хранилища и сейфы располагались в подвале, фундамент которого был выполнен из стали. Попасть туда можно было, спустившись по лестнице или на лифте. В любом случае посетитель оказывался перед массивной решеткой. За ней стоял жуткого вида привратник, который никогда не покидал свой пост и чьей единственной обязанностью было открывать и закрывать решетку перед прибывающими и уходящими посетителями. Далее короткий коридор вел в центральный круглый холл, где и ждал своего друга Каррадос. Отсюда, словно лучи от солнца, расходились проходы, ведущие к хранилищам и сейфам. Каждый проход преграждала решетка, едва ли менее внушительная, чем самая первая, на входе. Между проходами располагались двери комнат, выполнявших роль личных кабинетов для клиентов компании, а также дверь кабинета управляющего. Вокруг царила тишина, все выглядело внушающим трепет и абсолютно неприступным.

«Но так ли это на самом деле?» — мелькнуло сомнение у Каррадоса, когда он достиг этой точки в своих размышлениях.

— Прости, что задержал тебя так надолго, мой дорогой Макс, — прервал его мысли бодрый голос мистера Карлайла. Он вышел из кабинета и пересекал холл, держа в руках коробку для документов. — Погоди минуту, и я к тебе вернусь.

Каррадос улыбнулся и кивнул, а затем вновь напустил на себя то обычное выражение, с которым единственно и может один джентльмен терпеливо ожидать возвращения другого. Он прекрасно умел внимательно наблюдать, не выдавая, впрочем, своего чрезмерного любопытства, ведь прочие чувства — слух и обоняние, например, — вполне могли быть до предела обострены, тогда как окружающим могло бы показаться, что наблюдатель вот-вот заснет.

— Идем, — жизнерадостно заявил мистер Карлайл, натягивая серые замшевые перчатки и возвращаясь к креслу, в котором сидел его друг.

— Ты же никуда конкретно сейчас не торопишься?

— Нет, — подтвердил детектив, немного помедлив от удивления. — Вовсе нет. Что ты предлагаешь?

— Здесь очень мило, — безмятежно ответил Каррадос. — Прохладно и спокойно, бронированная сталь отделяет нас от пыли и спешки жаркого июльского полдня. Мне бы хотелось здесь задержаться еще на несколько минут.

— Конечно, — согласился мистер Карлайл, занимая соседнее кресло и глядя на Каррадоса, как если бы он был абсолютно уверен, что в словах того есть нечто большее. — Полагаю, некоторые люди, арендующие здесь сейфы, весьма интересны. Мы можем встретить епископа, победителя скачек или даже артистку из мюзикла. К сожалению, сейчас, кажется, здесь затишье.

— Двое человек спустились сюда, пока ты был в своем кабинете, — небрежно заметил Каррадос. — Первый использовал лифт. Полагаю, он был среднего возраста, весьма дородный мужчина. У него в руках была трость, на голове — шелковая шляпа, и он использовал очки для чтения. Второй спустился по лестнице. Я полагаю, он вошел в здание в тот самый момент, как лифт начал спускаться. Он сбежал вниз по ступенькам, так что они оба вошли одновременно, но второй, хотя он и более энергичный из двоих, помедлил в коридоре, так что полный первым прошел к сейфу.

Понимающий взгляд мистера Карлайла словно говорил: «Продолжай, друг мой, к чему ты ведешь?» Но детектив ограничился лишь заинтересованным: «И?»

— Когда ты вышел минуту назад, наш второй потихоньку открыл дверь своего кабинета. Без сомнений, он выглянул наружу. Затем, также тихо, он закрыл дверь. Ты не был тем, кого он ждал, Луис.

— И на том спасибо, — выразительно произнес мистер Карлайл. — Что дальше, Макс?

— Это все, они оба до сих пор прячутся.

Оба помолчали немного. Мистер Карлайл испытывал замешательство, в котором никогда бы не признался. В его глазах эпизод выглядел весьма незначительным, но он знал, что те мелочи, которые казались Максу важными, имели обыкновение позже превращаться в своего рода знаковые детали, когда приходило время восстановить целостную картину. Казалось, слепота Каррадоса в самом деле давала ему фору.

— В этом и правда что-то есть, Макс? — спросил он наконец.

— Кто знает? — ответил Каррадос. — В конце концов, мы могли бы дождаться их ухода. Эти жестяные коробки для документов — я полагаю, такая есть в каждом сейфе?

— Как я понимаю, да. Порядок таков: ты берешь коробку, уносишь ее в свой кабинет, там открываешь и делаешь то, что тебе нужно. Затем вновь закрываешь и помещаешь обратно в сейф.

— Тише! Наш первый выходит, — торопливо прошептал Каррадос. — Вот, давай вместе поглядим на это.

Он открыл брошюру, которую достал из кармана, и они притворились, что изучают ее содержимое.

— Похоже, ты был прав, мой друг, — пробормотал мистер Карлайл, указывая на якобы заинтересовавший его заголовок. — Цилиндр, трость и очки. Чисто выбритый краснолицый старикан. Кажется… да, я знаю этого человека. Говорят, он крупный букмекер.

— Второй тоже выходит, — прошептал Каррадос.

Букмекер прошел через холл, присоединился к управляющему, чьей обязанностью было открывать сейфы, и вместе с ним исчез в одном из коридоров. Второй медленно расхаживал взад и вперед, ожидая своей очереди. Мистер Карлайл шепотом доложил о его перемещениях и описал его. Это был молодой человек среднего роста, неплохо одетый — неброский повседневный костюм, зеленая фетровая шляпа с кисточкой и коричневые ботинки. К тому времени как детектив добрался до описания вьющихся каштановых волос, широких косматых усов и смуглого веснушчатого лица, первый посетитель уже закончил свои дела и покидал хранилище.