Стихийный мир. Морской эмир - Сильвия Лайм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Поэтому ты пьянствуешь с утра? — хмыкнула я, ничуть не пытаясь смягчать речь в разговоре с эмиритой. Она сама сказала, что мы подруги, а подруги друг с другом не больно-то церемонятся.
Она притворно ахнула, прикрыв рот ладошкой, и расхохоталась.
— Вообще-то это… ай, ладно, да, это действительно алкоголь. Между прочим, в Айреморе достать такое — большая удача. Но у моего братишки в погребе еще и не то водится, я взяла самое простенькое. Это вермут из ежевики, настоянный на каких-то травах.
Она опустила взгляд к блестящей этикетке, которая и не думала растворяться или терять цвет в воде, прищурилась и прочла:
— Полынь, мята, лимонник… и еще куча какой-то ерунды. В общем, должно быть вкусно!
Я улыбнулась.
— Твой братишка, кстати, давно не появлялся, — протянула я задумчиво, вспоминая, что Тиррес и впрямь раньше захаживал ко мне не так редко. И теперь я даже не знала, радоваться или печалиться.
Я все еще очень хорошо ощущала внутри себя его магию и немного скучала по морскому эмиру, как по кому-то очень близкому и родному. Но старалась об этом не думать.
— У Тирреса большие проблемы, каверны появляются все чаще, — нахмурилась Латимерия. — Верховная палата недовольна, говорят, народ вот-вот поднимет бунт. В общем, кузену не позавидуешь.
— Он знает, как решить эту проблему?
— Нет, — пожала плечами девушка, подплывая поближе. Сегодня она была без хвоста, и ее длинные тонкие ноги украшала целая сеть из цепочек, на которые были нанизаны мельчайшие розовые и голубые камушки. А платье с короткой летящей юбочкой, напоминающей лепестки шалфея, только подчеркивало удивительную красоту морской принцессы. — Но политика есть политика. Что-то изображать приходится, вот, наверное, делает вид, что работа кипит и скоро все будет улажено, — фыркнула она, усаживаясь на диван и хлопая ладошкой по нему, чтобы я села возле нее.
— И как мы будем это пить? — спросила я, послушавшись и расположившись рядом. — Пить жидкость в мире, полном воды, кажется довольно проблематичным занятием.
Прежде всю воду приходилось получать из мясистых растений и специальных пузырей, похожих на ягоды.
— Тут есть фокус, — улыбнулась Латимерия. Постучала пальцами по горлышку бутылки, откупорила крышку, и тут же из-под нее вверх высунулся десяток трубочек, напоминающих полые стебельки диковинной водоросли. — Вот, эта — тебе, эта — мне. Жидкость может двигаться вверх, но не может вниз.
Я потянула напиток из соломинки вместе с хитро подмигивающей эмиритой, и оказалось, что конструкция и впрямь работает. Видимо, где-то внутри трубочек было установлено нечто вроде обратного клапана.
Вермут из ягод оказался великолепен. И вместо завтрака заходил слишком уж хорошо.
— А кормить нас будут, Лати? — усмехнулась я, когда первые же глотки чересчур расслабили не до конца проснувшееся тело.
— За кого ты меня держишь? — усмехнулась Латимерия. Пару раз щелкнула пальцами, и тут же в покои заплыли три ловкие служанки с подносами яств.
Это было просто волшебно! И если прежде я думала, что меня тут кормят хорошо, то это потому, что я не видела, как питается Латимерия.
У нее на столе почти не оказалось морской еды. Все было горячее и будто бы приготовленное на суше! Блюда были спрятаны под стеклянными прозрачными крышками, что мешало им соприкасаться с водой, остывать и менять вкус. Кроме того, все порции были «упакованы» в небольшого размера мешочки из водорослей, связанных листиками разных сортов лука. Такие мешочки отлично помещались в рот, а внутри них оказывалась то горячая рыба, то жареное мясо, то самые удивительные и вкусные салаты, которые мне только доводилось пробовать.
— Теперь я поняла, кто в Айреморе самый главный, — жуя, хмыкнула я. — Ты питаешься лучше Тирреса, рядом с кладовой которого я тут прожила последние несколько недель. — Я кивнула через плечо, указывая на кухоньку, доступ к которой некоторое время назад с таким трудом получила.
Латимерия рассмеялась, отпивая еще вермута.
— Я знала, что тебе понравится, — проговорила она в ответ. — Это все по большей части для тебя. У нас так не готовят. Нет надобности, да и сложность довольно высока.
— Все для меня? — изумилась я, чуть не подавившись. Даже неловко стало. — Спасибо.
— Не стоит, ты ж моя спасительница, — подмигнула она, запихивая в рот очередной мешочек с горячей едой.
Так мы просидели не меньше часа, хохоча, завтракая самыми редкими яствами Айремора и приканчивая бутылку потрясающего вермута. Когда на дне оставалось уже не так много, в голову стали все настойчивей лезть мысли о том, что мне, вообще-то, нужно думать не о том, как развлекаться с кузиной морского эмира, а о том, как пробраться в храм Айреморы.
Насколько я помнила, так просто внутрь него мне не попасть. Храм наполняли жрецы и простые посетители. И провести ритуал, возможно, просто не получится.
А потому, выпив с Латимерией еще пару глотков, я решилась спросить у нее:
— Ты не знаешь, кстати, не бывает ли дней, когда храм Айреморы пуст? И туда можно прийти… м-м-м… в тишине?
Латимерия махнула рукой и тут же отозвалась:
— Конечно, бывает! А как туда приходят члены нашей семьи, по-твоему? Закрываем храм, да и всего делов. Не скользить же там с простыми смертными, — хмыкнула она. Устанешь хвостами тереться с кем попало.
Сердце екнуло. Я молчала, пытаясь придумать, как бы безопасно попросить эмириту мне помочь, но она внезапно сказала сама:
— А ты хотела бы попасть туда? Я могу устроить. Хочешь прямо сейчас?..
Меня бросило в жар.
— О, я прямо вижу, что ты вся изнемогаешь от нетерпения, — хохотнула девушка. — И хоть я и не предполагала в тебе такого духовного рвения, чего только не сделаешь после пары глотков хорошего вермута, — продолжала хихикать она, а затем просто соскочила с дивана, схватила меня за руку и потянула к выходу. — Давай скорее, по утрам как раз проще всего закрыть храм. Вечером могут быть сложности с наплывом посетителей.
— А тебе не будет это сложно?.. — замялась я, кусая губы.
Как-то все происходило слишком быстро.
— Да какие сложности, ну что ты? Тем более это самое ближайшее место, где растут такие огромные листы делессерии, что ими можно обмахиваться, как веером. А мне как раз такие и нужны.
— Что? Зачем?
У Латимерии стал ужасно хитрый вид, большие светло-жемчужные глаза заблестели.
— Из нее получается лучшая краска для плавников, — шепнула она мне на ухо так, словно рассказывала о чем-то ужасно таинственном и секретном.
И, видимо, мои брови слишком уж откровенно поползли вверх, потому что
