Ветер перемен - Василий Владиславович Скородумов

–Так… давай соберем все воедино. То есть ты хочешь сказать, что Анимус заставляет «красных» исполнять его волю, поселив в их головах уверенность, что он обладает какой–то необычной силой? А на самом деле он никакой не супермен и просто «разводит» свой народ. Так?

– Да, все верно.

– Только с чего ты это решил?

И я рассказал дяде Вове все, что произошло на «Выборгской».

- Я считаю, что Анимус просто хороший актер. Он специально подговорил своих приближенных, чтобы они изображали, что корчатся в мучениях от его ментальной силы и сделал это на глазах у людей. Те увидели, как он поступает с тем, кому доверял больше всего и в их сердцах поселился страх. На деле же выходит, что ни на кого из простых людей Анимус своей «силой» не воздействует, - я очень надеялся, что смог более-менее понятно и доступно донести до дяди Вовы то, что уже давно крутилось у меня в голове.

– Твои доводы не лишены смысла, Олег. Все вроде сходится. И значит, Маша жива? Это хорошо. А если все, что ты рассказал – правда, то… – дядя Вова задумался.

– … то нужно нанести удар по Анимусу, – закончил я мысль.

– И как ты предлагаешь это сделать?

– Просто. Можно сделать вид, что мы сдаемся, как бы отдать «красным» патроны и, когда в поле зрения появиться Анимус, убить его.

– На первый взгляд план нетрудный. Но, если придуматься, он не так идеален. Во–первых, не факт, что Анимус выйдет к нам. Во–вторых, где гарантия, что у нас не отнимут оружие? Продолжать?

– Не надо, – я мгновенно сник. Почему такие варианты развития событий не приходили мне в голову? – Но нужно еще посоветоваться с Антоном.

– Думается мне, он скажет то же самое, что и я. Тем более, сейчас его нет на станции.

– А где он? – удивился я.

– Ну, он отправился на фиолетовую линию. Хочет переговорить с их главой и попытается убедить их помочь нам в войне. Надежда небольшая, но…

– Но теперь нам не нужно воевать! Можно обойтись без крови. Просто хорошенько обдумать детали моего плана и действовать.

– Меня терзают сомнения, Олег, – скривился дядя Вова. – А что, если ты ошибаешься?

– Я не ошибаюсь, – быстро сказал я, но тут же усомнился в своих словах. Видимо, это отразилось на моем лице, так как дядя Вова многозначительно покачал головой.

– Вот именно, Олег, вот именно. Как бы то ни было, я думаю, нам все равно не помешает лишнее оружие. Если ты не хочешь, я не буду настаивать, чтобы ты выходил на поверхность. Тем более, ты не в лучшей форме…

– Я пойду, – на сей раз, колебаться не пришлось. Я обещал, а обещания нужно выполнять.

– Ты уверен? Я обработал и перевязал тебе руку, но не могу гарантировать, что болей не будет. К тому же ты все еще слаб.

– Все в порядке! – я посмотрел на руку – она действительно была перевязана плотным слоем бинтов. Сжал–разжал пальцы, покрутил кистью. То место, куда попала пуля, немного саднило, но боли никакой не было. Непонятно было как за такое короткое время рана смогла почти полностью зажить, но как я уже говорил, медицина – не моя стихия. Возможно, так и должно быть.

– Смотри, я за тебя решать не буду. Ты сам себе хозяин. Значит, точно пойдешь?

– Да, – уверенно сказал я.

– Тогда нужно спешить. Времени остается все меньше. До данного нам срока осталось чуть меньше трех дней.

– Много.

– Это только так кажется. На самом деле это ничтожно мало. Вскоре ты это поймешь. Тогда пойдем, нам нужно на «Пробку». Иди к дрезине, а я скоро подойду с костюмом. Ах да, и зайди к Лене, возьмем его с собой.

– А его–то зачем? – я удивленно вскинул брови.

– Как это зачем? Он проведет инструктаж. Ты же не собираешься отправляться на поверхность, не зная, с чем тебе там придется столкнуться?

На сборы ушло не больше десяти минут. Мы с Леней уже стояли около дрезины. Я по второму разу объяснял ему, с какой целью разбудил его в такую рань – часы показывали семь часов утра. Спросонья Леня слабо соображал, к тому же очень злился, что ему не дали поспать.

К тому моменту, когда он, наконец, взял в толк, что мне от него надо, подошел дядя Вова. За спиной у него был автомат, мой, родимый, я его среди тысячи узнаю; под мышкой находился аккуратно сложенный костюм химзащиты, а во второй руке – бутылка водки. Хотя как можно знать наверняка, что на самом деле там находится.

– Это еще зачем? – кивнул я на бутылку.

– Ну а как же? Проводим тебя, выпьем за твое удачное возвращение. А, Лень, ты как?

– Я не большой любитель этого дела, но за такое грех не выпить, – честно признался Леня.

– Отлично, тогда по местам и поехали.

Я заметил, что в последнее время уж очень часто разъезжаю на дрезинах. В наше время это можно сказать роскошь, как, например, автомобиль для простых людей в начале двадцатого века. Обычно мне приходилось садиться на дрезину максимум раз в неделю, когда на дежурство ездил. А за прошедшие три с половиной дня я сделал никак не меньше пяти рейсов туда и обратно. Хорошо живу, однако.

Задумавшись, я не сразу услышал, что Леня уже начал читать мне лекцию под названием «курс молодого ресичера».

– Олег, не отвлекайся. Все, что я буду говорить, очень важно, понимаешь? Очень важно!

– Да–да, конечно, прости.

– Итак… Когда в первый раз окажешься на поверхности, главное не пугаться. Мир изменился, сильно изменился. Он уже не похож на тот, прежний, каким ты его знал. Совершенно иной: унылый, пугающий и опасный. Хотя помнишь ли ты, каким мир был раньше. Наверное, уже и позабыл…

Мне пришлось согласиться с ним. Я действительно почти не помнил, как выглядит наш мир, даже тот район, в котором прожил всю свою жизнь. Неужели очень скоро, по прошествии двух десятков лет, я снова увижу его. Пускай он будет не такой, это не важно – что было, уже не исправить – но