Просто мы научились жить (2010-2012) - Александра Соколова

Леля, высунув от удовольствия язык, продолжала наблюдать.

– Дай сигарету, – бросила она в сторону, и почувствовала, как гладкий фильтр касается губ. Вспыхнула спичка, и настоящий дым от настоящей сигареты проник в легкие.

– Подержи-ка меня, – снова скомандовала Леля, опираясь на чью-то руку и вскарабкиваясь с ногами на барный стул.

Так ей было лучше видно, как Ольга подходит ко входу, и останавливается, наткнувшись на стоящую прямо у двери Инну. Выражений их лиц невозможно было рассмотреть так издалека, но то, что они разговаривали – было точно. Леля считала про себя от двадцати к нулю, загадав, что если продержатся до того, как она назовет «три» – то все получится как задумано.

Музыка продолжала громыхать, Ольга наклонилась к Инне очень близко, и что-то сказала ей на ухо. В ответ на это Инна помотала головой, словно кого-то разыскивая, и что-то ответила.

– Эй, ты собираешься слезать? – Послышалось снизу, но Леля не обратила внимания – она досчитала уже до десяти, и радостное возбуждение накрыло ее с головой.

Инна достала из сумки телефон, посмотрела на него и убрала обратно. Ольга зачем-то похлопала ее по плечу.

Пять.

Они застыли, глядя друг на друга, что-то сказали одновременно, и, засмеявшись, пошли к выходу рука об руку.

Два. Сработало. Сработало, елки с палками! Еще как сработало!

Леля ухватилась за поданную руку, спрыгнула со стула и оказалась прямиком в чьих-то тесных объятиях.

Прямо на нее горячо дышала обладательница женского лица, короткой стрижки и проколотой в трех местах брови. Руки обладательницы уже вовсю орудовали на Лелиных ягодицах, прижимая их к себе поближе.

– Тебя как зовут? – Оригинальней вопроса было бы трудно придумать. Леля ухмыльнулась, боднула обладательницу в подбородок лбом и заявила:

– Утром разберемся. Поехали ко мне. Я собираюсь проверить, чем секс с тобой будет отличаться от того, что было у меня раньше.

В то время, как Леля на своей «хонде» увозила новую подружку из гей-клуба домой, Инна и Ольга медленно шли по безлюдной ночной улице и тихо разговаривали.

– Я бы убила, если бы кто-то из моих друзей решил проделать такой фокус, – сказала Ольга, беря Инну под руку.

– Именно этим я завтра и займусь, – улыбнулась та, – но знаешь, это странно. Совсем не в Лелькином стиле. Ее жизненное кредо – это то, что каждый человек волен издеваться над своей жизнью так, как ему это нравится. Поразительно просто, что она решила вмешаться. Да еще таким странным способом.

– Да уж, выкрасть у тебя из сумки мою визитку, назначить встречу в гей-клубе, и предложить мне стать твоей новой пассией… У вас прекрасные друзья, госпожа Рубина.

Инна рассмеялась.

– Гораздо интереснее, почему вы согласились, госпожа Будина.

– О, – теперь пришел черед Ольги хохотать. Она остановилась, пальцем повернула к себе Иннино лицо, и сказала шепотом, – просто я из тех, кто любит все новое и необычное.

Они стояли под фонарем, и желтый мягкий свет заливал их лица, волосы, плечи. Инна вдруг подумала, что в Ольгиной красоте есть что-то очень мягкое и родное, едва проглядывающее сквозь маску уверенности и вседозволенности. Она подавила в себе желание поцеловать ее в висок.

– Гей-клуб для тебя – это необычно? – Спросила, увлекая Ольгу за собой в спасительную темноту улицы. Здесь, на этом участке, вдруг оглушительно запахло летними вишнями – наверняка источником запаха были деревья, в изобилии растущие вдоль дороги.

– Скорее необычно для меня общение с такими людьми, как твоя Леля. Она же даже не объяснила, что ей нужно – только сказала, что у нее есть информация, которая может меня заинтересовать.

– Как в кино, – улыбнулась Инна.

– Вот именно, – Ольга отстала на шаг, чтобы коснуться обнаженных Инниных плеч ладонями, – ты совсем замерзла.

И – обняла, сомкнув ладони в районе солнечного сплетения, и прижимаясь к спине грудью. Это было так похоже на недавнюю сцену на кухне, с той лишь разницей, что сегодня бежать было некуда. Да и не хотелось.

Инна позволила себе расслабить на секунду плечи, наслаждаясь лаской, и дыханием на шее, но все же спросила:

– Чего ты добиваешься?

– А разве так непонятно? – Ольгины губы коснулись шеи в том месте, где только-только начинали расти волосы, тоненький пушок. И это было место, от прикосновения к которому у Инны всегда подкашивались ноги.

Она растерялась. Волны разнообразных чувств захлестнули изнутри, смешивая сознание. Ощущение поцелуев на шее было таким сладким, и таким забытым. И хотелось большего.

– Ты меня соблазняешь? – Срывающимся голосом спросила она, понимая, как глупо это звучит, но не могла не спросить!

– По-моему, я тебя уже соблазнила, – Инна ахнула, почувствовав и увидев, как Ольгины ладони накрывают ее грудь, пропуская между пальцами соски, и сжимают нежно, поглаживая. Ей до боли захотелось откинуть голову назад, взять эти ладони в свои и направить туда, где разгорался неудержимый огонь и пламя.

Но вместо этого она мягко убрала Ольгины ладони прочь и отстранилась. Понадобилась всего секунда, чтобы взять себя в руки и обернуться. И увидеть, что Ольге эта секунда не помогла – ее глаза были пьяными от желания, а кожа разгоряченной.

– Что? – Спросила она, не делая попыток снова сблизиться, и Инна видела, какого труда ей стоило это. – Почему?

– Я так не могу, – Инна отошла еще на шаг, и теперь плохо различала в сумерках Ольгино лицо, – прости, но мой брак все еще жив, и я не готова нарушать свои клятвы.

Ольга сделала несколько вдохов, чтобы успокоиться, убрала за спину руки и кивнула.

– И что? Долго ты собираешься… держать эти клятвы?

Как бы она ни сдерживалась, по тону стало понятно – злится.

– Всегда, – просто ответила Инна, – во всяком случае, до тех пор, пока жив мой брак.

– Что ж. В таком случае, дай слово, что позвонишь мне первой, когда он скончается окончательно.

С этими словами она повернулась, и, перейдя улицу, скрылась между домами. Инна вздохнула, глядя ей вслед. И потихоньку пошла домой.

– Зайка, я приеду уже совсем скоро. И привезу тебе классного нового слоника. Нет, малыш, он серый. С ушами и хоботом. Что такое хобот? Ну это такой длинный-длинный нос. Спроси у папы, милая, он тебе покажет на картинке. Ну а с Дашей вы не деретесь? У кого жить? Я поняла, зайка. Мы решим это, когда я вернусь, ладно? Я тебя люблю, доченька. Пока.

Марина скосила взгляд, глядя как Женя убирает в карман трубку сотового. Только что закончился ежедневный сеанс связи «мама-дом», во время которого она могла часами разговаривать со своей драгоценной дочкой. И о чем, черт возьми, можно говорить так подолгу с трехлетним ребенком?