Тысяча и один день. Первый из могикан. Властелин пустоты - Александр Громов

– Да...

– Дурачок! Наивный дурачок. Дитя малое. Что, тоскливо стало? Очень жить захотелось?

Не могу я его больше держать – бок мешает. Пылает и, кажется, опять кровит.

Шпонька всхлипывает, уткнув лицо в ладони. Хороший, кажется, парень, но аморфный. Я его потом пожалею, дурака.

– А ну, брось ныть! Нашел время! – Я задираю рубаху. – Глянь-ка, что у меня тут... Эй, тебе говорю, плакса. Сам взбодришься или взбодрить?

Это действует. Утерев сопли и, по-моему, даже устыдившись немного, Шпонька принимается за дело. Тампон из скомканного пипифакса, крест-накрест приклеенный к телу липкой лентой – все, что я успел найти во время беготни с одного края базы на другой, – насквозь промок и перестал служить надежной заплатой. Пропускает.

Мне хочется изрыгать черные слова, но я лишь скриплю зубами, пока новоявленный эскулап суетливо отклеивает мою заплату, а отклеив и убоявшись, пытается приладить ее на место.

– Тебе к фельдшеру надо, – изрекает он наконец.

Глубокая мысль.

– Угу, – мрачно соглашаюсь я. – В процедурный кабинет. Вот что, помоги снять рубашку. Бери ее и режь на бинты, перевяжешь... Заточку возьми вон у этого!

Нет, я не боюсь его с заточкой. Он свой, он лишь поплыл по течению... сколько я видел таких плывущих! А ты греби, парень! И соображай, когда надо грести в команде, а когда одному, против течения и общих усилий, а если уж гребешь в команде, то выбирай себе команду сам...

Черт знает что, а не повязка. Но пока держит, и на том спасибо. Глотнуть бы чего-нибудь... хоть водки, хоть спирта, хоть подпольной сивухи из синтетической каши.

Стоп. А «Магдалена»-то молчит!

– Как связаться с кораблем?

Шпонька указывает на одну из панелей. Так и есть, одно из падающих тел впечаталось прямо в нее. Панель цела, но связи нет.

– Вон тот сенсор... Третий справа.

Жму что есть сил, будто это не сенсор, а тугая кнопка, а сам верчу головой, высматривая в черном ничто инородное тело... сверху нет, прямо нет, слева нет... вот оно!

Искорка над восточными скалами. Корвет. Приближается, растет на глазах. Значит, все-таки будет садиться?

Видимо, да. И как только сядет, опалив площадку, как только от купола приемной шахты потянется и прирастет к шлюзу корвета широченный гофрированный хобот пассажиропропускника, как только засвистит воздух и распахнется шлюз, в тех, кто вздумает выйти, дружно ударят пружинные самострелы, а то и самодельные огнеметы. У мятежников неплохие шансы. Внезапность нападения сделает свое дело, экипаж корвета и пассажиров просто сомнут числом, и тут уж телепортируй не телепортируй внутри отсеков «Магдалены» – все одно не поможет. Можно, конечно, попытаться наобум проникнуть из корабля в подземные туннели базы через Вязкий мир, но тот, вернее, та, кто не знает базы, найдет дорогу только случайно, а скорее всего, без дыхательного аппарата не успеет найти вовсе...

И тогда жуткий список тех, кто не смог выйти из Вязкого мира, пополнится еще несколькими именами.

Давай же, шепчу я, и тут голос пилотессы – в сущности нудный, хотя и немного встревоженный, заставляет меня дернуться. К счастью, магнитные подошвы держат крепко.

– ...журный по базе Ананке, ответьте! Дежурный по базе Ананке, ответьте! Доложите, что у вас там происходит! Немедленно доложите, что у вас...

– Временно замещающий дежурного по базе слушает, – рявкаю я в микрофон.

– База, какой замещающий? Назовитесь!

– Пилот Тимофей Гаев, командир звена. Прекратите снижение. Повторяю: немедленно прекратите снижение. Переключите связь на главнокомандующую. Крайне важно. Поняли меня?

– Ее превосходительство отдыхает...

– Так разбудите ее или дайте мне какого ни на есть заместителя! – ору я.

Несколько секунд слышны только помехи – Юпитер сегодня в ударе. А искорка в небе растет, растет... Затем динамик осведомляется уже другим голосом:

– Ананке, что там у вас?

Или мне мерещится, или этот голос мне знаком.

– «Магдалена», на связи Тимофей Гаев. С кем я говорю?

Не очень-то вежливо, на Земле за такое просто бьют по морде, но рассусоливать некогда.

– Заместитель главнокомандующей по вопросам безопасности генерал-поручик Сивоконь, – следует сдержанный ответ. – В чем дело, Тим?

Вот как. Она уже в генеральском звании, а впрочем, что в этом удивительного? Время идет, люди растут. Когда милитаристские структуры размножаются ускоренным делением, как плесневый грибок на агар-агаре, острую нехватку командного состава восполняют из того, что есть под рукой.

Секунда на размышление, затем я говорю в микрофон:

– У нас небольшие неприятности. Не садитесь. Повторяю, не садитесь. Зависните метрах в пятидесяти-ста над поверхностью котловины – тут у нас мертвая зона – и сбивайте все, что появится над скалами. Капсула ли, ракета ли – сбивайте! Топлива, чтобы повисеть с полчаса, у вас хватит?

– Хватит.

Снисходительный ответ на дурацкий вопрос. При здешней силе тяжести корвет может висеть над поверхностью хоть до второго пришествия Первоматери Люси.

– Сможете взять на себя управление лазерными платформами?

– Думаю, да.

– Сделайте это немедленно. Повторяю: все, что в ближайшие полчаса оторвется от поверхности Ананке, должно быть немедленно сожжено. Между прочим, это в интересах вашей безопасности. Слышите меня?

– Слышу хорошо, Тим. Слышу хорошо. Поняла. Докладывай.

– Уже доложил, – бурчу я в микрофон. – Конец связи.

– Беспорядки? – Иоланта всерьез озабочена. – Нужна помощь?

– Просто маленькое недоразумение. Помощи не надо, справимся сами. Повторяю: помощи не надо, ситуация под контролем. Как поняли?

Так я и позволил охране Присциллы ворваться на базу! Конечно, засидевшиеся без дела коммандос подавят бунт в считаные минуты и притом с большим удовольствием, оставив позади себя россыпи стреляных гильз и горы трупов... Вот как раз трупов-то нам и не хватало! Обойдемся. И операция «Эгида» – состоится.

– Где вице-адмирал Венцель? – беспокоится Иоланта.

– Полагаю, она жива. На всякий случай: в ближайшие полчаса не выполняйте ничьих указаний, кроме моих или вице-адмирала. Ни в коем случае не садитесь! Как поняли?

– Тимофей Гаев! – В голосе Иоланты звучит металл. Не звонкая колокольная медь, нет. Гулкий чугун. – Напоминаю тебе о нашей договоренности. Или ты абсолютно лоялен, или твоя мать...

А вот этого ей говорить не следовало.

– Попробуйте что-нибудь сделать с моей матерью! – взрываюсь я. – Тогда уж лучше сожгите базу, и вся недолга!

– Спокойно, Тим... – Иоланта медлит и наконец решается: – Ладно, верю. Делай, как знаешь. Но если...