Лунный свет - Патриция Райс

– К овцам ушел один из работников с поля, а Майкл сейчас на кухне. Лошади вычищены, а Джейми и Джон заботятся о домашней живности. Если вы в один прекрасный день собираетесь стать богатым джентльменом, вы должны научиться перекладывать на других ваши заботы. Ни один человек не в состоянии сделать всего сам.

Поскольку именно этим он и занимался с детских лет, Остин воспринял ее слова как какое-то откровение. Первый проблеск солнечного света пробился сквозь мрачные тучи, которые были его неизменными спутниками, и он посмотрел на запрокинутое личико со смесью досады и любопытства. Он всегда думал о ней как об изящном украшении его жизни, и то, что она смогла реально разделить его заботы, выглядело почти ересью. Хотя осознание, что проблемы по хозяйству были предвосхищены и разрешены без усилий с его стороны, сняло невидимую ношу с плеч.

– Обри, маленькая моя, бывают дни, когда я верю, что вы ангел в человеческом облике. Если уж я король, то вы королева. Где обещанная ванна?

Радость осветила глаза Обри, и они стали совсем зелеными. Когда Остин положил руку ей на плечи и, опираясь, как на трость, побрел в дом, Обри мысленно перебирала одну невозможную мечту за другой. Она научится работать рядом с ним, и он не сможет обходиться без нее. Когда он отправится в плавание, она поплывет вместе с ним. Она вылечит его ногу, спасет его репутацию, сделает его богатым. Тогда он не отправит ее прочь.

Неосведомленный о надеждах, которые она строила, Остин погрузился в лохань с чувством благодарности и облегченья. Он еще не успел привыкнуть к тому, что его ждут с такой заботой. Луизе никогда не приходило в голову, что она должна следить за чьими-то желаниями, кроме собственных. Она всегда была занята только собой.

Вопреки нецивилизованной жизни, которую вел последние годы, Остин всегда переодевался к обеду. Когда же он встал из ванны и обнаружил только халат вместо сюртука, он в замешательстве нахмурился. У него наверняка был чистый костюм, в который он мог переодеться.

Стук в дверь, ведущую к Обри, заставил его поспешно облачиться в халат и не оставил времени на поиски брюк или сорочки. Наверное, их взяла служанка, чтобы отутюжить, и Обри принесла их назад.

Когда ее муж откликнулся, Обри с улыбкой вошла в двери, облаченная в золотое атласное платье, которое удачно оттеняло ее загорелую кожу, с волосами, убранными на затылок простой лентой. Она, очевидно, тоже только что вышла из ванной.

– Я подумала, что после таких бурных событий вы, возможно, предпочтете пообедать в наших покоях. Ваша мать сегодня вечером занята, так что кухарка приготовила только мясо. Джоан может нам прислуживать, как только вы будете готовы.

Мысль о том, что придется сражаться с тесными бриджами и башмаками, тащиться вниз в холодную столовую, внезапно показалась Остину непривлекательной. Возможность вытянуть ногу у очага и любоваться игрой свечей на серебре и хрустале, одновременно рассматривая очаровательное создание, выглядела куда более привлекательной. Остин улыбнулся.

– Я не одобряю ваших шалостей, но не могу отказаться от приглашения.

Мясо оказалось приготовлено лучше, чем ожидал Остин. Скорбные морщины на его лице исчезли, пока он потягивал вино и отдыхал у камина. Он больше не думал о неудачах нынешнего дня и не производил впечатления человека, беспокоящегося об их последствиях. Вместо этого он рассказывал анекдоты из своей кавалерийской жизни и вспоминал школьные проказы, пока Обри сообщала ему пикантные подробности о проделках, благодаря которым заслужила репутацию неисправимого чудовища.

Он заливался смехом от ее истории о том дне, когда она подбила Алвана устроить скачки на лошадях в галерее замка Эшбрук, подобно тем, что, по слухам, устраивали их предки. Образ золотоволосого чертенка, летящего стремглав через чопорный холл верхом на лошади и преследуемого потерявшим очки и взбешенным Алваном, рассмешил Остина, и Обри удовлетворенно улыбнулась.

– Не могут поверить, что ваш отец уцелел с таким ребенком. Нет ничего странного в том, что он не женился во второй раз, чтобы завести нового наследника.

Остин отставил в сторону пустую посуду и потянулся за графинчиком с бренди, заботливо поставленным у его локтя.

– Он бы никогда не узнал об этой проделке, но кто-то запер двери на другом конце галереи, и нам пришлось развернуться и поскакать назад. Мой пони оставил непочтительный след на ковре – наверное, при первом герцоге галерею покрывали соломой, намного лучше подходившей для лошадей.

Атлас ее наряда тепло мерцал в свете свечей, но дорогая материя выглядела жалко рядом с кремовой гладкостью кожи, шеи и плеч, которые покрывала. Золотой локон упал на грудь, и Остину хотелось наклониться и прикоснуться к нему губами, но это наверняка нарушило бы очарование вечера. Ему хотелось позабыть о проблемах, а не создавать новые.

Преодолев искушение, он поднял бокал за красоту Обри, выпил бренди, оставив без внимания изысканный ликер в золотом графине.

– На гербе вашего отца случайно нет вздыбленного льва? – пробормотал он, отставив бокал и глядя, как деликатно она пьет.

Озорной взгляд зеленых глаз поверх бокала пронзил его сердце.

– Есть, но я не скажу вам фамильного девиза. Вам должно хватить ума, чтобы изучить нашу семью так же тщательно, как мой отец изучил вашу. А почему Этвуды избрали для своего герба ястреба?

Ублаженный бренди и хорошей едой, расслабившийся в обществе красивой женщины, Остин позволил унынию последних дней раствориться в покое ночи.

– Этвудов всегда тянуло в леса и поля, а не в цивилизованное общество. Ястреб – хищная птица, не склонная к обществу себе подобных. Он сражается, когда нападает, но не убивает ради самого убийства. А ваши львы славятся способностью перебить все стадо. Думаю, именно поэтому ваша семья достигла герцогства.

Обри улыбнулась удачному сравнению. Амбиции Берфор-дов не являлись секретом, но она подозревала, что ее отец был последним их носителем. Стремления дяди Джона не простирались дальше регулярного выигрыша в наполеон, а интеллигентность Алвана находила другое применение, не касающееся политики? Только ее брат мог бы продолжить семейные традиции или кто-то из ее будущих детей.

При этой мысли ее глаза разгорелись. Ребенок от Остина должен быть таким же яростным и гордым, как любой Берфорд, но властность Берфордов смягчится любовью Этвудов к природе и семье. Отец Остина был худшим представителем традиций Этвудов, но женское чутье подсказывало ей, что Остин будет защищать свое потомство не хуже любого ястреба. Впервые она поняла, что означает выбирать себе мужа. Она должна не только выбрать человека, который придется ей по душе, но и такого, который воспитает ее детей такими, какими она хочет их видеть.