Брак по расчету - Фелиция Кингсли

Намек понят, зараза ты такая. Теперь, когда твоя мать уехала и больше некого раздражать присутствием моих родителей, ты хочешь отправить их обратно в Лондон жить под мостом, но сперва предложишь им чашечку своего чертового чая.

После ужина я поднимаюсь в комнату родителей и нахожу на столике знакомую мне бутылочку настойки белладонны. Мама использовала ее, когда я болела и надо было сбить температуру.

– Как папа? – спрашиваю я маму, которая как раз выходит из спальни.

– От скачки верхом под ледяным дождем у него немного поднялась температура.

Вхожу в комнату к папе, у которого на лице явно нездоровый румянец, и беру с комода градусник, посмотреть.

– Немного поднялась? Тридцать девять градусов – это не «немного»! – злюсь я.

– Скоро опустится, – безмятежно отвечает моя мама.

– Тридцать девять градусов не сбить парой капель белладонны!

– Ты же знаешь, что мы не принимаем лекарств.

– А я – да и сейчас схожу и принесу папе прекрасный коктейль из аспирина!

– Я против. – Мама встает, скрестив руки на груди.

– А я – за, – решительно возражаю я.

И пока я даю папе таблетки, мама неодобрительно качает головой:

– С тобой сегодня очень сложно, не понимаю, какая муха тебя укусила.

– Я тебе уже говорила, но, похоже, ты не хочешь понимать: я считаю, что Эшфорд от вас устал. Уже прошел почти месяц с тех пор, как вы свалились сюда как снег на голову, и у него не было другого выбора, но сегодня за ужином он только и повторял, что завтра хочет выпить с вами чая!

– Но это только чай, солнышко, – возражает моя мама.

– Мама, читай между строк: это просто такой же способ выпроводить вас из дома!

– Нет, – бормочет папа.

– Что? – хором переспрашиваем мы с мамой.

– Джемма, все не так, – тихо и едва понятно говорит он.

– Не так что, папа? – Я подхожу ближе, боясь, что не различу слова.

– Нас сюда пригласили, – продолжает он. – Эшфорд лично приезжал в Лондон.

– Ванс! – подозрительно предостерегает его мама.

– Нет, Карли, дай мне закончить. Эшфорд знал, что ты беспокоишься за нас, поэтому втайне от тебя приехал в Лондон и предложил нам пожить здесь, в Денби. И не называл никаких сроков или условий.

Слова крутятся в голове, но смысла я не понимаю.

– Эш… Эшфорд, ты сказал?

Мама садится на кровать рядом со мной.

– Эшфорд не хотел, чтобы ты знала о его предложении, поэтому попросил нас тебе ничего не говорить и просто приехать неожиданно, словно мы просто проезжали мимо и заехали поздороваться.

Я теряю дар речи.

– Не беспокойся больше об этом чае, – успокаивает меня она. – Я чувствую, что ты еще немного опасаешься Эшфорда, что вполне понятно, вы ведь так недавно в браке, но со временем вы получше узнаете друг друга и ты узнаешь все его способы показать, что он тебя любит, даже если не произносит этого вслух.

После этих новостей я провела ночь без сна. И следующие ночи тоже не спала. Я чувствую, что должна, по крайней мере, сказать спасибо, но не знаю как.

46

Эшфорд

Мы с Харрингом стоим в раздевалке клуба после ожесточенной партии в сквош.

– Итак, что тебе подарить в этом году? – спрашивает меня он.

– Подарить?

– Да, на следующей неделе твой день рождения, Паркер!

– Всегда-то ты помнишь!

– Твой день рождения всегда выпадает между концом июля и началом августа, как раз в период летнего перерыва Гран-при, забыть невозможно. Если спросишь день, я вряд ли назову точно, но навскидку это следующая неделя.

– Ценю твою заботу. – Хаза я принимаю со всеми его достоинствами – и недостатками особенно.

– Ну так что? Какой подарок хочешь? Кубинские Montecristo Sublimes лимитированной партии? С каждой затяжкой будто вдыхаешь Кубу.

– Сигары? Я же не Уинстон Черчилль!

– Тогда девушку с Кубы?

– Новый набор для гольфа, если тебе так хочется, – подсказываю я.

– Отлично, тогда сигары оставлю себе. И девушку тоже.

– Наслаждайся – за мое здоровье. – Знаю, что он так и сделает. Хаз каждый раз рискует умереть, садясь в свой гоночный автомобиль, поэтому от жизни он берет все.

– Кстати, о дне рождения: в этом году мне тоже придется весь вечер терпеть детский хор Кентербери, пока твоя мать таскает тебя по гостям принимать поздравления?

– А ведь у меня отличные новости! У мамы случился нервный срыв после показа мод Джеммы. Она подхватилась и уехала в Бат. Никаких мучений с фраками.

– Отлично! Тогда знаешь, что мы устроим? Частный рейс и потом праздник в Марбелье! – предлагает мой друг.

– А разве на вилле в Марбелье сейчас не твои родители?

Харринг тут же меняет планы:

– По пиву в пабе Вест-Энда?

– Вижу, масштабы уже поменьше.

– Тяжелая жизнь, что сказать.

– Не настолько, как у меня, – уточняю я.

– Да, тебе я не завидую.

– Сказать по правде, начиналось все довольно драматично – я про всю эту историю с Джеммой. Долги, свадьба, жизнь с незнакомкой под одной крышей, ссоры каждый день – не говоря уже о том, когда появилась эта скотина Уиллоуби. Но в последнее время Джемма стала гораздо спокойнее. Уже не закатывает истерик без повода, не огрызается на все подряд, даже сама добровольно начала учиться.

– Без Дельфины все неожиданно становится как-то проще.

– Мама точно жизнь не облегчала. А и к тому же с нами в Денби теперь живут и родители Джеммы, Ванс и Карли. Он – диджей, а она – ветеринар-терапевт. Они немножко своеобразные, такие хиппи из шестидесятых годов, но очень приятные и сердечные люди. Постоянно ловят дзен. Тебе бы они понравились.

– Даже не сомневаюсь. И сколько вам еще изображать мужа и жену?

– Еще примерно год, так сказал адвокат.

– Как бы то ни было, я думал об этом показе мод… И у Джеммы действительно выдающаяся внешность. И ноги и грудь. Попу не видел, но двух из трех хватит. Ты никогда не думал с ней закрутить?

– Хаз! Как тебе вообще такое взбрело в голову! – взрываюсь я.

– У тебя были и пострашнее! – возражает он.

– Не в этом дело! У нее отличная фигура? Какая разница! В мире полно красивых женщин. Но после того ада, который она со своим отвратительным характером мне устроила, я об этом даже и не подумаю!

– Черт, да успокойся ты. Вопрос самый обычный: ты мужчина, она женщина, вы живете в одном доме…

– И, значит, для тебя автоматически потом следует постель?

– Ну да, не знаю, возможно! Ты меня спрашиваешь, закрутил бы я с твоей женой? Ты не можешь так загонять меня