Отсекая лишнее (СИ) - Брюханов Данил

— Что-то я даже не спросил куда едем?

— Ну уж точно не в гостиницу. Наконец-то.

— Надеюсь не сразу к твоему отцу. Я не то, чтобы против, просто после этого перелета не совсем уверен, что могу связно разговаривать.

— Что ты, что ты! Тем более против я. Едем ко мне домой. У меня своя квартирка, к счастью, имеется.

— Ху! — нарочито шумно выдохнул хакер, чем вызвал улыбку своей чан.

И тут внезапно зазвонил телефон. У Юки. Девушка посмотрела на экран, удивилась, потом нахмурилась. В ее глазах появилось что-то, наподобие вынужденного смирения перед неизбежностью, и она нажала на прием.

Время неумолимо бежало вперед, заставляя события сменять друг друга гораздо быстрей, чем нам порой того бы хотелось. И вот Юки уже говорила по-японски с кем-то на том конце сотового покрытия. Илья напряг слух, концентрируясь на голосе из трубки, благо качество местных дорог и шумоизоляция машины позволяли это сделать. Искаженный динамиком и приглушенный расстоянием, мужской голос звучал спокойной, но твердо и властно. Эти интонации сразу напомнили Илье целую прослойку своих заказчиков: очень крупных, топовых бизнесменов постсоветского пространства. Отличие было, пожалуй, лишь в том, что голос дельцов с одной шестой части суши был точно маслом вымазан барской надменностью, убежденностью в своей исключительности и позиции над простыми смертными. Поэтому и говорить они позволяли себе иначе, не так как все, лишь бы подчеркнуть свое место вне народного круга, в другом пространстве, недоступном для большинства. Но эта отличительная черта, ментальная прострочка, если и была в голове у того, кто говорил сейчас с его девушкой, то была она столь мастерски подавлена волей и подконтрольна ей, что абсолютно не улавливалась, как не прислушивайся и сколько не пытайся её найти. Скрипучие и хриплые обертоны выдавали глубокую зрелость, если не старость обладателя этого голоса. Юки почти не говорила сама, а только внимала. Не слушала, а именно внимала. Она только в начале поздоровалась и после еще два или три раза позволила себе скупые односложные фразы.

Илья внимательно смотрел на свою милую маленькую японку и увидел в глазах то, что до этого не видел никогда и ни разу, ни одного малейшего мига. Вместо присущей веселой дерзости, бликующей искрами смелости и вызова, там был страх. Почтение, покорность, согласие и смирение — это ладно, но страха, откровенного и явного, Илья не видел еще за любимыми ультрамариновыми радужками. То, что эмоции отражаются в глазах, это наверно известно любому ребенку еще с детского сада. Но могут ли эти эмоции передаваться сквозь искусственные линзы? Оказалось, что еще как. Бельштейн мог сейчас поклясться в этом.

Существуют ли доктора психологии? Илья очень сильно в этом сомневался. Но даже если они и существовали, то совсем не нужно было быть одним из них, чтобы догадаться кто сейчас говорил с Юки.

— Это был отец? — спросил хакер, когда, опустив глаза, девушка убрала трубку от уха, медленно выдохнула и принялась нервно постукивать ноготками по разноцветному яркому чехлу телефона.

— Да, — после недолгой паузы ответила младшая Тагава.

— И… Что же он хочет? Как он вообще так быстро узнал, что ты прилетела?

— Знаешь… Со связями моего отца это совсем не удивительно. Не удивлюсь, что у него куплена половина японских аэропортов, — ответила Юки и горько усмехнулась.

Прямо сейчас перед Ильей новыми мрачными гранями раскрывался характер девушки. Словно искрящаяся, вечно яркая звезда прямо сейчас разворачивалась к нему своей еле-еле тлеющей, затухающей стороной.

— Эм… — хотел он было что-то сказать, но слова не облеклись в форму, а скатились нервными, не до конца сформированными импульсами обратно в трахею и застыли там комом.

— Скоро приедем уже, — тихо, как бы между прочим, проронила Юки.

А может просто, тонко ощущая незримые волны, недоступные органам чувств так, как умеют это только женщины, девушка хотела разрядить обстановку? Ноготки продолжали нервно, без какой-либо мелодии и ритма царапать и барабанить по телефонному чехлу. Илья, поняв наконец, что нужных слов ему не найти, сколько не пытайся, просто взял Юки за руку. Та благодарно положила голову ему на плечо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дальше ехали в тишине. Не было больше звонков или других беспокойств, только шуршащий невысокими темноволосыми людьми муравейник за идеально чистыми стеклами, входил в зенит одного из своих дней. Очередного, в их бесконечной рутинной веренице.

— Вот мы и дома! — Юки попыталась сказать это как можно веселее, после того как первая выпрыгнула из машины, остановившейся перед красивым кирпичным крыльцом, с белой дорогой дверью.

Она застыла напротив дома со вскинутыми вверх в театральной позе руками. Всеми силами девушка пыталась сохранить лицо, придавая голосу искусственной веселости, какой просто не могло сейчас в нем быть. Настоящее состояние ее, раздавленное многотонным авторитетом отца, читалось во все еще грустных, отрешенных, погруженных в темные воды невеселых мыслей, глазах. Илья подошел и нежно поцеловал бедную маленькую Ю-чан в губы, после чего помог водителю выгрузить их багаж. Когда пожилой таксист вернулся за свое рабочее место и готов уже был уезжать, младшая Тагава быстро подбежала к приоткрытому окошку и что-то быстро сказала. Водитель кивнул.

Оказавшись в доме и не успев поставить тяжелые кейсы на атласный паркет, Илья был утянуть за руку на второй этаж. Юки открыла перед ним одну из дверей, врезанных в опоясывающий лестничный колодец, коридор.

— Твоя комната.

— Не понял, — недоуменно нахмурился хакер, — хочешь сказать мы будем жить раздельно?

— Да нет конечно! Просто это ТВОЯ комната. На всякий случай, вдруг понадобится. Все, я побежала. Постараюсь скоро вернуться.

— Погоди! Прямо так сразу? Это что, совсем не терпит? Мы же только прилетели.

Юки тяжело вздохнула, отвела глаза. Потом собралась с мыслями и ответила:

— Лучше сделать это как можно быстрее, тем более отец настаивал на скорейшем визите. Может быть, что-то действительно важное. Давай, не кисни! — она ткнула его маленьким кулачком в грудь, — зато потом будет что рассказать!

После чего мазнула губами по его губам и была такова. Уже снизу прокричала:

— Если проголодаешься, посмотри в холодильнике. Надеюсь отец не уволил Мидори. а раз так, там должно быть все, что нужно. Ушла!

Тяжелая входная дверь в подтверждение ее слов громко, но благородно хлопнула.

Илье оставалось только развести руками.

Первым, чем он решил заняться, оставшись один — это осмотреть дом. Ничего удивительно: на его месте любой поступил бы точно так же.

Илья Маркович Бельштейн не без оснований полагал себя далеко не бедным человеком. Так оно конечно и было, мало кто стал бы с этим спорить. И его жилище в самом центре Москвы было неплохим тому подтверждением, но вот дом дочери японского магната был просто из другой лиги.

Во-первых, это конечно материалы. Фрилансер не был экспертом в дизайне, но и без этого становилось понятно, что все в доме молодой девушки выполнено из самых лучших и дорогих материй, доступных на сегодня человеку. Натуральное дерево неповторимой фактуры, текстуры и, как ни странно аромата, резными лакированными изгибами обернулось лестницей, ее ступенями, оградкой и перилами, выполненными с таким мастерством, что те казались застывшим янтарем, а не обработанной древесиной. Его комната была в серых, спокойных тонах, бело-фиолетовые штрихи электроники перекликались тоном с кроватью, шкафом и прикроватными тумбочками. Белый стол стоял у окна с видом на однотонные крыши и фасады очень похожих на дом Юки построек. Было видно, что единый стиль богатого района был выдержан с традиционно японским чаянием. Чуть вдалеке, но в шаговой доступности, за несколькими линиями коттеджей, гармонию единого стиля поселка подчеркивала зеленая опушка разбитого здесь искусственного парка. Было видно, как за высокой кованой оградой холмится он плавными подъемами и спусками. Мощеные дорожки вились по нему, точно цепочки украшений. Где-то эти размеренные взгорья ощетинивались хвойными кронами, где-то осенним сном спала раскидистая сакура, давным-давно скинувшая свои бутоны на землю, а где-то холмы эти были и вовсе безлесые, голые. Илья мысленно поставил в уме галочку обязательно погулять по этому чудесному саду в ближайшем будущем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})