Долгая дорога домой - Александр Афанасьев

Кабинета у меня было тоже два, по одному в каждом крыле, в северном и южном. По традиции, первым всегда проводилось совещание в гражданском крыле — выбор сделал я, желая показать, что война здесь рано или поздно закончится и будет нормальная жизнь. Кроме того, в отличие от военных гражданские специалисты плохо чувствовали время и сознание того, что через полчаса я встаю и ухожу, заставляло говорить кратко и просить не слишком то много.

Да и дать я мог, откровенно говоря, не так уж и много.

Специалисты были распределены по секторам, в основном способные начальники департаментов и товарищи начальников департаментов[79], есть и откровенные коммерсанты, прикидывающие, что здесь можно задешево купить. Я не против — если делается дело.

Перед дверью глянул на часы — ровно.

Все уже за столом. Отсутствие окон на втором этаже — благо, утром от остывших за ночь стен прохлада, что и кондиционера не нужен.

— Тридцать минут, приступаем — сказал я, еще не сев на свое место, этой фразой я начинал каждое оперативное совещание — общую сводку, пожалуйста.

Общую сводку докладывал Талейников — парнишка двадцати восьми лет, только окончивший МГУ, причем два факультета с разницей в год, и занимающий должность статс-секретаря, фактически это несменяемый товарищ министра в тех министерствах, где он не предусмотрен по штату, как минимум половину дня он частично исполнял мои обязанности — мне приходилось в основном заниматься контртеррористическими мероприятиями. Пришел он сюда по конкурсу, и никто об этом не жалел — ни он, ни я — если учесть, что должность статс-секретаря министерства занимается как минимум надворным советником по табели о рангах, а учитывая крайне тяжелую обстановку в регионе на этой должности должен быть статский советник. Открою вам маленький секрет, как получить эффективно работающую структуру: подберите людей, которые вам приглянулись, делая ставку на молодых, дайте им полномочия и смотрите первое время. Не справляются, не оправдывают доверия — меняйте, не затягивайте этот процесс. Оправдывают — поддерживайте, давайте полномочия, двигайте вверх и двигайте быстро. Человек, у которого горят глаза, который лично готов вникать во все, который не боится брать на себя ответственность и говорить вам в лицо неприятные вещи — именно то, что нужно. Бюрократический тяжеловоз — возьмет на себя любую работу, а потом у него найдется тысяча причин, почему она не сделана. Не связывайтесь с такими.

Общая стратегия — чисто моя, к разработке стратегии я никого не подпускал — была в том, что вначале следует бросить все усилия на те сектора, которые либо жизненно важны для жизнеобеспечения, либо где можно что-то легко и быстро восстановить и запустить в работу. Нужно было дать людям, хотя бы части людей, что сидят сейчас в лагерях беженцев работу, и дать ее быстро, пока они не привыкли к такому существованию, к праздности и тарелке бесплатного супа. И работа должна быть нормальной, это должна быть работа достойная цивилизованной страны — учитывая количество рабочей силы можно быть уверенным, что персонал мы подберем быстро. Война с терроризмом — это не только зачистки и ночные рейды, это еще и война будущего. Видение мира. Мы должны предложить людям, сидящим в лагерях беженцев будущее, причем такое, которое окажется для них привлекательнее будущего шариатского государства, которое обещают им террористы и агитаторы. Мы должны создать сначала меньшинство, которое готово будет драться за будущее, то которое им предложим мы. Потом, по мере восстановления, действуя кнутом — специальными операциями, зачистками, и пряником — все большим и большим количеством восстановленных объектов экономики — мы меньшинство превратим в большинство. И мы будем отбивать у террористов людей до тех пор, пока исламские экстремисты не превратятся в этой стране в изгоев, в меньшинство, ненавидимое и презираемое….

— Стоп! — я слушал вполуха, но уловил недоброе. Еще раз…

— Цементный завод в Занжане. Мы вынуждены отложить запуск в связи с актом саботажа.

— Какого именно саботажа?

— В ночное время произошел взрыв конвейера…

— Кто отвечает за охрану?

— На объекте — капитал Вилькицкий.

— Чей объект? Кто его вообще охраняет?

— Пока армия…

Я сделал себе пометку. Как ни странно — армия проявляет себя не лучшим образом в деле завоевания мира. Проблема в том, что у армии нет никакого опыта выполнения полицейских функций. Казачество не справляется, просто не хватает людей — но вопрос о выводе с территории Персии всех армейских соединений кроме тех, кто будет расквартирован здесь постоянно и тех, которые занимаются специальными операциями — уже назрел. Нужно будет связаться с Забайкальским казачьим войском, с советами старейшин чеченцев, осетин, дагестанцев, со всеми. Но дальше армию использовать на охране нельзя ни в коем случае. Это не только не решает проблему, это разлагает армию.

— Продолжайте, спасибо…

Прежнее деление страны на останы упразднено, организовано семь секторов безопасности, север, юг, запад, восток, Тегеран, спецсектор-один и спецсектор-два. Спецсектора — это районы, подвергшиеся воздействию поражающих факторов ядерных взрывов, там работы непочатый край. Создан так называемый "спецкомитет", в него входят специалисты по ядерной безопасности, по робототехнике, по дистанционному мониторингу, по проблемам захоронения опасных отходов. Спецкомитет не подчиняется даже мне, он подчиняется напрямую Его Величеству и финансируется по защищенной строке из казны. Сейчас мы делаем многое из того, что никто и никогда не делал, проводим уникальные операции по обеззараживанию местности, спасению того, что еще можно спасти и уничтожению того, что спасти уже невозможно. Как потом мне объяснили — нам несказанно повезло. Даже те "грязные" заряды нулевого поколения, которые здесь сварганили и радиоактивный след, которые они оставили — ничто по сравнению с тем, что было бы, если бы рванул один из более чем двадцати разбросаны по стране атомных энергоблоков. Взрыв гигаваттного энергоблока с разрушением активной зоны — и сейчас полстраны были бы в зоне отчуждения, а все те, кто был бы в этот момент в стране — смогли бы ночью читать без лампы.

Можно сказать — повезло.

— … Домостроительный комбинат в Тегеране — полностью восстановлен, сегодня открытие…

Думая о своем, я чуть было не пропустил.

— Извините, еще раз — про домостроительный комбинат.

— Да, домостроительный комбинат — его удалось восстановить вместе с энергоподстанцией, сегодня — торжественное открытие. На нем выступит…

— Выступлю я — сказал я — пометьте, и когда открытие?

— Ровно в час, Ваше Превосходительство.

— Три часа. Времени достаточно. Прошу, продолжайте…

Вот так и живем. Точнее — воюем. И война на мирном фронте — важнее, чем на военном. Если каждый из беженцев получит свой угол, если каждый бачонок сядет за парту — через десять лет здесь будет Россия. По крайней мере — я в это верю. А не веря — и браться не стоит.

Военное совещание началось ровно через тридцать минут, очень важно точно соблюдать сроки, потому что если пустить дело на самотек — совещаться можно до бесконечности. Военное совещание было не менее представительным, чем гражданское — командующие секторами на Интернет — связи, плюс здесь, в Тегеране, военный комендант Тегерана, координатор секторов — я ввел эту должность для того, чтобы координировать совместные операции, и чтобы командующие могли видеть общую картину обстановки, а не только то, что перед носом. Войсковой атаман, представитель пограничной стражи и представитель ГРУ, отвечающий за поимку и ликвидацию наиболее авторитетных главарей сопротивления и бандподполья. Совещание шло по обкатанной схеме — каждому командующему по две минуты на прояснение обстановки в секторе, далее — докладывают по очереди те, кто находится в Тегеране. Затем — проверяем "домашнее задание", то есть выполнение предыдущих поручений, я раздаю новые, коли такие имеются. Само совещание тоже не затягиваем — хватает проблем и без этого.

Северный сектор. Возглавляет турок, капитан первого ранга Мехди, потомственный янычар, у него за спиной пять поколений предков, служивших в армии. Такие не предают, турок этот — крепкий как сталь, выходец Севастопольского нахимовского. Сектор сложный — в его районе нефтяные месторождения, которые надо восстанавливать, там же — максимальное количество остаточных бандгрупп. В его секторе — действуют не только сухопутные части — но и боевые пловцы, базирующиеся на десантный корабль "Адмирал Александр Колчак", стоящий на траверзе порта Аль-Фао. Может, я пристрастен — но пока что военные моряки, приходящие с моря и после выполнения боевой задачи возвращающиеся на базу в море — наиболее эффективны в борьбе с терроризмом и бандитизмом.