Крест Марии - А. Фонд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я знал! Я знал, что это вам обязательно понравится!
– Это прекрасная ткань! – восхитилась я, – и мой любимый цвет!
– Да! – важно заявил старик, он весь аж светился от удовольствия. – Я выменял его у рыжего Карася аж на четыре бутылки вина и штаны от фрака!
– Ого! – уважительно сказала я, пребывая в обалдении.
– Да, Карась очень удивился! Но обмен был! Да. Всё по-честному! – старик аж раздувался от гордости.
И тут в меня словно озорной чёртик вселился, что ли. Ну, не удержалась я. Не удержалась!
– А это вам! – сказала я и сунула радикулитный пояс в щель для обмена, – тоже подарок!
– Это что… это – мне? – на старика было больно смотреть, столько неверия и детской непосредственной радости было у него в глазах, что я еле сдержалась, чтобы не пустить слезу от умиления.
– Конечно! – без всяких угрызений совести соврала я, – я, как только вас увидела, сразу поняла, что вам нужно это. И связала вам. Это…
– Это же пояс для радикулита! – радостно воскликнул старик и тихо добавил, – Спасибо тебе, дочка! Меня зовут дядя Лёня.
Так началась наша странная дружба с этим человеком.
А для Акимыча я связала ещё один радикулитный пояс. Овечьей шерсти как раз хватило. И носки. Как бонус.
Не знаю, но после той стыковки у меня внутри что-то как перевернулось. Я сейчас знала, что в следующую стыковку дядя Лёня обязательно постарается меня чем-то эдаким удивить. Поэтому раздумывала – связать ему шарф или замахнуться на жилетку? Так-то он был довольно тщедушный, так что я вполне могу связать, примеряя на себя. А ему стопроцентно подойдёт.
А ещё я хотела в следующую стыковку быть в платье из малинового шёлка. Удивить мне хотелось. Но выкройки у меня не было, поэтому я не торопилась. Боялась попортить деликатную ткань.
Я опять начала заниматься: отжимания, прыжки, подтягивания. Правда нож пока не бросала. Пока ещё морально не была готова.
И вязала, вязала.
Когда вяжешь, руки заняты, а мысли в голове так и роятся.
И я постоянно возвращалась к нашей последней и предпоследней стыковкам. С дядей Лёней. Вот как так? Как человек может измениться на сто восемьдесят градусов?
Неужели простое человеческое отношение, обычный поступок по совести – перевернул в нём всё?
О себе я могу сказать так: во-первых, я почувствовала удовольствие, моральное удовлетворение, что доставила человеку такую радость своим простым жестом. Кроме того, вероятно в каждом из нас есть потребность заботиться о ком-то, и чтобы о тебе хоть кто-то, хоть самую малость заботился. И если ты сидишь в бункере, в страшном месте, где впереди нет просвета, нет будущего, где молодость прошла, зрелость проходит, а впереди только горькая одинокая старость – но если где-то рядом есть человек, который хоть иногда думает о тебе и заботится, и ты хоть иногда думаешь о нём и заботишься, то можно перенести любую тяжесть, любой крест. Даже такой.
А вот остальные, у них этого нет. Они живут по одному и тому же сценарию день за днём, дёргают рычаги, едят, спят, иногда общаются при стыковках, обменивают всяких хлам, пытаясь обмануть или нажиться хоть самую малость. И они полностью одиноки. И они знают, что никому не нужны. Возможно поэтому тот же Щукарь решил вступиться за своего покалеченного товарища. Всё может быть.
Но для меня это не оправдание.
И я всё равно их обоих уничтожу.
Я чуть не пропустила очередной звон, что пора дёргать рычаг. Третий!
Моё сердце пропустило удар.
Третий!
А это значит, что мне может в виде поощрения попасться ещё один лупрос.
И тогда я смогу отомстить! Обоим.
Но! Я не знаю точно – ядовиты ли они? И узнать негде.
Я подхватилась и сбегала дёрнуть. Дёрнула.
Следом послышался звон от кормильни.
Бинго! Поощрительный приз.
Я бросилась со всех ног туда, вытащила бутыль вина, кекс и что-то замотанное в небольшой свёрточек. Бросила всё это на топчан и принялась разрывать кекс!
Есть! Лупрос!
Ещё один. В такой же склянке!
Я смотрела на него через стекло и радостно смеялась.
Теперь осталось провести испытания – ядовитый он или нет? А что, если нет? Запасного варианта у меня тоже нет. А возможность будет у меня всего одна. И я не могу, не имею права её прошляпить!
Что же делать?
Прежде всего мне нужно провести эксперимент с ядом. Где-то в книге по зоологии был очерк с описанием, как собирают яд у змей. Но я не могу сделать также – банально хотя бы из-за того, что я даже не представляю, есть ли яд у лупросов, или же они, словно жаба-ага имеют ядовитую поверхность тела?
Я посмотрела на нового лупроса ещё раз – ведёт себя спокойно. Как и
