Родительский класс, или Практическое руководство для сомневающихся родителей - Лидия Сковронская

Надеюсь, что у читателя не сложилось впечатления, что, отвергая наказание как воспитательную меру, я призываю к попустительству? Ни в коем случае! Попустительство есть равнодушие, и это не наш путь. Естественно, что мы, взрослые, так или иначе реагируем на поведение ребенка, даем ему так называемую обратную связь. Мы улыбаемся, когда ребенок нас радует, или хмуримся, когда он чересчур шалит. Дать отпор неприемлемому поведению вполне естественно, и это наш с вами долг. Не бойтесь, не вырастет ребенок вором, если взял деньги из вашего кошелька и если вы обсудите случившееся с ним вместе, выяснив причину поступка. Как не стала воровкой эта удивительная женщина, которая рассказывала, как в детстве потихонечку брала деньги из маминого кошелька.

«Жили мы скромно. Мама все время работала – и на работе, и дома. У нее была какая-то маниакальная страсть к чистоте. Особенно чисто должно было быть на кухне. Она часами могла чистить кастрюли до блеска, добиваясь невероятного результата. На меня, естественно, времени не оставалось. И потом она все время была какая-то усталая. Мы редко разговаривали с ней по душам. Да и вообще почти не разговаривали. Мне кажется, мы совсем не знали друг друга. А я очень любила сладости. Для меня это был праздник. Но денег на это не было никогда. Питались мы обыкновенно. Дети в школьном буфете покупали себе и конфеты, и шоколадки. Мне же оставалось только завидовать им. Ни о каких карманных деньгах не было и речи. И вот как-то мама так повесила свой плащ, что я увидела торчащий из его кармана кошелек. Тихонько вытащила его – он был тяжелый, весь набит мелочью. Я подумала, что никто не заметит, если я возьму немножко.

Я вытащила несколько монеток и на следующий день устроила себе праздник – накупила в школьном буфете сладостей. Еще и подружек угостила. Так продолжалось некоторое время – я периодически запускала руку в мамин кошелек, пока однажды все не раскрылось. В нашей школе работала мамина сестра. И вот я иду по лестнице с лакомствами, а она мне навстречу. Увидела меня и говорит: “Откуда у тебя так много денег, чтобы купить столько?” Я растерялась, стою, как столб, и молчу. Она ушла, а меня охватил ужас: что-то теперь будет? Ведь маме расскажет. Так оно и было. Вечером моя тетя поинтересовалась у мамы, зачем она дает мне так много денег. Мама удивилась и стала спрашивать, откуда у меня взялись деньги. Пришлось признаться. Мама так тогда поговорила со мной, что я запомнила этот разговор на всю жизнь. Конечно, мне было стыдно. Но остались обида и чувство какой-то несправедливости. Хотя, конечно, понимаю, что была не права. Выросла кристально честной».

Давайте разбираться с этим случаем. «Зри в корень», – советовал нам мудрый Козьма Прутков. Какие потребности этой девочки не были удовлетворены? В маминой любви и внимании, в контакте, в доверительном общении в первую очередь, в празднике, в радости. Отсутствие этой радости и маминого внимания ребенок пытался восполнить таким способом – через покупку сладостей. (А разве взрослые с избыточным весом поступают иначе, когда для того, чтобы поднять настроение, покупают пирожное?) Если бы девочке выделялись карманные деньги – вряд ли она полезла бы в мамин кошелек. При условии открытых, доверительных, дружеских отношений с мамой. Прислушайся мама пораньше к дочкиным рассказам о школе, о том, как ей тоже хочется вкусностей, деньги непременно нашлись бы.

Нельзя брать чужое не потому, что за это последует кара, а потому, что за этим стоит как своя душевная тяжесть, так и чужая боль, чужое страдание. (Больше всего хранимого храни от бед душу свою – так, кажется, учит нас Библия.) Если мы понимаем это, тогда не страхом избежать наказания мы руководствуемся, а внутренними нравственными законами. Ибо нарушая их, начинаем прескверно себя ощущать. А чувствуем мы вину и стыд, от которых побыстрее хочется избавиться. А раз так, раз у каждого из нас внутри есть этот мировой закон, этот внутренний нравственный стержень, о котором мы уже не раз вспоминали, то именно о нем надо заботиться, именно его голос как голос совести надлежит слышать. И учить этому своих детей. Это как «Взращивайте достоинства – недостатки отпадут сами». «Взращивайте нравственность – пороки отпадут сами».

О дисциплине. Все мы, родители, хотим воспитать не только самостоятельного и ответственного, но и дисциплинированного ребенка. Эверетт Шостром считает, что вопрос воспитания дисциплины очень запутан (Шостром, 2008). И с ним трудно не согласиться! Но он с блеском решил эту непростую задачу, создав свою философию дисциплины и рассмотрев два подхода к ее воспитанию.

Первый подход (не наш) предполагает воспитание дисциплины посредством жесткого родительского контроля и манипулирования. Тогда поступки ребенка, которые не соответствуют родительским представлениям о приемлемом поведении, наказываются. Ребенок при таком подходе рассматривается как объект, которым нужно управлять, осуществляя над ним постоянный контроль.

Представим себе процесс приготовления уроков в семье, где мама пытается сделать дисциплинированным своего сынишку, учащегося начальной школы, через пошаговый контроль: «Так, уже пять часов, быстро садимся за уроки. Да, я сяду рядом и буду смотреть, а то ты такой невнимательный и без меня сделаешь все кое-как, а завтра двойку получишь. Ну и что, что ты уже в третьем классе? Хоть в десятом! Пока не станешь самостоятельным, буду сидеть с тобой. Дай вам волю – вы вообще уроки делать не будете. Нам главное – учиться без троек. Вот мы с папой отличниками были, и я из тебя отличника сделаю, хочешь ты этого или нет. Какое сегодня число? Вот опять буква “з” у тебя похожа на какую-то закорючку. Ровнее пиши! Да не сутулься! Сядь прямо. Не смотри по сторонам! Так, правильно, читай внимательно условие. Да не тридцать шесть здесь будет, а тридцать девять. Не будем же зачеркивать! Вырывай лист и переписывай все сначала, пока не будет идеально. Я сказала – идеально! Ну что значит – “Не хочу”? А ты через “не хочу”! Волю надо тренировать! Дисциплину оттачивать! Да, сначала – на черновике. Уже полчаса прошло, а мы ни с места! Что ты как вареный! Я в твоем возрасте за полчаса все уроки успевала сделать, а с тобой одно наказание! Ну за что мне это? Хватить хныкать, на нервы действует. Я что сказала? Сейчас же перестань реветь, а не то получишь по затылку. Нет, ну что за ребенок! Как что – так в слезы! Да и не больно совсем! Нет, я больше не выдерживаю – быстро в угол! Успокоишься – продолжим».

А вот так может выглядеть утро в семье с сыном-подростком, где у родителей те же представления о воспитании дисциплины: «Доброе утро! Ну, вставай же быстро, просыпайся, я уже третий раз тебя бужу! Устала бегать. Папа на работу ушел давно. Тебе трудно вставать, потому что ложишься поздно, все перед компьютером торчишь. Теперь буду сама выключать тебе свет в половине одиннадцатого. И чтобы не возражал! Проснулся? Быстро вставай, сейчас будем умываться и чистить зубы. Хорошо почистил? Коренные зубы тоже? Покажи. И не груби матери! Теперь делаем зарядку. Почему плохо приседаешь? Я тоже не хочу, а надо! Ну что ты такой вялый? Убери кровать, вымой руки и за стол. Чтобы всю овсянку съел! Ну и что, что не нравится, зато полезно! Беги-беги, я помою посуду, еще наработаешься. Все на мне, все на мне, никто не поможет! Все уроки сделал? А устные? Историю небось опять не выучил! Подожди, проверю, можешь ли ответить на контрольные вопросы. В каком году было восстание декабристов? А химию сделал? Назови формулу поваренной соли. Наверное, правильно, сама не помню. Все, некогда, собирайся быстро! Все положил в рюкзак? Дай посмотрю. Ну и бардак у тебя! Ничего невозможно найти. Где дневник? А это что такое? Что ты слушаешь? Какой Раммштайн? Какие диски? Об уроках надо думать больше. Как твоя сестра, к примеру. Дай на тебя посмотрю! Брюки мятые, не успела вчера отпарить. Почему эту рубашку надел? Надо бы розовую, она тебе идет. Все! Оденься теплее, на улице прохладно. Шарф не забудь. И валенки. Тьфу, я имела в виду варежки. Совсем закрутилась! Когда придешь? Помнишь, что у тебя сегодня плавание? Во сколько надо выйти из дома? Правильно. Молодец! Уф… Устала. А еще на работу идти!»

Скажите, пожалуйста, где тут вера в ребенка? Где передача ответственности? Где контакт с ребенком и принятие его чувств? Игра по хорошо отлаженному сценарию, где мама играет свою роль «хорошей матери, которая заботится о своем ребенке и знает о нем все», а сын ей подыгрывает. Манипуляции налицо!

Второй подход (наш) – это привитие детям жизненных ценностей, которые составляют основу для возникновения у ребенка саморегуляции и самодисциплины. В этом случае ребенок воспринимается родителем как уникальное, ценное, чувствующее, развивающееся создание, способное о себе позаботиться и знающее, что для него лучше. А если пока и не знает, то сможет научиться постепенно, приобретая собственный жизненный опыт. Естественно, коль скоро я в этой книге руководствуюсь зрелой родительской любовью, которая предполагает постепенную передачу ответственности в противовес подавляющему контролю, то мне безгранично симпатичен именно второй, не манипулятивный подход к воспитанию дисциплины. Воспитание самодисциплины в своей основе имеет процесс передачи ответственности, когда ребенок сам учится принимать решения, что и когда он делает. Это и есть самодисциплина.