Неизвестный с «Драккара» - Константин Муравьёв

– Зачем такое усложнение? – удивился Ньютон.

– Есть у меня предчувствие, что действовать придётся по более сложному плану, – объяснил я. – В связи с этим необходимо собрать глушилку сигнала на станции, благо из местных комплектующих это сделать достаточно просто. На некоторое время этот шаг оставит проникших на базу разведчиков без связи с основной группой. Контролем проникшей группы через систему безопасности станции будет заниматься специально настроенный и перепрограммированный искин, снятый с одной из мин. В его обязанности будет входить отслеживание группы или групп разведчиков и фиксация момента планового или экстренного возвращения их на корабль, а также попытка подачи любого сигнала, кроме разрешающего подлёт к станции. В этом случае будет произведена принудительная детонация мин, расположенных на узле связи, и смена таблиц авторизации, если к тому моменту её не инициируют оружейные платформы. Кроме этого, необходимо модернизировать систему отклика оружейных платформ и реплицировать её на все минные объёмы и проделать это таким образом, чтобы после переключения на второй список таблиц авторизации связь с управляющим контуром станции прекращалась и оружейные платформы начинали управлять минами и действовать сами автономно от неё. Для этого необходимо перепрограммировать оружейные платформы и минные поля на определение сигнала «свой-чужой», но не просто как контроль наличия на корабле закодированного сигнала. Нужно приготовить нечто вроде котла, куда все попадают и варятся в нём, а выйти не могут. То есть реализовать двойную систему проверки на вход и выход. В результате всю проверку и таблицы соответствия мы разместим на оружейных платформах, тем самым завязав на них всё управление и контроль над ситуацией. Всё это нужно проделать, чтобы заманить в ловушку как можно большее количество кораблей, если они придут, конечно, и значительно снизить их шансы на преследование нас. В дополнение ко всему необходимо разработать оптимальный план минирования станции с максимальным разрушающим и поражающим эффектом. И всё это должно быть распланировано и реализовано за три часа. Вопросы, комментарии есть? – в завершение спросил я искинов.

– Нет. Приступаем, – беспрекословно за всех ответила Ника.

Вот за что я люблю компьютеры: к работе приступают моментально и не рассуждая, как и когда начать делать. Пришёл приказ – приступили к выполнению.

– Так, это был только первый пункт, он основной. Приоритет его выполнения максимальный, – добавил я к уже сказанному.

И, немного подумав, обратился к 896-му:

– Ньютон, лично для тебя тоже есть пара поручений.

– Слушаю, – ответил тот.

– Первое. На тебе перепрограммирование и настройка искина для контроля над ситуацией, когда мы уйдем со станции. Искина можно извлечь из разобранной мины, которую я видел в ремонтном цехе около причала. Его ресурса хватит на пару месяцев работы в качестве управляющего центра, а большего нам и не требуется, так как максимальный срок детонации мы установим на это же время – два месяца. Всё нужное я думаю с этой станции снять, оставлять такой лакомый кусочек в виде удобного форпоста вампирам я не собираюсь. Отсюда плавно вытекает второе. Необходимо зачистить все следы нашего пребывания на станции. Найти и демонтировать все запоминающие устройства и банки данных. Обнаружить все системы резервного протоколирования и извлечь их. После этого заняться подготовкой к демонтажу станционного основного и резервных искинов. Благо эта база строилась по стандартному проекту и их здесь всего четыре. Это основное. Дальше уже необязательная часть, но на которую всё равно стоит обратить внимание.

– Нет проблем, привлеку к данным работам Лаборанта и Карго, – сказал 896-й о подключении к работам ещё двух искинов.

– Хорошо. Ну так вот, коль скоро мы собрались разносить станцию в пух и прах, то подумай над тем, что нам нужно с неё снять и перетащить на корабль. Повторно просмотрите вместе с искинами спецификацию станции и уточните, что лично для нас интересно и необходимо из имеющегося здесь оборудования. Особое внимание, думаю, стоит уделить узлу гиперсвязи, передатчику, ретранслятору и генератору энергии. Искины и хранилища данных уже находятся в разработке. Кроме того, проведите повторную проверку помещений, не верю, что здесь не осталось оружейного склада, его содержимое должно также находиться у нас. Вот, по сути, и всё.

– Принято, – ответил Ньютон.

– Единственное общее дополнение. Всё это должно быть подготовлено за три часа. Работы по демонтированию основного и критичного оборудования, от которого зависит целостность функционирования узла связи, пока не выполнять. Некритичные модули, если будет решено, что они нам пригодятся, можно извлекать в ходе выполнения основного цикла работ. Работы будем продолжать до тех пор, пока мне не придёт ответный сигнал из штаба флота. После того как я его получу, можно будет приступить к полному демонтажу оборудования и подготовке к вылету.

– Понятно. Приступаем, – ответил Ньютон и отключился.

Практически в ту же секунду я заметил одного из инженерных дроидов, заспешившего в какое-то только ему одному известное и необходимое место.

«Работа началась», – понял я и решил не отставать от своих искинов и тоже заняться полезным делом.

Из необходимого осталось реализовать способ обмануть преследователей и не дать им возможности прочитать точное направление нашего дальнейшего полёта по инверсионным следам, оставляемым кораблём. Это необходимо проделать на тот случай, если преследователей не остановит наша ловушка и они пойдут за нами дальше этой станции.

Как только я сформулировал проблему, то понял, что мне просто нечего использовать для создания ложного следа. Из тех кораблей, что были у меня в наличии, всего два судна приспособлены к гиперпрыжку – моё и одно из тех двух, что я нашёл в системе Тени. Моё судно в свободное плавание я отправить не могу по понятным причинам. Самим на нём лететь. А второй корабль не даёт никакого шанса запутать преследователей. Слишком малое количество ложных направлений можно создать всего одним судном, а второе, которое у меня есть в наличии, не имеет гипердвигателя, и подготовить его мы не сможем, просто не успеем физически.

Ничего путного с наскока в голову не приходило, и я решил воспользоваться одной из ментальных практик, о которой узнал из баз, созданных с помощью Леиты, и изучил совсем недавно. Для себя я соотнёс эту практику с неким состоянием кристальной ясности мысли и сопоставил его с «Саттори», хотя к состоянию озарения и просветления, которое вкладывают в это понятие, данная методика имела очень отдалённое отношение. На самом деле методика больше относилась к расширению возможностей мозга, преобразуя человека, вернее, аграфа на непродолжительное время в некий мыслящий компьютер, который работал по принципу ассоциативных цепочек, рассматривая проблему одновременно с разных углов зрения и подключая для этого весь жизненный опыт и багаж знаний, наработанный человеком или аграфом. В результате этого часто выстраивались совершенно сторонние, нелогичные или нетипичные ассоциации, тем не менее они идеально подходили для решения поставленной задачи. Аграфы, владеющие этой методикой, очень ценились в различных исследовательских институтах и креативных группах по развитию разных типов направлений жизнедеятельности аграфского общества, включая и военное ведомство.