Радиус поражения - Артем Каменистый

— И танк незнакомый, — протянул Рощин. — Таких я у них еще не видел. Номер другой.

— Думаешь наши это? Люди?

— Без понятия…

— Тогда почему они не высовываются? Видели же, что мы не свинки.

— Откуда я знаю… Спасибо, что не пульнули в упор — грузовик-то у нас тот еще…

— Давай я вернусь, и постучу по броне. Не валяться же здесь до вечера.

— А услышат? — усомнился Рощин.

— А что? Думаешь, если броня, то глухо? Не переживай — я умеючи. Хорошо услышат — не сомневайся.

— Добро. Только аккуратно — сзади как-нибудь.

Синий уполз по своему же следу; все настороженно обернулись в сторону танка, ожидая развития событий. Игорь, выскочив позади гудящей машины, четко и смачно стукнул прикладом три раза. Тоха не знал, каково при этом было экипажу, но сам он звуки ударов расслышал отлично.

Реакция танка оказалась молниеносной и парадоксальной. Взревев двигателем, он резко рванул вперед — вот уж Тоха не ожидал, что такие тяжелые громадины могут так резво прыгать. Набирая скорость, бронированный монстр чуть подвернул в сторону, ударил по кабине грузовика уголком своей туши, потащил "Камаз" вперед с такой легкостью, будто это пустая коробка из-под фирменных тапочек.

Грузовик был потерян безвозвратно — изломанную машину танк злобно спихнул с обрыва в заполненный водой карьер. Сам, остановившись на краю, осторожно попятился назад, проворно развернулся на месте, снова замер.

Тоха, нервно хохотнув, предложил:

— Пошлем еще кого-нибудь постучать по броне? Только я сразу отказываюсь — не пойду.

Синего посылать не пришлось. Выскочив из леса, он встал в десяти шагах перед танком, и первым делом показал ему неприличный жест. Смелое деяние. На такую тупость даже Лысый побоялся бы сподобиться. Но Синий на этом не остановился — раздувая конфликт, обматерил танк по полной программе, сопровождая свою речь разнообразнейшими вульгарными жестами.

Танк не стал его давить. Под башней раскрылся люк, из него высунулась голова в шлемофоне, сонным голосом недоуменно вопросила:

— Ты кто?!

— А ты, б… как думаешь?! — продолжал кипятиться Синий. — Я что — похож на твою бабушку?! Или с кем ты там меня попутал?!

— А чего орешь?

— Ору?! Я ору?! Да я тебя, паразита кишечного, сейчас сосать заставлю! Ты же, опарыш гнойный, нашу машину угробил!!!

Танкист, видимо, слышал не все — двигатель мешал. Но, видимо, понимал достаточно:

— Так это ваш "Камаз" был?

— Ну ты блин гений — хоть бери да Нобелевскую премию вручай! А ты что — видел здесь другую машину? Или топил сегодня что-то еще в этом карьере? Или спросонья привык давить все, что перед бампером?! Какого?!!! А?!!! Я же тебе как человеку постучал, а ты?! Взял и оставил нас без колес!

На башне танка открылся другой люк — оттуда показалась еще одна голова, тоже в шлемофоне:

— Что здесь за скандал? — сурово вопросил новый участник событий.

Синий пояснил охотно:

— Да козлы рогатые лучше водят, чем вы! Вы нам грузовик разнесли, да еще и утопили! Прелестно!

— Миш, что там? — уточнила "верхняя голова" бронированного чудовища.

— Да я задремал случайно, на минутку, — затараторила "нижняя голова". — Устал ведь тоже — не удержался. А тут по броне стук какой-то непонятный. Спросонья подумал что обстрел, гляжу, а "Камаз" перед носом. Под тентом желтым. Ну я и не разглядывал больше — рванул на него, чтобы вырваться на ту полянку у карьера. А потом развернулся, и вижу — мужик вон ругается.

— Два наряда тебе. За сон на посту, — вздохнула "верхняя голова" и, глядя на сползающийся к танку народ, уточнила: — А вы кто такие?

— Полковник Рощин, двенадцатое ГУМО. А это майор Синельников. Запаса майор. Артиллерист. Ну и наши бойцы… разные партизаны…

— Полковник?! Да еще и двенадцатое ГУМО?! Ух ты! А почему без формы?!

— А ты что — патруль комендатуры?

— А что, сильно похож? Ребятки — вылезайте! Пообщаемся с пострадавшими — будем решать вопрос по поводу ДТП.

Из танка полез народ. Всего в его недрах скрывалось четверо. Все на одно лицо — усталые, потухшие, грязные мужики лет под сорок. Будто родные братья. Один из них, тот самый, что общался с высоты башни, подойдя к Рощину, протянул начатую пачку сигарет. Универсальное средство для завязывания серьезного мужского разговора.

Рощин, закурив, сразу начал проявлять любопытство:

— А что российский танк делает на украинской территории?

Тот не остался в долгу:

— А что российский полковник делает здесь же, да еще и на "Камазе" под желтым тентом. Эти грузовики, я вам скажу, сейчас в народе очень непопулярны — мы таких немало на гусеницы намотали.

— Верю, — кивнул Рощин. — Кстати — в грузовике добра много было. Одних автоматов пара десятков. А уж патронов… гранат… Газовую плитку тоже жалко — на чем нам теперь яичницу подогревать? Чайку опять же хочется иной раз… Глубина там, как я вижу, приличная — не знаю теперь, каким способом доставать будем. Ну да ладно — это всего лишь "Камаз". И все же — откуда вы здесь взялись? Вы одни, или поблизости есть еще танки?

— Одни мы. Вчера не одни были, да… Нашу часть в самом начале расколошматили. В пух и прах. Неожиданно же все было — со всех сторон эти… налетели… Ну и гарнизонному городку досталось… Полковник — у нас там семьи были. Теперь семей у нас нет… Вообще нет… Там… Там дома огнеметами выжигали и из гаубиц в упор почти… Хана там всем… Собрались мы в лесочке, кто уцелел и не убежал далеко, и пошли свою часть отбивать назад. Сперва к танкам пробрались, завели несколько. Патронов нет, снарядов нет — гусеницами давили все что видели. На танки тараном перли. Побили нас там здорово, но и мы их накрошили. А пока отвлекали, одна наша машина смогла к складам добраться. Вот этот танк весь бой и сделал — вылетел от складов, и давай их поливать из всего что было. Без него хана уже подступала. В общем, осталось у нас в итоге три машины с экипажами. Терять нам нечего уже было — додавили тех, кто по части бегал, и по городку ударили. Веришь ли, полковник — в три танка уделали там вообще всех. Гусеницы мокрые от намотанных внутренностей были. Их там было раз в двадцать больше, а толку ноль — как детей их делали. Кто из наших там выжил, повылезали изо всех щелей. Посовещались — решили загрузиться боеприпасами под завязку и, используя часть как базу, начать очищать окрестности от этой мрази. Ну и очистили… Нас полковник поставил на холмик, со стороны дороги часть прикрывать. Вот сверху мы все и увидели — засверкало над расположением, а потом все разом взорвалось. Будто на каждый метр по фугаске угодило. Дым рассеялся — лунный пейзаж. И от городка тоже ничего не осталось. Вот — только мы уцелели. С тех пор едем куда глаза глядят, и когда на этих натыкаемся… Повезло вам мужики, что спали мы — раскатали бы вас вообще без разговоров. Плохой у вас грузовик — не нравятся нам такие. А насчет нарушения границы Украины извиняйте — нам сейчас на все границы класть с высоты птичьего полета, а то и выше.

Тоху в рассказе танкиста удивило только одно — это как же надо умотаться, чтобы спать в грохочущем танке? Похоже, мужики давненько не отдыхали… Это все равно, что внутри барабана уснуть. На концерте отмороженной рок-группы…

Рощин, видимо приняв какое-то мудрое решение, приказал:

— Вниз сходите — посмотрите, может получится из грузовика достать оружие. А мы пока тут с Синим постоим… с мужиками пообщаемся…

Тоха готов был на собственную задницу поспорить — хитромудрый полковник сильно мечтает заполучить танкистов в свой отряд. Вместе с танком.

Было бы неплохо — танк Тоху впечатлил. Ловко он "Камаз" отфутболил.

Автоматы эвакуировать из затонувшего грузовика не удалось. Глубина в карьере оказалась действительно приличной. Тоха, забравшись в не по-летнему ледяную воду, ногами сумел нашарить тент, но нырять под него отказался категорически. Даже в изолирующем противогазе, предложенном танкистами — в воде, мутной после аварии, нос свой разглядеть трудно. Да и остальные на это не решились — водолазов среди присутствующих не имелось. Пришлось смириться с потерей. Единственное, что посчастливилось спасти — пакет с продуктами. Сам всплыл. Правда, кроме пачек с чаем и печеньем в нем ничего не оказалось.

На Юльку смотреть было больно — сильно расстроилась деваха. Да и пацан выглядел еще угрюмее, чем обычно. Столько цацок потеряли…

Оружейные маньяки…

Пока народ внизу делал вид, что пытается спасти затонувшие сокровища "Камаза", Рощин уболтал танкистов и с радостью сверху прокричал:

— Все! Давайте сюда бегом! Дальше на танке поедем!

Тоха в полковнике не сомневался — умеет уговаривать. Да и от танкистов другого ожидать трудно было — мужики явно искали красивую смерть, и отказаться от предложенного самоубийственного мероприятия были неспособны.