Ноша - Татьяна Нелюбина

поразили не только графика и цветовая гамма – все цвета, от интенсивных до лёгких, воздушных, впечатляли своей слаженностью. Меня поразила любовь Насти к своей Родине.

Часа через три всё было готово. Настя чистила стёкла рам, приклеивала номера, а я вносил в список работ изменения.

Я был под сильным впечатлением. Теперь, когда работы были развешены, меня поразили не только графика и цветовая гамма – все цвета, от интенсивных до лёгких, воздушных, тщательно подобраны и впечатляют своей слаженностью, – меня поразила любовь Насти к своей Родине.

Я и раньше знал, мы знали, о широте русской души, но только теперь ощутил её крепкую связь с бескрайней, необъятной страной.

Нам здесь это трудно понять. Мы живём в густонаселённой тесной Европе, вечно делим её… делили. А у них такая ширь. Им бы со своими землями справиться. Зачем им чужие? А мы приписываем им свои представления. Они укоренились в нас с давнишних пор. С греческой «колыбели». С Зевса, похитившего Европу.

Да, европейцам трудно понять. Живём кучно, дерёмся за расширение и дальше своего пупка не видим, не понимаем, что Россия – огромная, всем места хватит с избытком.

Я долго стоял перед работой «Моя Родина».

Это скромный, чёрно-белый рисунок. Травы, цветы, камни, избушка. Ветерок, ели, скалы с соснами. Настин седой Урал.

– Щемящий… Настя, ну как так у тебя получается? – Вера огляделась. – А вот здесь? И плакать хочется, и смеяться, – она показала на «Взаимность».

Я рассказал, как на одном вернисаже слышал шутливую речь, в ней давались десять советов, первый: ни в коем случае не говорить с художником о картинах, если бы художник мог объяснить картину словами, он был бы писателем.

Вера засмеялась:

– Понятно. Попытаюсь сама разобраться. Он, огородное пугало, поёт любовную песню Ей, тоже пугалу. Под каплями дождика. Никакого другого смысла нет, только любовь и взаимность. Но подоплека какая?

– Что же тут понимать?! – пробасил Бруно. – Он, она, химия!

– Дошло! Тут глубокий смысл. Даже огородное пугало может любить! А мы – и подавно.

Рассказ Веры

– Папа, когда я вырасту, то стану знаменитым певцом!

– Постучи по дереву,

– Или лучше я стану художником…

– Постучи по дереву.

– Нет, я стану великим писателем!

– Постучи по дереву.

– Ну почему я должен всё время стучать по дереву?!

– Потому что мы с тобой – потомственные дятлы.

Это про меня. Я – потомственный дятел. Не обладаю никакими талантами, кроме одного – меня, как муху на мёд, влекут чужие таланты. Я восхищаюсь талантом мужа – он поразительный музыкант. Я поражаюсь таланту Насти – как она всё это видит, чего бы я без неё никогда не увидела?

Моё единственное достижение в жизни – мой сын.

Он у меня!..

Я, наверное, на нём зациклена. Причём, задолго до его рождения!

Я вбила себе в голову, ещё когда была юна, одинока и без всяких перспектив на замужество, что мне нужен ребёнок. Сын. Чтобы в старости меня защищал.

А он умотнул в Барселону к своей любимой девушке.

Хорошо, что у меня муж, мой Ральф, есть. Плохо, что он – музыкант! – зациклился на политике. Как началась вся эта заваруха в Украине, так и… Меня все эти разборки уже достали. Только у нас всё ровно наоборот: я – за Украину, а он… немец!., за Россию. Цапаемся дай боже.

Он у меня – мятущийся. Разрывается между покоем и… чем? Забыла. А должна помнить, он мне ещё из армии об этом писал. И перед тем, как предложение сделал, рассказывал, какой он весь из себя противоречивый. Я так часто об этом думала, что наизусть почти выучила все его заморочки, а за двадцать лет жизни с ним во всех них тысячу раз убедилась.

Он между ними всеми, между заморочками своими, что ни день, разрывается.

Но, смотрите-ка, между Украиной и Россией не разрывается! Россия – да!

А сына вся эта политика не интересует. Он не то чтобы пофигист, нет, но у него другие проблемы, в смысле, заботы. Он – менеджер по отельным делам, специальную Школу окончил. Его профессия сложно как-то по-английски называется. Когда он мне сообщил, куда пойдёт после школы учиться, я неделю расстраивалась. Потом поняла, что во мне всё ещё совок крепко сидит – если образование, то высшее, если высшее, то литературное, художественное или… в общем, где-то такое. А когда сына в отеле увидела – он практику у нас в Ростоке проходил – обомлела. Красивый. Представительный. Вумный-вумный… Копия своего отца.

А он, отец его, украинец.

Я по нему сохла. Когда в Потсдаме работала. Коллектором военной газеты. С ним, с этим украинцем, в Доме офицеров познакомилась. Какая любовь была! А он мне потом сказал, что женится. Я бегала по Потсдаму, вынашивая всякие планы мщения, и так устала, что двое суток проспала. Проснулась и решила не мстить. А когда он через три месяца появился, женатый, я про всё позабыла. Мне уже не он нужен был, я хотела сына.

Меня, на девятом месяце, выслали из ГДР.

А Ральф, я с ним в Сан-Суси познакомилась, мне письма писал.

Я ему отвечала, конечно, но без всяких авансов, просто, как другу. Поддерживала. Он – меня. «Сколько начатых и незаконченных разговоров, – он мне писал, – беглых знакомств. И я буду петь, раз никто не берётся завести что-нибудь общее, петь всякую дешёвку, чтобы всем было весело, громко и навязчиво исполнять русские романсы. Хочу сказать, что я ненавижу поверхностность и болтовню, но сам достаточно не уверен в себе».

Но сейчас, после двадцати лет жизни со мной, ха-ха, он стал очень даже уверен, более, чем.

Что я в нём нашла?

Послушаешь женщин, так что нас только ни возбуждает!

Меня возбуждают черноволосые украинцы. Они, говорят, самый темпераментный народ в мире. Я обожаю карие глаза и большие руки, покрытые чёрными волосами. Как представишь, что они будут тебя ласкать, так сразу хочется. Страстные и ласковые украинцы. Чтоб мне никогда больше не встретить папашу моего Андрюшки.

Я приехала с Андрюшкой к Насте в Потсдам, она тогда русскую программу к Тысячелетию Потсдама готовила, и сын, увидев Ральфа, вскрикнул:

– Папа!

Он всем мужикам «папа» кричал, но я не стала вдаваться в подробности, Ральф на седьмом небе был от счастья.

Ральф шёл рядом со мной, держал Андрюху за руку, и я задирала голову, чтобы взглянуть на него. Высоченный! А я раньше и не замечала, что у него чёрные волосы (на голове, на груди, на руках). Чёрные ресницы, чёрные брови, и щетина пробивается, от этого лицо кажется мужественным.

Весь он был таким мужественным!