Современный российский детектив - Анна Майская

— Неужели такое зверство возможно?! — воскликнул молодой, а соответственно еще и неопытный, оперативный сотрудник, чрезвычайно впечатленный таким неожиданным обстоятельством и впервые столкнувшийся с подобным проявлением человеческой жестокости, и в том числе беспощадности.

— Опять ты суешься?! — на полуслове оборвал его криком руководитель. — Тебе-то какое до этого дело? Иди лучше обследуй округу, осмотри все… внимательно! И поищи голову с сердцем; авось этот «урод» — другого слова и подобрать не могу! — где-нибудь их случайно да обронил, — но вдруг, видимо сам осознавший, что «сморозил» абсолютную глупость, тут же поправился: — Или специально спрятал, а возможно, и выбросил.

Дениса прямо подмывало вытянуться по струнке, отдать честь и крикнуть: «Есть!» — показывая таким образом свое негативное отношение к начальнику (потому что в полиции так делать было непринято), но он в очередной раз сдержался и, подавив в себе все более нарастающий гнев, двинулся выполнять это, с одной стороны, хотя и в необычной манере сформулированное, но, с другой — все же справедливое, поручение. Не успел он отойти еще на каких-нибудь десять метров, четко выполняя указание и дотошно всматриваясь в весеннюю, еще не зазеленевшую, почву, как услышал громкий окрик руководителя, призывающий его вернуться обратно:

— Эй, сержант, — именно такое звание пока сохранялось за младшим оперуполномоченным, — хватит впустую «копытами» мять! Иди сюда: надо отправляться на более важное дело!

«Ну, — здесь Денис не удержался в своих мыслях от крепкого слова, отчетливо отображавшим его наполненные негативом эмоции, — опять, очевидно, нашего главного грамотея посетила какая-то блажь; и он снова сейчас заставит заниматься несвойственными моему прямому предназначению обязанностями; однако делать нечего — с начальником разве поспоришь? Тем более что, как принято говорить, если кому-то что-то не нравится, то в таких случаях никто никого и нигде не задерживает. Можно, конечно, еще уйти на гражданку… но чего я там собой представляю? Да ровным счетом ничего более или менее стоящего. Поэтому надо просто с четкостью исполнять свои должностные обязанности и поменьше обращать на всяких самодуров внимание». С такими невеселыми размышлениями молодой оперативник следовал на зов своего непосредственного начальника; но не успел он приблизиться, как тот заторопил его в своей обычной манере:

— Давай шевели уже быстрее своими «батонами»! Нам позвонили кинологи и сообщили, что их, как они утверждают, умнейшая и натренированная собака привела к дому убийцы; сейчас же они ожидают на месте и ждут только нашего появления.

Никто не стал уточнять, почему появилась такая уверенность, что собака вывела полицейских именно к жилищу убийцы, а также почему, если те сотрудники так в этом уверенны, то сами не организовали молниеносного задержания, а ожидают прибытия какой-то подмоги, ведь, по сути, они такие же представители внутренних органов и обличены для этой цели всеми необходимыми полномочиями; впрочем, такое разъяснение никто бы и не соизволил давать еще и потому, что Карелин сразу же переключился на разговор с участковым, заканчивая тем самым его подворный обход и вызывая к месту общего сбора, определенного им на автомобильной трассе, где был оставлен служебный транспорт. К слову сказать, Герман Петрович не только к молодому оперативнику относился с невероятной пренебрежительностью, но такие же вольности и предвзятость, неприемлемые среди обычных людей, он допускал и в отношении остальных подчиненных ему сотрудников, словно бы считая себя среди них каким-то безусловным, беспрекословным лидером; ну, а люди эти, соответственно, ему приданы лишь для того, чтобы вершить в том небольшом поселке свою абсолютную волю; именно по этой причине его телефонный разговор с сосланным под его начало бывшим начальником отдела по борьбе с экономическими преступлениями выглядел следующим образом:

— Шаронов! — крикнул начальник грубым голосом в свой мобильник. — Бросай все дела и быстро «дуй» к месту общего сбора, — он почему-то решил, что довел мало значимой информации и тут же посчитал, что обязан уточнить дополнительно: — Ну, это туда, где остались все машины… там на дороге, откуда мы пошли на место обнаружения трупа. В общем, ты понял, а если не понял, то я тебе устрою — ужо!

Чего означало это «ужо» Карелин разъяснять не стал, справедливо полагая, что тона, каким он все это проговорил, вполне достаточно, для того чтобы отчетливо себе уяснить, что в смысле подобного слова не может крыться ничего хорошего ни по отношению к человеку, которому оно предназначено, ни к кому бы то не оказалось, другому. Между тем в обратный путь выдвинулись три человека: руководитель местного отделения полиции, считавший себя чуть ли не царьком на отдельно взятом муниципальном образовании, его подчиненный оперативный сотрудник и начальник уголовного розыска, прибывший прямиком из райцентра.

Про этого человека, кстати, стоит сказать особо. Бесстрашный Алексей Николаевич, он полностью оправдывал свою родовую фамилию; а являясь человеком сорокасемилетнего возраста и дослужившись до чина майора, мужчина вот уже на протяжении десяти лет руководил оперативным составом всего районного уголовного розыска. Он был человеком внешне довольно грубым, передающим своим видом небывалую жесткость и даже какую-то бесчувственную жестокость, сам же оставаясь при этом мягким и очень душевно ранимым человеком, умело скрывая эти свои качества, непригодные в опасной работе, за своей обычной напускной строгостью и серьезностью. Касаясь его внешних данных, следует отметить, что рост этого человека едва ли доходил до ста шестидесяти пяти сантиметров, но коренастое телосложение, начинающее уже обрастать возрастным жирком, выдавало, что этот сотрудник, кроме твердого характера, обладает еще и огромной физической силой; лицо его, необходимо отобразить, было украшено густыми седеющими усами и являлось немного продолговатой формы, округлявшейся смуглого цвета щеками, сквозь которые проглядывали твердые, было бы даже уместно сказать, «стальные» скулы; серо-голубые глаза давно привыкли не выражать никаких, выдающих его натуру, эмоций, всегда оставаясь непроницаемыми для любого, говорящего с ним, собеседника; нос в основном был прямой, но с едва выдающейся крючковатостью, выдающей большую уверенность в своих собственных силах; пепельные, с небольшой «рыжиной», волосы всегда коротко остригались под прическу «Площадка»; уши представлялись небольшими и плотно прижимались к ровному, округлому черепу. Именно такой сотрудник, обладающий чистой душой, открытым сердцем, невероятным аналитическим умом и огромнейшим опытом, с виду кажущийся беспощадным и непримиримым, был призван организовывать раскрытие всех тяжких преступлений, когда-либо случавшихся в пределах вверенной ему территории.

В то же самое время, как все остальные занимались осмотром трупа и прилегающей территории, он, беглым взглядом оценив ситуацию, занялся расспросом горе-охотников, нашедших это отчасти изуродованное, но в основном мертвое тело. Ничего нового и более существенного, чем они сообщили первоначально, ему выведать так и не удалось, поэтому, когда «отзвонились» кинологи, пояснив, что напали на