Перекрёстки Эгредеума - Эмпирика Аттонита

помешательства ты не нашла! Ты хоть понимаешь, что несёшь?! Погоди, сейчас я запру тебя в комнате и позову мастера-целителя, он заберёт тебя в свою башню и не выпустит никогда!!!

Эмпирика бессильно покачала головой. Вероятно, она и вправду потеряла рассудок, раз решила заговорить со старшей сестрой.

— …ты позоришь нашу семью! Позоришь короля! Игнавианское отродье! Ты ведь даже не его дочь…

Это было невыносимо.

Снова бежать, опрометью, не глядя, наверх, наверх, прочь…

Только не в свою комнату.

Сзади — топот шагов.

Эмпирика бросилась вверх по лестнице, в библиотеку: прятаться, таиться, скрываться, а если придётся — спасаться бегством с высокого балкона, под которым далеко внизу бушует беспокойный океан. Только не в башню целителя. Им никогда её не достать.

* * *

А на следующий день началась война.

И бессловесные мысли витали отголоском тревожного сна, бились точно птицы о мутное стекло, силясь поведать что-то важное, но смысл их уловить никак не удавалось.

Занавешенное окно, затемнённая комната. Резь в глазах. Голова была тяжёлой, неподъёмной — не оторвать от подушки.

Воспоминания о вчерашнем дне застилала густая пелена отупляющего сумрака. Горьковатый привкус во рту… Мастер-целитель… Дождь в библиотеке… Проклятая Эвментара…

И снова озарение — как гром. Но вспышка молнии, осветив туманный разум, растаяла в зыбком мареве забвения.

Она должна была что-то рассказать, но её никто не слушал… Судьба Королевства зависит от этого… Она не могла вспомнить, но чувствовала, что действовать нужно немедленно. Нужно снова бежать, бежать куда-то…

Тихий скрип. Шаркающие шаги. Шорох одежд.

— Вы проснулись? — раздался дребезжащий голос.

Эмпирика поморгала, щуря слезящиеся глаза, и расплывчатое синее пятно перед ней понемногу обрело форму. Это был старик Велемор, бывший феоссар, много лет пытавшийся стать Эгидиумом и с трудом добравшийся только до звания старшего помощника младшего целителя. Его держали при дворе, видимо, за какие-то давние заслуги, и, нужно отдать ему должное, Велемор всегда усердно и точно исполнял поручения, пусть даже и мелкие.

В длинной мантии, седовласый, с отвисшими мясистыми щеками и кустистыми вечно хмурыми бровями, он казался суровым, но на самом деле во всём дворце сложно было отыскать более безобидное существо, и даже в напускной ворчливости его тона было что-то жалостливое, по-детски растерянное.

— Нужно выпить лекарство, — Велемор извлёк из складок мантии прозрачный флакончик.

— Что, прямо до еды? — бессильно выдохнула Эмпирика.

Старик озадаченно огляделся.

— После, разумеется, — продребезжал он, указав на прикроватный столик, где взгромоздилось несколько тарелок.

Лёгкая тошнота подступила к горлу: даже смотреть на еду не хотелось.

Путаясь в одеяле, Эмпирика с трудом приподнялась и свесила ноги. Голова кружилась нещадно, и неустойчивый мир грозил вот-вот обрушиться и отбросить её обратно на кровать, придавив непомерной тяжестью.

Не глядя на неё, Велемор поставил флакончик на стол и засеменил прочь из комнаты.

— Стойте, — сипло выдавила Эмпирика, терзаемая безотчётной тревогой, неуёмной и нарастающей с каждым неполным от беспокойства вздохом. — А где отец?

Велемор растерянно обернулся.

— Как, вы ничего не помните?

* * *

Кое-как одевшись, накинув плащ с капюшоном, она снова бежала вниз по уходящей из-под ног лестнице, отчаянно цепляясь за перила.

Покои сестёр были пусты и безмолвны. Высокий зал — тоже.

Ни одного феоссара не встретилось ей по пути.

Она упрямо отказывалась верить словам старика.

Как же так?..

Всего несколько часов назад король Ингрид был здесь, а теперь… Как она могла забыть?! Нет, нет, это невозможно! Неужели она опоздала?

Но под жёлтыми крацитовыми деревьями — лишь мирные вздохи ветра, и оранжевые лучи Мерры тихо путаются в пушистых кронах, падая на мраморные ступени.

Ступень за ступенью — вниз, вниз. А вокруг — ни души. Только шелест листвы в тихом танце тени и света.

По улицам нижних кварталов, извилистыми ручьями окружающих городской холм, бежала тревожная рябь. Качаясь от ветра, протяжно и скверно скрипела вывеска рыбной лавки, хлопали двери домов и ставни спешно закрывающихся магазинчиков, кто-то кричал кому-то вернуться в дом, где-то вдалеке слышался надрывный детский плач. Приглушённо, точно от испуга, переговаривались прохожие, стекаясь к западным воротам, и путаные обрывки многоголосых фраз доносились до Эмпирики, чёрной чернильной каплей растворившейся среди пёстрой толпы.

— …значит, во дворце никого не осталось?

— …только младшая…

— Но кто будет править в это время?

— …да перестаньте, сколько можно! Мы победили бы и с меньшими силами, а тут — вся армия. Война не продлится и дня.

— Неужели это… колдовство?

— Какой вздор! Больше слушайте болотных друзей. Наверняка опять происки галахийцев…

Разноцветные нилькевы безмолвно тащили крытые повозки по каменной мостовой. Вместе с ними последние отряды пеших феоссаров молчаливыми колоннами покидали город — по главной дороге, на запад, к пологому спуску — и терялись в туманной дымке у изумрудного леса.

Эмпирика вынырнула из взволнованного переулка на площадь перед воротами, подле которых толпился народ. Взгляд её беспокойно заскользил по сосредоточенным лицам воинов, сопровождавших обоз, по напряжённым фигурам возниц и любопытствующим головам, выглядывающим кое-где из-под пологов. Развевающиеся янтарные плащи, жёлтые и белые сюрко, сверкающие мечи. Слаженные шаги, тревожный шёпот по обеим сторонам улицы. Те, в повозках, — целители, должно быть.

Сердце, ещё не унявшееся от бега, забилось сильнее в тревожном предчувствии.

Что-то не так.

Ну конечно: нет трагов! Не реют над городом крылатые медузы с всадниками в янтарных плащах, а ещё — в воздухе вообще никого нет! Последние златопёрые радости истаяли вместе с наваждением безмятежности, и оттого потускнели прекрасные башни Аграниса, побледнели, померкли без крохотных крыл и звонких голосов своих дивных обитательниц.

Краем глаза принцесса заметила — или показалось только — знакомое лицо, мелькнувшее в проезжавшей мимо телеге. Соломенные волосы с растрёпанной озорной чёлкой из-под целительского чепчика, непривычно растерянный взор. И прежде, чем Эмпирика успела сообразить, повозка выехала за ворота.

Она хотела кинуться следом, но что-то остановило её, приковало к месту.

Золотой отблеск, выбивающийся из общего строя. Мерный звон доспехов. Уверенный лёгкий шаг. Надменный голос, отдающий последние распоряжения.

Дыхание перехватило. Досадная дрожь пробежала по скованному телу. Неимоверным усилием Эмпирика вытолкнула себя из толпы и шагнула к колонне, наперерез сестре.

— Какого ашмара… Ты ещё что тут делаешь?! — Эвментара остановилась, смерив её презрительным взором.

— Умоляю, выслушай меня в последний раз, — собрав всю волю в кулак, решительно сказала Эмпирика. — Я знаю, как их остановить. Знаю, откуда они пришли. Вы должны вернуться в город. Передай отцу, что…

Воительница резко схватила её за шиворот, но Эмпирика продолжала, срываясь на крик:

— …что иначе их не победить!

— Замолчи, а не то я…

— Оружие их не сокрушит. Нужно добраться