Школа для толстушек - Наталья Нестерова

Леву были готовы принять с распростертыми объятиями главным образом потому, что он сын той самой Ирины, которая обнаружила у их маленькой племянницы порок сердца, не только устроила ребенка в больницу, но и свою квартиру на время предоставила. Поэтому пусть Поля не беспокоится – неделю проведут на высшем уровне.

Ксюша дежурила на улице, следила за Левой. Олег привез сына Женю. Машину Олег оставил за воротами, подошел к Ксюше.

– Я… мы с ребятами отъедем ненадолго. Женьку оставлю?

– Хорошо, – кивнула Ксюша, не отводя взгляда от мирно разговаривающих мальчиков.

– Не хочешь спросить, куда я намылился?

– Если тебе надо, значит, надо. – Ксюша по-прежнему не поворачивала головы.

Правильно делала, потому что дальше началось что-то несусветное. Гениальный мальчик, он же Лева, он же не умеющий драться, вдруг завопил:

– Я бешеный! Я абсолютно бешеный! Убью! Пасть порву!

И принялся молотить кулаками Женю. Тот в страхе закрылся руками, а затем пустился наутек. Лева бежал следом, мельницей размахивая перед собой руками. Подхватились собаки и тоже бросились за Женей. Двор был невелик, неслись по кругу. Женя верещал от испуга, Лева кричал, что он бешеный, взрослые собаки лаяли, щенки тявкали. У ограды остановилась группа соседей с полотенцами через плечо – шли на речку. Они громко возмущались.

Группа преследования сделала несколько оборотов по двору, пока Ксюша и Олег не пришли в себя и не бросились разнимать. Она схватила брыкающегося Леву, Олег поймал сына.

– Молчать! – гаркнул Олег. – Всем лежать!

Собаки по команде плюхнулись на животы и тихо рычали в обиде на быстро прекратившуюся игру.

– Чего уставились? – крикнула Ксюша зрителям у ограды. – Идите своей дорогой!

– Где это видано? – раздалось в ответ. – Собаками детей травят!

Лева затих, и Ксюша отпустила его, но продолжала держать за плечо. Они так и стояли друг против друга: Олег защищающим жестом обнимал сына, Ксюша – Леву.

Женя, не дожидаясь вопросов, принялся оправдываться:

– Он первый полез, придурок. Я не виноват!

– А кто у Левы деньги отнимал? – возмутилась Ксюша. – Кто его ботаном обзывал? Ты Леву чуть не утопил! Я все знаю!

Она говорила и проклинала свой язык. Будь Лева хоть золотой-бриллиантовый, но Женя – сын Олега. Лева уедет и поминай как звали, а с Женей ей надо отношения устанавливать. У Олега нет и не может быть выбора между двумя мальчишками, он всегда встанет на сторону сына. И не простит Ксюше, что она Женю задвинула.

– Погоди! – остановил ее Олег. – Лева! Так и было?

– Отказываюсь отвечать, – вспыхнул Лева и красноречиво потупил глаза.

– Ясно. – Олег отпустил сыну увесистую оплеуху. – Тебя к нормальным людям привезли, а ты как подонок себя ведешь.

– А-а-а! – заплакал Женя. – Не хочу здесь! Все плохие! Собак ненавижу! Хочу домой!

– Марш в машину! – приказал отец. Ксюша восхищенно смотрела на Олега.

– Чему ты радуешься? – скривился он. – Ты хоть знаешь, куда мы с мужиками едем?

– Не знаю, – улыбалась Ксюша. – Но не мог бы ты оставить нам джип?

– Хорошо, мы на Васиных «Жигулях» поедем.

Они вошли в дом. Поля положила трубку телефона и сообщила Ксюше, что обо всем договорилась. Тетушки взяли Леву за руки и подвели к отцу, который вместе с Васей после приглашения Олега: «Поехали, раз такое дело» – готовился к выходу.

– Левочка хочет несколько дней погостить у моих племянников, – сообщила Марку Поля.

Лева впервые слышал о своих планах, но, получив от Ксюши тычок в спину, кивнул и спросил:

– Папа, можно?

– Там детский коллектив на высшем уровне, – сообщила Поля.

– Если мама не возражает, – на ходу ответил Марк. Мама лежала в своей комнате, бледная и безучастная.

Пробормотала, что у нее болит голова. Ксюша и Поля разрешения на отправку Левы у нее не спрашивали, поставили перед фактом.

Лева быстро собрал вещи и уже в машине спросил:

– Меня в ссылку? Раз в жизни подрался и уже наказывают?

– Подрался ты правильно, – ответила Ксюша. Сегодня она только кулак в окно показывала, старалась при ребенке не скандалить на дороге. Пояснила Поле: – Женя ненадолго приезжал, Лева ему морду набил. Женю увезли.

– В больницу? – ахнула Поля и с уважением посмотрела на гениального мальчика, не умеющего драться. – А я своим сказала, что ты тихий, мышь не обидишь.

– Ни одного синяка не успел набить, – с досадой признался Лева. – Тексю, а что ты подумала, когда я стал кричать, что бешеный?

– Подумала, что у тебя шарики за ролики окончательно заехали. В общем, так. Мы тебя везем к хорошим деткам в коллектив. И ты там должен…

– Состояться как личность? – подсказал Лева.

– Правильно. То есть играть, дурачиться и шалить. Как настоящий ребенок, а не… Козел! Это я не тебе. Впереди козел едет, у которого сигналы «стоп» не работают.

– Питание будет хорошим, я обещаю, – заверила Поля. – Тебе, Лева, главное – авторитет завоевать. Авторитет – это очень важно. Вот у нас как-то Саша, который после меня и Лены, стащил у родителей десятку. Потратил с мальчишками на кино и мороженое, а рубль и мелочь оставшуюся мне в карман пальто подбросил. И что ты думаешь? Когда всем карманы вывернули и деньги нашли, родители сказали, что в жизни не поверят, будто Поля осмелилась. Всех старших и средних, кроме меня, отец чохом выпорол, а младшие еще тогда в колыбели лежали и на горшки ходили. Вот что значит авторитет!

– Я немного волнуюсь, – признался Лева, – ведь никогда в детский сад или в школу не ходил, в лагерь не ездил.

– Надо когда-то начинать жить по-человечески, – строго сказала Ксюша. – Но если что, звони. Мобильник я тебе дала. Каждый день вечером будешь отчитываться о проделанной работе.

Катя, Павлик и Надя (в их компанию поселяли Леву) отнеслись к факту его прибытия с интересом. Но им совершенно не понравилось, что взрослые заставили их наводить порядок во дворе и в доме, мыть ноги, драить пятки, надевать чистые шорты и майки. Дети не любят, когда хвалят чужих хороших мальчиков. Значит, говорят, Лева очень умный? А мы ему – учебник биологии!

С этим учебником биологии была связана история, случившаяся с Димкой, сыном Клавы, которая третья с начала, между Петей и Колей. Клаву вызвала в школу учительница и сказала, что Димка по ее предмету кандидат в двоечники. Вернувшись домой, Клава хотела оттаскать сына за вихры, но он подсунул ей учебник: ты посмотри, чему учат, объясни мне! Клава долго вчитывалась в отмеченный абзац, потом вздохнула и отложила книгу. Наказывать сына у нее рука не поднялась. Димкин метод переняли многочисленные двоюродные братья и сестры. Они выискивали в учебниках заумности и подсовывали родителям: растолкуйте, я не понимаю! Лучшим средством против родительского напора считался учебник биологии за седьмой класс.

Лева с тетушками приехал в Мытищи, все перезнакомились, выпили холодного кваса. Дети отошли в сторонку, и Надя спросила Леву:

– Тебе сколько лет! В какой класс перешел?

– Одиннадцать, – смущаясь, ответил Лева, – в девятый перешел.

Павлик насмешливо присвистнул: мол, кто тебе поверит.

– Тогда, – Надя протянула учебник, – объясни, пожалуйста, что тут написано?

Лева взял книгу и стал быстро-быстро читать вслух:

– «Образование мужского гаметофита происходит следующим образом. В развивающейся тычинке возникают пыльники, где формируются микроспоры – пыльцевые зерна. В микроспорах ядро делится, в результате чего микроспора превращается в мужской гаметофит, содержащий две одинаковые клетки – вегетативную и генеративную. После попадания пыльцевого зерна на рыльце пестика оно прорастает, и пыльцевая трубка, развивающаяся из вегетативной клетки, достигает семязачатка. В это время ядро генеративной клетки делится, в результате чего образуются два спермия». Что тут непонятного? – Лева поднял голову и поправил на носу очки.

Он взял прутик, нарисовал на земле тычинку и семязачатки, просто и понятно объяснил, о чем речь.

– Отпад! – восхитился Павлик. – Только нашим родителям не рассказывай.

– Лева будет моим партнером! – Надя взяла его за руку и с вызовом посмотрела на Катю.

Павлик, который занимался бальными танцами, по очереди учил девочек фигурам ча-ча-ча и танго. Теперь у них появился второй партнер. Перед отъездом Ксюша и Поля наблюдали умилительную картину. Играет музыка, дети парами танцуют вальс. Лева, конечно, сутулится, с ритма сбивается, ноги у него путаются, но мордаха довольная.

Ирина долго лежала, свернувшись калачиком на кровати. Мыслей не было, только привязались слова из песни. Лева однажды спросил: «Ты заметила, какие Тюполь песни поет, когда еду готовит? 'Он за борт ее бросает, сам веселый и хмельной'. Это про какого-то садиста?» Садистом был его отец.

Марк? Ее Марк и в придачу Вася и Олег? Отправились в публичный дом, предварительно поставив об этом в известность? Абсурд! Глупая шутка!