И в горе, и в радости - Эйвери Блесс

- Не знаю, Гвида. А если она будет против. Ты же понимаешь, принуждать я ее точно не стану.

- Так зачем же принуждать. Вы ее спасли, и уже являетесь для нее героем. Так что первый шаг сделан. А теперь поухаживайте немного, окажите ей знаки внимания. Пригласите на прогулку. Подарок сделайте. Девушки это любят. Леи в ее возрасте довольно романтичные. Я вот могу рассказать Одарите, какой вы храбрый воин и рачительный хозяин. А еще, что сам король благоволит вам.

- Не надо ей ничего обо мне рассказывать. И, вообще, не вмешивайся в это дело. Лучше сделай что-то, чтобы она быстрее восстановилась. Не нравится мне, что девушка так часто теряет сознание.

- Так вы все же решили...

- Ничего я не решил. Я за нее отвечаю, поэтому позаботься о ней. На этом разговор закончен. И чтобы я ничего подобного больше не слышал. Мне только сплетен не хватало. И так проблем полный замок.

- Как скажете, хозяин.

Стоило вокруг меня опуститься тишине, как сознание моментально стало погружаться в ласковую негу сна. И я последнему очень обрадовалась. Вот только радость эта длилась недолго. Так как не успело мое сознание отключиться, как вдруг я осознала, что сижу с края за высоким длинным столом, а вокруг меня какие-то непонятные люди.

- Как прошла сегодняшняя тренировка?

Вопрос произнес мужчина, восседающий во главе стола. Не знаю почему, но у меня он вызывал иррациональный страх.

- Сегодня мы с Ярым прошли весь круг, взяв все препятствия с первого раза. Я ни разу при этом не вылетел из седла. Ири'Олш похвалил меня и пообещал, что завтра он покажет, как правильно стрелять из лука на скаку.

- Я буду присутствовать на тренировке.

Несмотря на то, что мужчина не похвалил мальчика, с которым разговаривал, я отметила, как у парнишки радостно загорелись глаза, и с какой гордостью он посмотрел на остальных сидящих за столом.

- А твои учителя что говорят?

Этот вопрос был задан другому ребенку. Точнее, девушке лет двенадцати. Услышав обращение к себе, девчушка бросила быстрый взгляд на женщину, восседающую рядом со своим мужем. Выглядела последняя не очень хорошо. Сама вся какая-то измученная, с темными кругами под глазами, с тусклыми волосами и потухшим взглядом. Вероятнее всего, так на ней сказывалась беременность. Судя по животу, женщина вскоре должна была родить. Но стоило девочке-подростку на нее взглянуть в поисках поддержки, как мать ей сразу же ободряюще улыбнулась. Откуда не знаю, но я точно уверена, что это - муж и жена, а еще то, что они родители всех детей, сидящих за столом и меня в том числе.

- Что мой резерв увеличивается. А чтобы это происходило быстрее, мне надо чаще его опустошать.

- Хорошо. Тогда сегодня выйдешь со мной в море.

Услышав ответ на свой вопрос, барон О’Салкарн, а именно так звали мужчину, с безразличием посмотрел в мою сторону и тут же перевел взгляд на мальчика четырех лет, сидящего за столом напротив меня.

- Дабфа сегодня также похвалили учителя. Он уже выучил весь алфавит и счет до двадцати.

- Хорошо.

Не знаю почему, но, несмотря на дрожь внутри и страх, мне очень хотелось, чтобы мужчина и у меня что-то спросил, но вместо этого барон все свое внимание перевел на тарелку с едой. Несколько минут за столом был слышан лишь тихий стук столовых приборов. При этом я чувствовала рождающееся внутри меня нетерпение и обиду, а также робкую надежду. Все эти чувства вылились в короткую фразу.

- А я сегодня выучила оду Роунара. Всю. Сама.

Я еще не успела закончить фразу, как мужчина неожиданно нахмурился. Мало того, он еще и с силой сжал нож, которым всего мгновение назад разрезал мясо на своей тарелке. В комнате стало неожиданно тихо. Настолько тихо, что у меня все внутри сжалось от плохого предчувствия.

- Одарита, - барон все же обратился ко мне, при этом голос его был настолько холоден, что казалось, готов заморозить все вокруг. - Неужели твои наставники тебя не учили, что лея не может начать разговор первой и обращаться к мужчине до того, как он с ней заговорит?

Услышав вопрос, я вся сжалась, испуганно опустив взгляд на свою тарелку. А отец тем временем продолжил.

- Сая, отведи мою дочь в ее комнату. И принеси ей учебник по этикету. Раз она так хорошо научилась читать, то пусть его хорошенько выучит. Кроме этого, она наказана и сегодня остается без ужина, а также ей запрещены любые десерты и сладости в течение следующих десяти дней.

Услышав приказ, стоящая за моей спиной служанка помогла мне тут же спуститься с высокого стула, на котором я сидела, и молча пошла исполнять приказ, ведя тихо плачущую меня за руку. Вскоре мы оказались в небольшой комнате, в которой ничего кроме кровати, стола, стула и одного сундука, не было. Никаких тебе кукол или других игрушек, которые должны быть у маленького ребенка. Ни книг, ни карандашей или еще чего-то. И стоило нам остаться одним, как служанка обняла плачущую меня, тихо баюкая и шепча на ухо, что не надо было мне сердить отца. Что я же знала, что первой обращаться к нему нельзя. Что он строг, но справедлив. И что я должна быть послушной и не вызывать его недовольство, так как он очень занят и у него много забот. Я не совсем понимала, что это только что было, точнее, совсем не понимала, при этом продолжала плакать, пока не заснула на руках у доброй женщины. А проснулась уже в знакомой комнате полная сил и энергии. И разбудил меня шум, доносившийся с улицы. Желая понять, что там опять произошло у местных, я резво подскочила с кровати и бросилась к окну. Но стоило мне выглянуть из него, как я пораженно замерла, рассматривая невероятно красивое цветущее дерево, которое еще вчера выглядело как сухая коряга. Вот как раз возле него и толпились, галдя, слуги. А я смотрела и не верила своим глазам. Как так? Разве такое бывает? Но не успели вопросы окончательно сформироваться в моем сознании, как тут же вспомнился разговор, услышанный ночью. А ведь я думала, что мне все это приснилось. И не только разговор, но и странная сцена за столом. И что это было? Неужели воспоминания предыдущей хозяйки тела? Или это сама девушка начинает приходить в себя?