Чуть-чуть не считается! - Юлия Климова

Первое, что увидел Макс, – огромный пакет-куль, перетянутый лохматой веревкой, а уж потом выглядывающую из-за него Леночку. Кудряшки на лбу, кудряшки пучком на макушке, кудряшки на плечах.

– С 8 Марта, – растерянно произнес он, не зная, что сделать в первую очередь: то ли схватить огромный пакет, то ли побежать за букетом, то ли поцеловать долгожданную гостью.

– Спасибо, – с чувством ответила Леночка, вручая ему куль. – Как же я по тебе соскучилась – минуты считала…

Поясница подвела, и Макс, присев, выдал кривую улыбку, а затем крякнул.

– Болит? – заботливо спросила Леночка, имея в виду уши.

– Да-а-а, – просипел он, пятясь назад. Вспомнив о бинтах и компрессе, он покраснел и добавил: – Я говорил… у меня отит…

– Плохо, но я сейчас буду тебя лечить.

Она прошла в комнату, забрала пакет, ловко развязала веревку и начала быстро выкладывать на журнальный столик свое богатство. Место быстро закончилось, и некоторые вещи пришлось размещать на полу.

Банка малинового варенья, шарф, «батон» ваты, грелка, куча лекарств, банка с медом, витамины, петрушка, укроп, чеснок, лимон, пластмассовая оранжевая терка и даже маленькая плоская бутылка коньяка не вызвали у Макса удивления, но вот стопка нижнего белья, тапочки, махровый халат, зубная щетка, пижама в горошек, абрикосовая пена для ванны, фен и многое другое повергли в безграничный шок. Это зачем… а?

– У тебя душно, но окна лучше не открывать. Намучился, мой маленький. – Леночка подошла к Максу, поправила бинтовую повязку и прижалась к нему. – Какой же ты замечательный… Я должна заботиться о тебе с утра и до ночи – возьму отпуск и буду лично тебе делать спа-процедуры. Это очень полезно. Согревающие массажи, обертывания, обтирания… тебе понравится.

В этом Макс как раз не сомневался. Из Леночкиных уст подобные обещания звучали весьма эротично.

Он в секунду превратился в податливый пластилин и, пропустив прострел в ухе, обнял свою милую, славную, кудрявую красавицу за талию. Пусть она обертывает его сколько хочет! Поскорей бы!

За последние два дня их отношения существенно изменились – началась стадия продолжительных поцелуев, томных и робких взглядов, ласковых слов и некоторой неловкости. Макс, обычно форсирующий события, млел и временами действительно начинал смущаться (Полинища порчу навела!). Он безумно боялся обидеть Леночку и каждый раз, когда она смотрела в его сторону, чувствовал жар в груди. Блондинки и брюнетки из клуба «Гангстер» практически не вспоминались.

– Букет! – вдруг выкрикнул Макс и потащил Леночку к вазе с белыми хризантемами. – Это тебе… вот… от меня… с 8 Марта, – вновь поздравил он.

Леночка от волнения даже всхлипнула.

– Спасибо, – тихо произнесла она и подняла на Макса переполненные любовью глаза. – Ты для меня так много делаешь…

– Э-э… пустяки, – пожал он плечами, поправил компрессы и не к месту добавил: – Я, наверное, водкой пахну.

– А я-то думаю, от чего голова кружится, – Леночка провела ладонью по лбу и остановила взгляд на Максе.

В ответ по его телу мгновенно пробежал электрический ток – колючий, как миллион ежиков, и приятный, как расшалившийся весенний ветерок. Поясница, к глубокому огорчению, напомнила очередной болью, что он сегодня не в форме, а оба уха запульсировали одновременно.

– Приляг, пожалуйста, – попросила девушка дрогнувшим голосом.

– А… ну, да… процедуры… – выдохнул Макс, пятясь.

– Да… процедуры, – горячо подтвердила Леночка.

Легко сказать – приляг, но как это сделать без кряхтения и охов, а главное – дальше-то что будет?

В четыре приема, сменив несколько поз, Макс мужественно принял горизонтальное положение и, как только голова коснулась подушки, почувствовал себя самым беспомощным и несчастным человеком на свете. Беспомощным, потому что шевелить он мог только руками, несчастным, потому что Леночка, заботливо наклонившись над ним, сначала продемонстрировала глубокое декольте, а затем, взяв со столика баночку с чем-то мутным – серого цвета, предложила:

– Я помажу тебя.

О! Она рядом, и она мажет, но он не в состоянии… Немыслимое расстройство – почти трагедия!

Но в состоянии была Леночка…

– Мне кажется, мой ненаглядный, нам не нужно тянуть… – Она медленно задрала край его футболки и положила теплую ладонь на пухлый живот. – Я готова… сама удивляюсь… я готова, – посмотрев на аккуратные стопки вещей, она улыбнулась.

Но мозг Макса полунамеков не воспринимал. Теперь пульсировали не только уши, но и все остальное.

– И я готов! – выпалил он, пытаясь красивым жестом сорвать компрессы (не получилось). И тут же, осознав плачевность своего положения, горестно добавил: – Но я не могу… э-э… я это… отит…

– Я все сделаю сама, – строго сказала Леночка и потянула хвостик завязки на его спортивных брюках.

«Сама так сама», – подумал Макс и зажмурился.

Через час он по-прежнему лежал на спине и счастливо смотрел в потолок, рядом пристроилась Леночка, прижавшись щекой к его плечу. В комнате пахло водкой и, как ни странно… хризантемами, будто они вдруг научились источать сладкий аромат. Отит прошел, поясница – неизвестно, даже шевелиться сейчас не хотелось.

«Отличная вещь – спа-процедуры», – подумал Макс и поцеловал Леночку в нос.

– Я вот думаю… – неторопливо произнесла она тихим, убаюкивающим голосом, – почему мне повезло? Вероятность того, что я могла встретить на своем пути тебя, – ничтожно мала, но тем не менее мы вместе… Спасибо.

– За что? – тоже тихо спросил он.

– Ну, ты такой необыкновенный человек.

Макс поправил на подбородке бинт и, боясь глупо расплакаться, с чувством сказал:

– И тебе спасибо.

Наверное, он бы все же разрыдался от умилительности момента, но загудел мобильник. С трудом отыскав его на краю журнального столика, в куче вещей Леночки, Макс обрадовался, увидев в окошке имя – Андрюха.

– Привет, ты как? – начал он, надеясь, что хандра друга волшебным образом прошла.

– Приезжай, – раздался короткий ответ.

Мысленно постанывая, Макс неторопливо поднялся – поясницу нужно еще немного полечить (вот вернется и долечит), отыскал футболку и стал ее натягивать.

– Я свинтус, – сказал он, выдавая искреннюю извинительную гримасу, – но мне нужно уйти, прости, тысячу раз прости! Другу плохо, понимаешь? Я сбегаю к нему и сразу обратно, ладно? Прости!

– Конечно, конечно, – улыбнулась Леночка, смущенно натягивая на плечи простынку. – Друзья – это очень важно, и я тобой горжусь. Ты – верный.

Собравшись, Макс захлопнул дверь и по мере возможности заспешил к лифту, бинты он оставил дома и теперь нервно приглаживал волосы, надеясь, что видок у него более-менее приличный. Ничего, Андрюха… в жизни столько хорошего… а еще Полинища к деньгам неравнодушна… зачем ей клуб, похорохорится и успокоится… столько в жизни счастья…