Я до сих пор не царь. Книга XXVII - Сириус Дрейк

— Но я пришел к вам не для того, чтобы угрожать, а для того, чтобы заключить мир. Чтобы все вы стали покорны только одному…

— Погоди, — так же спокойно произнес Гоголь. — Разве я говорил тебе открывать свою пасть?

— Напрасно вы так, Николай Васильевич, — улыбнулся Печорин.

Но Гоголь только щелкнул пальцами, как голова, руки и ноги тут же отлетели от тела.

— Николай Васильевич, разве его нельзя было… — начала Каренина.

— Я сторонник радикальных мер. По свой вине или случайно, но он стал нашим врагом и проник в самые верха. Это опасно. Такого быть не должно, — произнес Гоголь. — А теперь все садитесь, мы начинаем наше экстренное собрание…

Дверь открылась, и в комнату заглянула черноволосая девушка со слегка растрепанными прядями.

— Упс, простите, опоздала. Ехала аж с Подмосковья, — улыбнулась она и быстро проскользнула на свое место с табличкой «Маргарита». — Представляете, сплошные пробки… — она только сейчас обратила внимание на кровавую кучу у кресла Печорина. — А весело тут у вас? Это Гриша?

В ее взгляде и интонации не было ни капли удивления или сожаления. Простой интерес.

— Он самый. Если кратко, он был последователем нового Божества. Небесный Пастух, — дал краткую выжимку Газонов.

— Запомнила. Так чего мы тут собрались?

— Да, — Гоголь прокашлялся. — Есть подозрение, что скоро в стране начнется переворот. Наш царь хоть и жесткий, но не жестокий, и не будет применять на народе силу. Нам надо найти корень проблемы…

Глава 22

Волк в овечьей шкуре

Беда пришла откуда не ждали. И это еще мягко сказано! И именно в тот момент, когда после бессонной ночи в подвале я наконец решил подремать.

Разбудила меня Лора, причем сделала это самым неприятным образом, активировав в голове эффект приснившегося кошмара. Так что я тут же сел с тяжелой одышкой.

— Ты совсем охренела? — начал я озираться по сторонам, пытаясь быстро прийти в себя.

— Прости, дорогой, но ты должен это видеть, — она чмокнула меня в щеку и встревожено показала на улицу. Там был какой-то шум и гам.

Выглянув, увидел, что люди, которых я эвакуировал из города, собрались на моей поляне и о чем-то спорили. Кто-то кричал. Где-то вдалеке плакала женщина или ребенок.

— Только этого не хватало… Они что, решили устроить какой-то пикет или забастовку? Что за хрень…

Я быстро накинул курточку и вышел во двор. Гвардейцы стояли у забора стеной, не подпуская к дому людей. Угольки также были на террасе.

На первом этаже столкнулся с Богданом и Борей.

— Что происходит? — удивился я, выглядывая в окно.

— Не знаю, — пожал плечами Боря. — Я хотел пойти в учебный шатер, но меня не пустили. Хотели отвести в другое место…

Богдан же принюхивался. И это меня насторожило.

— Что такое?

— Там, — он показал пальцем в толпу. — Есть последователи божества… Я чувствую этот запах…

А вот это уже серьезно. Этот Небесный мудак решил, что может совать мне палки в колеса? Я примерно понимал, чего он добивается, но у него это не прокатит.

— И как назло ни Трофима, ни Маруси…

Мы с Лорой в считанные секунды придумали план, но надо было действовать быстро. У меня сегодня есть еще планы.

— Богдан, за мной.

Я мысленно позвал в дом Угольков. Их должно хватить. А также Посейдона.

Надо срочно отделить «инфицированных» от простых. Потому что эффект толпы еще никто не отменял. Это как инфекция, которую будет сложно искоренить. Но все же шанс был. Жаль, что даже сюда этот Пастух смог пронести свою заразу.

— Богдан, я так понимаю, ты сможешь отличить последователей от мирных жителей?

— Разумеется, — кивнул тот. — Они пахнут довольно аппетитно…

— Только никого не целуй, хорошо? — вспомнил я тот случай с Мариной в Японии. — У меня есть более гуманный вариант.

— А я бы перекусил… — выдохнул он и упал на диван.

— Так, дальше, — я повернулся к Уголькам, которые выстроились в большом зале, словно солдаты. — Идете с Богданом и каждого, на кого он показывает, отводите в свободный ангар, — я посмотрел на струю воды. — Там уже Посейдон возьмет их в кольцо и не будет выпускать до того, пока я не приведу помощь.

— Звучит, как легкий план, — произнес водяной.

— Так и есть. Гвардейцев не берем, так как есть вероятность, что их могут заразить, — пояснил я. — Кстати, Богдан. Гвардейцев тоже проверь. Вот их можешь целовать.

— Э, я не буду целоваться с мужиками…

— А как ты…

— Ну… — его рука стала демонической лапой. — Обычно я разжимаю рот и высасываю…

— А зачем тогда в Японии ты целовал?

— Я подумал, что так будет драматичнее, — улыбнулся Богдан. — Мы с Борей смотрели фильм, и там женщина с ядовитыми губами всех целовала, а потом пряталась в цветок. Там еще герой с крыльями примерно как у меня… О! И рога! — и на его голове возникли рога.

— Ладно, — устало вздохнул я. — Действуем максимально компетентно, окей?

Все кивнули, и мы пошли на террасу.

— Требуем человеческого отношения!

— Мы вам не рабы!

— Выделите нам жилье!

Были и другие выкрики, менее цензурные и приличные. Никого даже не смущало присутствие детей. Все что-то требовали и кричали, мол, я их чем-то обделил.

Как я понял, они хотели получить такие же условия, как и те, кто проживал у меня на территории. Как японцы-изгои.

И когда я вышел, народ начал орать еще активнее.

— Ох, запах вкусненького, — прошептал стоящий рядом со мной Богдан.

— Князь не считается с нашими правами!

— Требуем…

— Все заткнулись! — рявкнул я, усилив голос энергией. — Я имею полное право выгнать вас с моей законной территории. Вы остаетесь тут, только благодаря доброте моих жен, и никак иначе, так что проявите уважение!

Я не стал с ними вступать в споры и дискуссии. Если они хотят показать, какой я мудак, что ж, пусть будет так. Пусть все знают, что князь Кузнецов тот еще непорядочный