«Хороший немец – мертвый немец». Чужая война - Игорь Градов

Байер с любопытством взглянул на него:

— Скромность, конечно, вещь хорошая, но далеко не всегда. И уж точно не украшает боевого офицера. У русских, кстати, есть отличная пословица: «Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом». Знаете, кто это сказал?

Макс кивнул:

— Так точно, знаю. Русский генералиссимус Александр Суворов, единственный главнокомандующий, не потерпевший ни одного поражения. Я изучал русскую историю и язык в Берлинском университете. До того как поступил в пехотное училище…

— Неплохо, — согласился Байер, — у вас отличная подготовка, Штауф. Что вызывает еще большее уважение к вам. Однако скажите — чем мне вас все-таки наградить? От должности командира батальона вы отказываетесь, Железный крест только что получили, причем из рук самого фюрера…

— Разрешите мне вернуться в Берлин и завершить лечение, — тут же нашелся Макс. — Полтора месяца назад у меня была тяжелая контузия, и во время отпуска я, по совету доктора Миллера, прошел обследование в берлинском госпитале у профессора Брюкера. Но полностью завершить его не смог — не хватило времени, пришлось возвращаться…

Байер задумался, Макс поспешил выложить последний, самый главный аргумент:

— Профессор Брюкер сказал, что может полностью избавить меня от тяжелых приступов головной боли. А то иногда как накатит — в глазах все темнеет, ничего не вижу, голова раскалывается. Не могу не то что людьми командовать, но даже и шагу ступить без посторонней помощи. Потом, конечно, немного отпускает, но… Вдруг случится во время очередной атаки и солдаты окажутся без должного управления? В самый ответственный момент боя. Что тогда? Мне необходимо завершить обследование, чтобы успешно воевать за нашего фюрера и Третий рейх! — добавил Макс для пущей убедительности.

Генерал Байер понимающе кивнул:

— Что ж, это меняет дело. Это весомый аргумент, чтобы я предоставил вам небольшой отпуск. Хорошо, возвращайтесь в Берлин и завершайте свое лечение. Двух недель вам, надеюсь, хватит?

— Так точно, хватит, — радостно ответил Макс.

Про себя же подумал: «Даже с избытком. Доберусь до Берлина, поговорю с Эльзой и сделаю все возможное. Еще расскажу Инге и родителям Штауфа — пусть тоже при случае покидают Берлин. И сразу же назад — только не на фронт, а к себе, в двадцать первый век. И тогда разобью к чертовой матери эти проклятые часы. Или же закину как можно дальше в речку… Хватит, навоевался уже, сыт по горло! Пора возвращаться к нормальной жизни — обычного российского менагера, обремененного семьей, кредитами и проблемами карьерного роста. А Петер Штауф… Что ж, у него пусть будет своя судьба. Он должен вернуться на фронт и воевать… И погибнуть в сентябре 1942 года. Тут, видимо, ничего не поделаешь, ничего изменить нельзя».

Макс поблагодарил Байера и вышел из штаба. Низкие тучи, висевшие все утро над деревней, неожиданно разошлись, выглянуло яркое солнце. Макс прищурился, посмотрел на синее небо и подумал: «Главное — это надежда. Человек обязательно должен во что-то верить и на что-то надеяться. Как бы плохо ни было сегодня, какие бы тучи ни закрывали небо, но завтра стает непременно лучше. Там, за облаками, всегда есть солнце, и рано или поздно, но оно проглянет. И жизнь будет совсем другой — яркой, радостной, счастливой». Макс улыбнулся своим мыслям и поспешил по делам.

Дорога домой всегда приятна, хотя иногда и нелегка. Максу пришлось почти трое суток добираться до Берлина, да еще с пересадками и разными приключениями — ночью на поезд опять напали партизаны, а утром неожиданно атаковали русские штурмовики и разнесли пути. Да еще разбомбили единственный железнодорожный мост. Пришлось долго ждать, пока отремонтируют и наведут временную переправу.

Но, слава богу, он при налете не пострадал и благополучно добрался до Берлина, до знакомого вокзала Хауптбанхоф. Вышел из вагона, поставил чемодан на перрон, закурил и подумал: «Возвращаться всегда приятно, когда тебя ждет любимая женщина».

Он уже не сомневался в том, что по-настоящему любит Эльзу, причем это было довольно неожиданное для него чувство. С Маринкой все было немного не так, не так бурно: инициатором отношений была она, она же довела их до понятного и логического завершения — сначала до постели, а затем и до ЗАГСа. Макс, правда, не особо сопротивлялся, сдался почти сразу же… Нет, он был очень горд, что у него есть такая замечательная подруга — яркая, красивая, умная. Но… Сам опомниться не успел, как оказался окольцованным, а затем и крепко повязанным семейными узами. А потом родилась Машка…

Ее появление перевернуло всю его жизнь — он понял, что на свете есть человек, который полностью от него зависит. Значит, его долг и святая обязанность — заботиться о ней, своей маленькой дочурке. Ухаживать, холить, оберегать и защищать.

И Макс с любовью и старанием приступил к исполнению отцовских обязанностей. Рано утром, еще до работы, бегал на молочную кухню, днем покупал на рынке необходимые овощи и фрукты (только самые свежие!), а вечером гулял с коляской во дворе. Не говоря уже про ежедневные купания, бесконечные памперсы (слава богу, с пеленками возиться не пришлось) и прогулки с Машкой в парке по выходным, когда Маринка занималась своими собственными делами.

Она не хотела надолго оставлять работу, что было понятно — в женском журнале, где она трудилась, мигом нашлись бы желающие занять ее место. И не факт, что после возвращения ей удастся вернуться на прежнюю должность. По закону, конечно, ее никто не имел права уволить или перевести на менее оплачиваемую работу, но одно дело — вести свою колонку в журнале, и совсем другое — быть обычным корреспондентом. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы — и в положении, и в уважении, и в карьерном росте.

Макс прекрасно понимал это, а потому старался взять заботу о дочке на себя — насколько было возможно. Он ведь тоже на службе не дурака валял — приходилось изрядно «шевелить булками», как любил высказываться их шеф, Марк Сергеевич, чтобы обеспечить должное содержание своей выросшей на треть семье.

Макс тоже знал, что никто ему скидки на новое положение не сделает, и чуть что — сразу оттеснят в сторону или вообще выпрут из фирмы. Это у них запросто… Причем сделают это с милой, дружеской улыбочкой: «Извини, старик, ничего личного — только бизнес!» И ведь не возразишь — все правильно, какие времена, такие и нравы. Как говорится, не мы такие, жизнь такая…

Жена занималась дочкой днем, а вечером вручала ему коляску со спящей Машкой и отправляла гулять во двор. Сама же садилась писать очередную статью для своего журнала. Слава богу, теща, Лидия Васильевна, наконец-то вышла на пенсию и смогла уделить внучке все внимание. Ее помощь была просто незаменима: она и готовила, и стирала, и гуляла с Машкой, давая возможность им с Маринкой побыть какое-то время наедине… Отдохнуть от детского визга, прийти в себя, заняться, в конце концов, сексом. Они же молоды и любят друг друга… Просто золото, а не теща!

Лидия Васильевна решила посвятить себя целиком Машке, потратить, так сказать, на нее все оставшиеся силы. Макс не возражал, а Маринка — тем более: она хотела как можно скорее вернуться в редакцию, для чего требовалось передать дочку в надежные руки. Что и было сделано: Маринка уговорила Лидию Васильевну приходить к ним в дом ежедневно, убираться, готовить обеды и ухаживать за Машкой, а сама стала отдавать ей часть заработка — как некое вознаграждение. Благо в их журнале платили очень даже неплохо.

Итак, все отлично устроилось, все были счастливы и довольны: ребенок находился под постоянным присмотром бабушки, Маринка занималась любимым делом, а Макс получил возможность не думать о памперсах и вечерних гуляньях. Гораздо приятнее сидеть в любимом кресле и смотреть телевизор, чем прыгать вокруг коляски на холодном ветру. Плюс он получил заботу сразу двух женщин — жены и тещи. Причем вторая думала о нем гораздо больше, чем первая. По крайней мере, именно она стирала его рубашки и идеально гладила брюки. Вечно занятую Маринку было не допроситься…

Макс привык к семейному уюту, сытой, размеренной жизни. Но в то же время быстро ушло чувство, которое он первоначально испытывал по отношению к жене. Конечно, он ее любил, Маринка весьма интересовала его как женщина, и в постели у них все было хорошо, но прежней страсти и остроты уже не осталось. Правильно говорят — брак убивает любовь. Обыденность и привычка — главные враги семьи…

Когда же он встретил Эльзу, то прежнее, казалось бы, давно забытое чувство, неожиданно вспыхнуло вновь. Да с такой силой… Макс сам от себя этого не ожидал, не предполагал даже, что способен на такую африканскую страсть. Но как выяснилось…

Поэтому возвращение в Берлин стало для него праздником. И одновременно большим огорчением — он прекрасно понимал, что это его последняя встреча с Эльзой. Через две недели он навсегда расстанется с ней — вернется в свое время. Такова неумолимая логика жизни, такова его судьба.