Опальные воеводы - Андрей Богданов

Большой полк царевича Ибака и Большого-Шереметева скоро устремился из Смоленска в литовские пределы, на Оршу, Дубровну и Мстиславль, и с победой возвратился назад. К зиме сам царь осмелился двинуться на западную границу, но в последний момент вострепетал и остановился в Смоленске.

Тем временем неприятель усиленно укреплял Полоцк. Времени терять было нельзя. Чтобы убедить московского царя двинуться дальше, Большой-Шереметев с Передовым полком (в товарищах у него был Алексей Басманов) совершил смелый рейд вглубь неприятельской территории, нигде не встретив достойного сопротивления.

Этот ли успех окрылил царя Ивана Васильевича, или лютые морозы середины января 1563 года остудили на время его кровожадность, но, оставив пытки и казни, он двинулся с армией к Полоцку. Противоречивая натура царя сказалась и здесь. Явно желая победы над королем, московский государь максимально затруднил поход. Огромному войску с многочисленными обозами и тяжёлой артиллерией он строго-настрого приказал («заповедь великую наложил», говорит официозный летописец) двигаться одной-единственной дорогой, не отпуская ни одного человека в сторону даже для поисков продовольствия и мест для постоя.

На трудной дороге в густых лесах полки смешались, возникли многочисленные заторы. Во время медленного движения в крепкий мороз воины гибли, не имея жилья и довольного пропитания. Зато царь со своей свитой мог постоянно носиться вдоль скорбного пути, командовать разбором ратников и заторов, счастливый от сознания, что без его вмешательства не обходится ни одно дело. Когда измученное войско всё же вышло к Полоцку, там уже собралась шляхта, готовая к обороне.

Предстояли упорные бои по сценарию Ивана Васильевича, лично распорядившегося о расстановке и задачах воевод. Состав командования полков помогал сковать самодеятельность полководцев путем окружения решительных военачальников большим числом старших коллег (находка, позже с успехом применявшаяся самодержавием). Так, в Большом полку Пётр Иванович Шуйский и Василий Семёнович Серебряный стали младшими товарищами князя Владимира Андреевича Старицкого и Ивана Дмитриевича Бельского. В Правой руке Пётр Семёнович Серебряный оказался последним в списке воевод: казанского царя Симеона, бояр Ивана Фёдоровича Мстиславского и Андрея Ивановича Ногтева-Суздальского.

На наиболее опасных местах под стенами Полоцка, отрезанные от своих реками, лёд на которых заметно ослабел, были поставлены Передовой и Сторожевой полки. В первом из них воеводами были: крымский царевич Тохтамыш, царевич Бек-Булат, Василий Михайлович Глинский, Иван Васильевич Большой-Шереметев, Алексей Данилович Басманов и командир отдельного подразделения Юрий Петрович Репнин. Несколько лучше было положение воевод Сторожевого полка — Петра Михайловича Щенятева и Андрея Михайловича Курбского, у которых «довеском» служили лишь царевич Ибак и Иван Михайлович Воронцов.

Брат Большого Ивана, Шереметев Меньшой, с отважным воеводой Иваном Ивановичем Турунтаем-Пронским подчинялись царевичу Кайбуле Ахкубековичу в полку Левой руки, куда направлен был ещё Дмитрий Иванович Оболенский-Немой.

Завершив столь хитроумную расстановку командиров, царь Иван Васильевич убедился, что действия российских войск достаточно затруднены, однако этот успех находится в противоречии с желанием государя взять город. Сдаваться шляхта не хотела, а что-то делать было необходимо.

Тут пришла царю блестящая мысль поставить вокруг городских стен туры, но не сразу, а отдельными участками. На это опаснейшее дело, разумеется, вызовутся храбрейшие воеводы, которых по очереди можно будет подводить под удар.

4 февраля князю Василию Семёновичу Серебряному со стрелецкими командирами Фёдором Денисьевым, Григорием Кафтыревым и Будаем Болтиным приказано было ставить туры под стенами Полоцка у реки Двины. Под жестоким обстрелом за ночь туры были поставлены, а наутро россияне подожгли городскую башню и ворвались в крепость. Серебряный повторил свою казанскую «ошибку» и чуть было не взял город. Но не заставил себя ждать царский указ:

— Стрельцов из башни и из крепости выслать, потому что без умысла моего вошли в острог, а туры во многих местах ещё не поставлены около города, а литовские люди стреляют из пищалей и стрельцов убивают!

Всего пятнадцать человек потерял Серебряный в этом смелом мероприятии, пытаясь храбростью избавить русскую армию от больших потерь. Вновь, как под Казанью, ему пришлось покориться и отступить, чтобы царь мог продолжить военные игрища.

На следующую ночь к стенам между реками Двиной и Полотой послан был князь Андрей Михайлович Курбский со стрельцами Романа Пивова и Осана Гурьева. Вновь воины долбили мерзлую землю и катили туры под огнем неприятеля. Несмотря на потери, они выполнили задачу. Царь же вновь прекратил военные действия.

8 февраля, когда по Полоцку ударила тяжёлая артиллерия и в городе занялись пожары, стрельцы и военные холопы из многих полков, оставя своих командиров, устремились в бой. Они ворвались в крепость и залегли между горящих зданий, завязав перестрелку с литвой.

Царю Ивану Васильевичу пришлось спешно посылать в город отряды Дмитрия Фёдоровича Овчинина-Оболенского и Дмитрия Ивановича Хворостинина, чтобы, как выразился государь, «тех людей беречь!»

Посланные исполнили приказ и вывели войска из крепости, между делом втоптав неприятеля в цитадель. Во время этого стихийного штурма россияне взяли в плен двенадцать тысяч шестьдесят литовцев.

Между тем план царя Ивана постепенно осуществлялся. Поставленные в разных местах тяжёлые пушки картинно громили деревянную крепость. 10 февраля поступил приказ поставить у стен туры в самом опасном месте, у реки Полоты. Выполнять пошли Иван Васильевич Большой-Шереметев и Иван Андреевич Бутурлин с дворянами, менее стрельцов умелыми в такой работе.

Защитники Полоцка, усвоив тактику московского царя, смело перетащили на эту сторону крепости артиллерию и сосредоточили мушкетный огонь, не ожидая нападения в других местах. Горящие на снегу смоляные бочки и брошенные со стен факелы ярко освещали российских воинов, не прекращавших работы под градом свинца и ядер. Видя, что Шереметев уже поставил туры, литовские ратники повалили на вылазку, ударив одновременно пехотой в лоб и конницей с флангов.

Дрогнули было московские ратоборцы, но Большой Иван не привык отступать. Собрав на берегу всех, кто ещё мог держать в руках оружие, Шереметев в жестокой сече опрокинул литовскую конницу и навалился на пехоту. Не выдержал неприятель свального боя, начал уступать к стенам. Иван Васильевич впереди своих воинов преследовал литовцев до самых ворот города, сотрясавшихся от пищальных и пушечных залпов.