Моя рыжая проблема - Софья Ролдугина

Маронг нахмурился, подсчитывая в уме.

— Если не на максимальной скорости, то половину сета выдержу… Вполне хватит, чтобы добраться.

Тейт понюхал воздух, сморщился. Сейчас он напоминал мелкого зверька, чуткого и подвижного. Рыжего шраха, только без хвостов.

— А быстрее? За двадцать катов?

— Могу, наверно, — неуверенно наклонил голову Маронг. И добавил встревоженно: — А зачем тебе?

— Потому что катов через тридцать — сорок все это, — Тейт обвел горы широким жестом, — накроет большая гроза. Надо успеть долететь до долины и устроить себе убежище. Дырку в склоне, которую я проделал, засыпало, так что обратно нам ходу нет.

Лиора, которая до сих пор безмятежно любовалась пейзажем, подскочила на месте:

— Откуда ты знаешь, что идет гроза?

— Ну, я же учился у низвергающих небо, — не смутился рыжий. — Делать что‑то особо не умею, а вот чувствовать — да. Так что, Игамина?

— Справлюсь, — откликнулся изрядно побледневший блондин.

Тут стало не по себе уже мне.

— Что здесь происходит? — поднялась я, оглядываясь. Ни тучки на горизонте, сплошное зеленовато — голубое стекло, такое яркое, что глаза болят. И воздух свежий, ни следа предгрозовой затхлости. — Бури тут настолько опасны?

— Не бури, — откликнулась Лиора немного охрипшим голосом. — Гроза. Увидишь, Трикси. Это эхо катастрофы. Лагон защищен, но если встретиться с грозой на открытом склоне… Тейт, а там точно есть убежище?

— Сделаем, — коротко ответил рыжий. — Игамина, старайся ближе к середине править, ладно?

Больше указаний не понадобилось.

Маронг быстро согнал нас всех на летучую платформу, сделал что‑то вроде защитного «лобового стекла» — и рванул с места так, что я едва не упала. Спасибо, Тейт удержал. Судя по проносящимся под ногами склонам, скорость приближалась к шестидесяти километрам в час — солидно. При побеге из лагеря сфера летела втрое быстрее, но и последствия оказались слишком тяжелые. Вряд ли Маронгу захочется второй раз за несколько дней вырубаться от истощения.

Заметив, как я нервно дергаюсь при взгляде вниз, на прозрачную пластину под ногами, Маронг что‑то сделал, и она потемнела, а по периметру выросли бортики. Но скорость немного упала, поэтому до долины мы добрались примерно за двадцать пять минут вместо обещанных двадцати, как не преминул заметить Тейт.

— Снижайся, заботливый наш, — хмыкнул он насмешливо и ткнул пальцем в фиолетовые заросли. — Вон туда. Только сразу не садись, я спрыгну и проверю, безопасно ли внизу.

Платформа, облагороженная бортиками, послушно зависла над пышными кустами. Рыжий легко перемахнул через край, скрылся среди продолговатых листьев и хлестких ветвей, пошуршал немного — и крикнул:

— Давайте сюда!

То, что я сверху приняла за кустарник, оказалось деревом с очень толстым, но коротким стволом и множеством ветвистых побегов. Оно хищно приподнималось над землей на корнях, как паук — на растопыренных лапах. Вот там‑то и сидел Тейт, по уши перемазанный в грязи и довольный.

— Ты копай нору, — ткнул он пальцем в Маронга. — Глубиной в пару моих ростов, и чтоб все внутри разместились. Вверх выведешь что‑то типа трубы, прямо под дерево, чтоб вода не затекала. Ты стенки утрамбуй, чтоб не сыпались, — приказал он Лиоре. — Я пока раздобуду еды и воды, потому что больше никто не умеет.

Я, признаться, немного растерялась.

— А мне что делать?

Рыжий коварно сощурился:

— А ты залезай на дерево и смотри, как подступает гроза. Оро — Ич тебе ведь велел набираться впечатлений? Ну и набирайся.

В переводе на человеческий это значило: «Украшай собой пейзаж, раз не умеешь делать ничего полезного». Немного обидно, бьет по самооценке… зато экономит силы. Поэтому, послушавшись совета, я взобралась на дерево, немного раздвинула ветви и приготовилась наблюдать. Сначала ничего не происходило. Ветер стих, но и сама долина располагалась как бы в чаше, естественным образом гася потоки воздуха. Но затем я заметила, что горы стали выше. Присмотрелась…

Ох, шрах!

Таких черных туч видеть мне ещё не приходилось. С полминуты они незаметно наплывали над кромкой гор, словно поверх силуэта, прорисованного маслом, плеснули густую — густую тушь. Нечто, лишь слегка отличающееся по оттенку от скал, медленно растекалось по яркому зеленовато — голубому небу. Край недолго оставался ровным. Сперва появились вытянутые язычки. Некоторые из них закручивались в спирали, другие размазывались кляксами. А потом вся эта чернильная масса вдруг вспучилась, точно изнутри взорвалось что‑то, и стала заволакивать пространство с такой скоростью, что во рту у меня пересохло.

Свет померк — и почти сразу вспыхнул вдруг необыкновенно ярко. Все пространство от горной гряды и края тучи загорелось молниями, серебристыми и зеленоватыми. Это продолжалось несколько секунд, а затем инфернальный фейерверк угас. Тучи по контрасту казались теперь матово — черными. С учащающимся пульсом я наблюдала, как все меньше становится прозрачно — голубая полоса неба, и машинально отсчитывала про себя секунды.

Шестьдесят семь, шестьдесят восемь, шестьдесят девять…

Громыхнуло со всех сторон разом, чудовищный звук — как череда взрывов над самым ухом. Верхушки деревьев зашевелились, сначала вдали, потом ближе, ближе — и в грудь ударило тугим воздушным кулаком.

С дерева я буквально свалилась, обламывая гибкие побеги, и не узнала место, где мы приземлились. По обе стороны от ствола выросли груды земли. За какие‑то минуты Маронг успел вырыть пятиметровый туннель, ведущий в небольшую пещеру, где легко можно было разместиться вчетвером. По центру свода была пробита дыра, выходящая аккурат под переплетение корней. Небо снова засверкало, и я, не отдавая себе отчета, забилась в подземный ход и по устилающим его вьюнам доползла до пещеры.

Лиора и Маронг уже сидели там, в разных краях, совершенно одинаково обхватывая колени руками.

— Посмотрела? — сочувственно улыбнулась блондинка. — Извини, что не предупредила. Но такое правда лучше один раз увидеть.

Я кивнула, но на ошибку с жестом согласия никто даже внимания не обратил. Воцарилось неуютное, колючее молчание. Затем снова громыхнуло, но под землей звук не так сильно пугал.

И где там Тейта носит? Он ведь не попадет в эту кошмарную грозу?

— Быстро у вас получилось вырыть убежище, — проговорила я, только чтобы как‑то забить мучительную тишину до следующего залпа.

— Летать, рыть землю и делать лодку — первое, чему учат, когда иллюзии обретают прочность, — кисло откликнулся Маронг. Он явно не был настроен читать лекции. — Это основы выживания. Иначе однажды попадешь под такую грозу…