Интернетки - Александр Русанов

Но жизнь жестока и не справедлива. Мы встречались уже полтора года, и дело шло к свадьбе, КОГДА… Машина Жигули с пьяным водителем поставила крест на моём счастье. Держались за руки, мы переходили дорогу к институту и даже не успели понять, что произошло. Удар был сильным, но его, в основном, приняла на себя моя любимая. Меня просто отбросило обратно на пешеходную дорожку. Сознание вернулось уже в больнице. Придя в себя, я увидел её маму, склонившуюся надо мной. Она молчала, но по её глазам всё было понятно. В них была великая скорбь по дочери, жалость ко мне, немой упрёк, что я не защитил свою любовь, и отсутствие смысла жизни. Эти глаза стоят передо мной и сейчас. Через три секунды я вновь посмотрю в них и попрошу прощения. Она скончалась в этот же день. Её сердце не смогло выдержать потери. Как я ей завидовал. Было всего одно желание, прекратить своё ненужное существование, что бы унять душевную боль. Решение пришло внезапно. Я уйду, но моя смерть может помочь кому-нибудь выжить.

Выйдя из больницы, пошёл в военкомат и попросил забрать меня в армию, в команду Афганистана. Причин объяснять не пришлось, так как просьбу удовлетворили почти сразу. Затем учебка и три месяца боевых действий. Смерти я не боялся, а наоборот её искал. Старики сначала пытались вразумить меня, но потом поняли, что это бесполезно. Когда начинался бой, я вставал в полный рост и первый шёл в атаку, но ни одна пуля меня не задевала. Один раз я перекидывал автомат с правого плеча на левое, за ремень. Прямо передо мной он ударился об воздух, как обо что-то твёрдое. Старики сказали: «Это был твой ангел хранитель. Потому тебя, дурака, и пули не берут».

Моё везение закончилось два месяца назад. Снаряд взорвался совсем рядом, и очнулся я уже в плену. Нас было девять человек, все молодые парни, не старше двадцати лет, все раненые, но связанные по рукам и ногам, мы лежали в каком-то сарае.

К вечеру в сарай зашёл охранник с автоматом, снял с нас верёвки и поставил котелок с какой-то бурдой. Неделю еду приносили один раз в день и ставили её у двери. На восьмой день в сарай зашли пять человек, из них один был с видеокамерой. Нас построили и оператор начал съёмку. Выбрав самого молодого, душманы выдернули его из строя и поставили на колени. Никогда не забуду мольбу в его словах: «Дяденьки, вы же хорошие, вы же не будете меня убивать».

Сверкнул нож и парень захлебнулся своей кровью, хлынувшей из горла.

Меня выдернули вторым. Попытка поставить меня на колени стоила одному боевику выбитого зуба. Руки были связаны за спиной, но я умудрился ударить его головой. Боевики заржали, а меня начали бить. Сознание вернулось опять в сарае, но нас осталось пятеро. Ребята рассказали, что ещё троих зарезали также, пока в камере не кончился заряд батарейки. Очень много времени ушло на съёмку моего избиения. Я принял благодарность от товарищей по несчастью за спасённую жизнь. Знали бы они тогда, что ждёт их дальше.

Через неделю сарай открыли, нас вывели на улицу и посадили машину. Куда нас привезли, я не знаю, но когда охранник вытолкал всех из кузова, вокруг были только камни и редкая трава. Один из боевиков сказал на ломаном русском: «Всё ребята, мы вас отпускаем, но сначала обезопасим себя. Мы должны быть уверены, что вы не будете больше воевать против нас». После этих слов он сказал что-то по-своему и все боевики заржали.

Одного из парней опять выдернули из строя и заломили руки. Оставшихся четверых привязали к машине. Подробно описывать, ЧТО с ним делали, я не буду. У этих ублюдков такая казнь называется «КРАСНЫЙ ТЮЛЬПАН». На животе надрезается кожа по кругу и поднимается вверх, затем она завязывается над головой и человека отпускают. Смерть наступает от удушья.

После первой казни я обратился к боевику, знавшему русский язык:

─ Тебе нужна смерть всех, или достаточно посмотреть, как умирает настоящий Русский солдат?

─ А что ты можешь предложить? – сказал он ухмыляясь.

─ Я могу предложить только одно. Если я не издам ни одного звука, что бы вы со мной не делали, вы отпустите остальных целыми и невредимыми. Думаю вам интереснее посмотреть смерть достойного, нежели издеваться над слабыми духом.

─ Ты ошибаешься, гяур, – заржал он ─ сегодня твои товарищи умрут, а тебя мы оставим на сладкое.

Казнь повторилась ещё три раза. Мои уши уже давно ничего не слышали. Я оглох от криков, но стоял с гордо поднятой головой.

Хоронить ребят никто не собирался, их просто бросили и забыли про них, а меня привезли обратно в сарай. Тут я и провёл последние полтора месяца. Мне иногда давали пить и через день ставили тарелку бурды. Я поклялся, что при любой возможности заберу с собой хоть одного из них. И вот сегодня такой случай представился. Я счастлив. Меня, как они считали, обессиленного, привели в какой-то дом. Там собралось больше двадцати этих нелюдей. Видимо посчитав, что сил у меня уже нет, руки не связали. Это и дало мне возможность быстро сдёрнуть гранату с пояса охранника. Какое счастье видеть сейчас их лица. Страх в глазах.

ЭТО ВАМ РАСПЛАТА ГНИДЫ. ТРИ, ДВА, ОДИН.

Здравствуй, любимая.

Ублюдок

Ещё в школе Михаил отличался очень скверным характером. Одноклассники, опасаясь его кулаков, тихо отходили от своих девушек, на которых он «положил глаз». Окрестные коты при виде его забивались в самые дальние щели, мелкие собаки поджимали хвосты и прятались в любом укрытии. Даже птицы не подлетали к нему близко, опасаясь камня или палки. Так он и окончил школу, без друзей, и относясь к девушкам только как к источнику удовольствия.

Однажды пожилая женщина вела на длинном поводке свою любимую болонку. Эти собаки отличаются сварливым характером и смелостью, но только когда рядом хозяйка. Так было и в этот раз. Парень шёл по дорожке в парке, а навстречу ему двигалась пара – женщина и собачка. То ли увидев в Михаиле угрозу для хозяйки, то ли из-за вредности характера, но болонка рванула вперёд и попыталась цапнуть парня за ногу. Короткий замах ногой, резкий удар, непродолжительный визг, и мохнатый клубок упал на землю. От рывка поводок выскочил из рук хозяйки, и её любимица отлетела метров на десять. Когда та подбежала к своей питомице, шансов на благополучный исход уже не осталось. Это было месиво из шерсти и крови. Жизнь покинула животное ещё в полёте.

– Низко полетела, к плохой погоде, наверное, – изрёк подонок и отправился дальше.

– Ах ты, ублюдок! – неслось ему вслед.– Когда-нибудь и ты издохнешь в куче своего дерьма, и люди будут плевать на твои останки!

– Э, швабра старая, ты хочешь повторить полёт своей вонючки? – засмеялся Михаил, – могу устроить. Правда, ты улетишь не так далеко, но я постараюсь, – и он продолжил свой путь.

Садясь в транспорте, он всегда разваливался на сидении, а когда его просили хотя бы подвинуться, он просто смотрел на просившего своим ненавидящим взглядом и не двигался с места. Несколько раз его сажали за хулиганство на несколько суток, но, выходя, он неизменно наказывал своего обидчика.

От армии он просто откупился, каким-то чудом насобирав денег на взятку. Когда ему исполнилось девятнадцать, он устроился работать охранником в частную фирму, но очень быстро оттуда вылетел за хамство и своенравие.

Знакомые посоветовали ему устроиться подсобником на стройку, и он решил попробовать. Из пригорода, где проживал Михаил, до офиса строительной компании, надо было ехать на автобусе-маршрутке.

Утром, растолкав молодёжь, едущую в школу, он вальяжно устроился на двойном сидении прямо за кабиной водителя-гастарбайтера. Перекинувшись с ним парой презрительных фраз, Михаил задремал. Небольшой автобус был забит почти под завязку. В основном в нём ехали дети и их родители, причём детей было значительно больше. Маршрут был не слишком долгий, и народу набивалось до отказа.

Отъехав от остановки, небольшой «лоховозник» начал набирать скорость. Как случилось так, что водитель бензовоза не увидел красного сигнала светофора, не понятно. На полном ходу мощная машина просто смела с дороги лёгкую «коробочку». Та перевернулась в воздухе несколько раз и упала набок в кювет-канаву у перекрёстка, а цистерна, перевернувшись, накрыла её почти полностью. Торчала только искорёженная кабина водителя автобуса, без лобового стекла и части крыши, и только то, что маршрутка оказалась в канаве, спасло её от немедленного расплющивания тяжеленной ёмкостью с горючим, но это всего лишь оттянуло агонию. Было видно, что часть топлива уже начала выливаться внутрь салона. Крик боли и отчаяния огласил трассу. Множество машин остановились у места аварии, но подходить близко никто не решался из-за возможного взрыва.

И тут из обрубка кабины маршрутки показалось тело молодого мужчины, он нёс на руках девочку. По тому, как неестественно были вывернуты суставы и кисти рук, было видно, что обе конечности его, как минимум, вывихнуты в нескольких местах. Лицо мужчины узнать было очень трудно, да тогда это и не требовалось. Несколько мужчин посмелее бросились принимать его груз. Избавившись от него, он опять нырнул в чрево раздавленного маршрутного средства, залитого бензином. Так продолжалось много раз, пока уста мужчины не сказали: