'Фантастика 2025-31'. Компиляция. Книги 1-27 - Роман Корнеев

Оставалось поспевать.

С погасшими гиродинами стационар потерял всякое направление на «верх» и «низ», потому ориентироваться тут внутри стало сложно вдвойне, да и отсутствие дежурного освещения на палубах не добавляло памяти Цагаанбат поводов для флешбэков. То есть понятно, что двигаться надо куда-то туда, но не более. Шивикас же тут чувствовал себя как рыба в воде – вот он мелькнул между направляющих и пропал из виду, чёртов позёр.

Рубка со всем окружающим пространством тоже выглядела незнакомо – в рабочем состоянии большую часть её пространства раньше занимали проекционные экраны виртреала, исчерченные навигационной информацией, телеметрией, тактическими брифингами и прочей текучкой центрального узла управления стационаром. Сейчас же тут было черным-черно, и только автоматически убранные основания ложементов торчали вдоль пола ровными рядами гладких выпуклостей.

Цагаанбат дождалась, когда в переходном шлюзе выровняется давление, однако внутрь вошла, не раздраивая эзус.

– Теперь поговорим.

Шивикас, пару раз моргнув, уставился на игломёт в её руках. Сам он стоял перед ней сейчас в одном кабинсьюте и потому чувствовал себя как будто голым. Впрочем, даже жёсткая оболочка не спасла бы его от прямого попадания «глетчера» в упор.

– Вы рехнулись?

– Это ты, должно быть, рехнулся, Томас, учитывая, как мы с тобой нехорошо расстались.

Шивикас в ответ нервно тряхнул рукой.

– Полковник, придите в себя, мы находимся на борту мёртвого стационара, где, простите, воняет, вам мало?

– Это не повод тебе доверять. Если бы Геспер только заикнулся, кто меня тут встретит…

– Можете поверить, я бы ему тоже врезал.

Ха, «врезал» бы он. Врезалка не выросла. Цагаанбат нависала над Шивикасом как скала, всеми своими ста сорока килограммами живого веса и двумя с гаком метрами роста. Геспер не отличался подобными статями, но всё равно ставки на возможный его поединок с Шивикасом были бы далеко не в пользу командора.

Однако Цагаанбат ему внезапно поверила. Убрала «глетчер», отстегнула забрало. Хм, тут и правда воняло, причём даже сразу и не скажешь, чем конкретно. Воображение рисовало прогорклый запах горелой проводки и старого пластика, но нет, местные ароматы больше напоминали привкус окисленного металла. Так обыкновенно пахнет привычный корабельный рэк земных морей. Мокрая ржавчина и соль. И ещё немного чаячьих погадков.

– Хрен с тобой, Томас. Надо что-то решать. С Геспером мы потом разберёмся.

Шивикас кивнул, покорно усаживаясь на выступ одного из ложементов.

– Пока вы писали свои вензеля, – командор выразительно покрутил указательным пальцем над головой, изображая траекторию «Бергельмира», – я тут успел кое-что прозвонить, и знаете, стационар пострадал, конечно, от того импакта, но в целом он вполне ремонтопригоден.

– Хорошая новость, – Цагаанбат с сомнением потянула ещё раз носом, – но нам-то с того какая радость? Задача была оценить транспортабельность «Фригга» в пассивном режиме, какое нам дело до его гипотетической ремонтопригодности?

Шивикас в ответ склонил свою рыжую голову набок и изучающе уставился на Цагаанбат.

– Вам действительно не интересно, зачем мы здесь на самом деле?

Так. Главное не выходить из себя из-за интонаций этого козла.

– Вот Геспер притащится сюда, тогда и поговорим. И без того полна жопа огурцов.

Шивикас поморщился, но продолжил поучать:

– Насколько мне известно, нет ни единой причины тащить через весь пояс останки «Фригга», оглянитесь, он бесполезен. Куда его, на металлолом сдавать в порту Цереры?

Тут уже Цагаанбат стало смешно.

– А хоть бы и не на металлолом, это что-то меняет?

– Да это всё меняет! – рявкнул в ответ Шивикас.

– Например?

– Вы видели, что творится в Поясе? Корпорации стоят на ушах, готовы палить по любому неопознанному кораблю в пределах досягаемости. Зачем вообще весь этот геморрой с транспортировкой «Фригга»?

Цагаанбат терпеливо сложила руки на груди и принялась ждать, её всегда бесила манера командора задавать риторические вопросы. Пусть уже выскажется, а там посмотрим.

– Мне кажется, что основной целью является возвращение стационара в строй в качестве полноценной орбитальной крепости.

На этом месте пришлось взять паузу на обдумывание. В его словах была своя логика.

– Но какой смысл? Корпорация мертва. Ромул молчит. Остались такие же, как мы, осколки прошлого, разбросанные по Сол-системе.

Шивикас в ответ лишь упрямо мотнул головой.

– Пусть Корпорация мертва, но мы ещё живы. Есть люди, подобные Гесперу, готовые возглавить наше возвращение в строй. Придать нашему дальнейшему существованию хоть какой-то смысл.

Оба надолго замолчали.

– И в чём же ты видишь этот смысл?

Шивикас поднял на неё дурную лысую головушку. Взгляд его был твёрд и спокоен.

– А ради чего потребуется вернуть в строй целый космический стационар, загрузить его топливом и оружием и отправить снова патрулировать Пояс?

– Удиви меня.

– Неужели вам никогда не приходила в голову мысль банально отомстить?

– Это кому же? Корпорациям, Ромулу? Мы не дети, чтобы продолжать дуться на своих престарелых родителей, которые недостаточно много уделяли нам внимания. Мы и сами уже приближаемся к третьей фазе.

Шивикас оскалился.

– Кто бы нам позволил.

– Можно подумать, мы привыкли в таких вопросах спрашивать у кого-то разрешения. И всё-таки, кому ты собрался мстить?

– У вас, полковник, на Матушке не осталось личных врагов? Кто предал бы лично вас?

Цагаанбат басовито хохотнула.

– Предательство – это штука очень персональная. Чтобы предать, нужно сначала заслужить чьё-то доверие. Корпоративные крысы меня предать не могут. А вот среди бывших соратников прошедшая война многие точки над «ё» расставила. Мы с тобой тоже не очень красиво расстались, Томас. Мне бы начать тебе мстить прямо сейчас.

На этом месте Шивикас заметно побледнел, но назад сдавать не стал.

– Не притворяйтесь, полковник, вы прекрасно понимаете, о чём я говорю. Корпорация сотню лет вытаскивала человечество из дерьма. Война за воду, Сорокадневная война и Смута Книги, эпидемии, угроза тотального голода на пике климатического скачка, технологический разрыв беднейших стран, Барьер посреди Европы, всепланетный государственный кризис после обособления агломераций, в конце концов, это мы вывели человечество в дальний космос.

– Не мы, Томас, не мы. Ромул вывел.

Тут он снова упрямо мотнул головой.

– Да, Ромул. Но и все мы тоже. Коллективные усилия Корпорации. Скольким из нас нужно было погибнуть, чтобы планы Ромула стали реальностью?

– Так ты и правда решил отомстить Ромулу, как я погляжу.

– Не Ромулу. Матушке. Мёртвой окостеневшей Матушке, которая так и прозябает с тех пор в корпоративном болоте, только и ожидая, что очередной подачки, новой дозы избавления от чёрных ид, избавления, которого они все как будто бы заслужили. Чёрт вас всех побери, Цагаанбат, я согласен с теми, кто предлагает вернуться и напомнить о себе прямо сейчас.

Ха, вернуться.

– Ты, а точнее Геспер, который тебе всё это внушил, вы оба понимаете, что это означает новую войну?

– Поглядите вокруг, полковник, та, прошлая война с корпорациями не завершится, пока жив хоть один из нас. Вы можете сколько угодно бегать от корпоративных ищеек, но те орудия, что вели по вам огонь по пути сюда, они не воображаемые. Они существуют в реальности. Вы готовы перестать бороться только потому, что в планах Ромула вас больше не значится?

Если бы у неё был готовый ответ на подобные вопросы. Впрочем, одно она знала точно – с самого начала они боролись не за воплощение малопонятных планов Ромула, и не за абстрактную в своей поголовной анонимности Корпорацию. Та давным-давно сгинула, а для Цагаанбат всё осталось прежним.

– Знаешь, Томас, о чём я вспоминала, когда думала об остове «Фригга», что столько оборотов болтается на задворках Пояса? Не о возвращении «Сайриуса» и не о рейдах к Папе. И даже не о нашей с тобой драчке. Я вспоминала мой экипаж, попойки на верхней палубе, вонючие притоны Цереры и мунные порты. Это была моя жизнь, командор, и сражаюсь я не за Ромула и не за Корпорацию, я сражаюсь за себя и немногих оставшихся со мной товарищей, за Геспера, прости, господи, за Лиссу, что сейчас уводит «Бергельмир» от погони, за людей, которые были готовы рисковать ради меня собой, и за которых рисковала собой я.

Цагаанбат остановилась, заметив, как дёрнулось