Планета бессмертных - Джеймс Гарднер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По счастью, леди Белл была не из тех, кого всерьез волнуют чужие проблемы. Поэтому она не запричитала: «Ох, да, разумеется, нужно срочно покормить нашу дорогую девочку, а пока пусть приляжет», а просто сказала Рею:
– Поищи что-нибудь в этом духе, дорогой.
И сморщила несколько «ртов» на голове. Лорд пробормотал что-то вроде «какими мелочами мне приходится заниматься» и выскользнул из студии.
– Теперь все садитесь на пол! – энергично скомандовала леди Белл. – Не хочу, чтобы вы расхаживали тут, пока идет запись. Это может помешать восприятию зрителей – не говоря уж о том, что лампам и камерам будет нелегко следовать за вами. Какой-нибудь пустяк, вроде неудачных теней на лице, может разрушить атмосферу доверительности. Садитесь, садитесь!
– А где камеры? – Я недоуменно оглядела пустую комнату.
– Встроены в стены, дорогая.
– Но стены из прозрачного стекла. Никаких камер в них нет.
– Ты тоже из прозрачного стекла, но у тебя же есть легкие, почки, сердце – жаль, правда, что всего одно, но будем молиться, чтобы оно выдержало до конца записи. И твое сердце продержится в десять раз дольше, если ты наконец сядешь!
Я неохотно опустилась на пол. Терпеть не могу, когда другие советуют, что, по их мнению, лучше для моего здоровья; мне самой идея сидеть на полу совсем не нравилась. Тем не менее едва мой зад коснулся ковра, как он начал корчиться подо мной. (Я имею в виду ковер, а не зад.) Образовалось заметных размеров углубление, приноравливаясь к моим ногам, а для поддержки спины поднялся шерстистый черный бугор. Сиденье получилось очень даже удобное – словно облокачиваешься на мертвую овцу, чьи кости предварительно раздробили топором. Проблема состояла в том, что я не хотела, чтобы мне было удобно и спокойно, потому что…
Потому что боялась снова потерять сознание.
Вот видите, я честно призналась! Хотя я заверяла Фестину, что со мной все в порядке, и отвергла все ее предположения о том, что это не совсем так, на самом деле я боялась, что, если позволю себе расслабиться, мой разум снова провалится в пустоту. Возможно, это произойдет и безо всякого расслабления, как бы упорно я ни сражалась с усталостью мозга. Тем не менее ужасала сама мысль, что, стоит уютно устроиться на ковре, и мозг откажется функционировать. Слишком часто за последние несколько часов меня поглощала ментальная пустота, отключая от окружающего мира. Сидеть со всеми удобствами… да я воспринимала это почти как смертный приговор! Но, конечно, не могла даже заикнуться ни о чем подобном из опасения, что меня сочтут трусихой.
Поэтому я сидела, съежившись от страха и вздрагивая.
– Прекрасно, – заявила леди Белл, когда остальные тоже опустились на ковер.
Фестина села рядом, видимо, желая находиться поблизости, если вдруг мои мозги потекут из ушей; это разозлило меня еще больше.
– Итак, – продолжала кашлингианка, – сначала мы все запишем, а уж потом передадим. Это даст нам возможность отредактировать оговорки и удалить те элементы показаний, которые окажутся лишними, хотя мне не хотелось бы, чтобы кто-то из вас проявил робость. Просто говорите, что считаете нужным, а я сама решу, насколько получается скучно. Как бы то ни было, надеюсь, все вы будете действовать в нужном направлении. И, возможно, прямо сейчас следует сделать небольшую вокальную разминку: потренироваться в произнесении трудных слов и умении говорить диафрагмой. У вас у всех ведь есть диафрагма, верно? За исключением тебя, призрачный человек; я вообще не знаю, что ты такое. Почему бы тебе не попрактиковаться в сохранении постоянной формы, вместо того чтобы все время колыхаться? Постарайся больше походить на человека, а не на мяч для пукки. А всем остальным рекомендую напрячь руки, чтобы стали видны мускулы. Зрителям нравятся мускулы, особенно блестящие от пота. Желательно, конечно, чтобы тела были покрыты многочисленными отверстиями и имели яркую окраску хотя бы двух основных цветов, но с этим у вас, как я понимаю, напряженно. Ладно, тренируйтесь, делайте все возможное, а я пока свяжусь со своим посредником из агентства новостей на Джалмуте. Пусть распустит слух, что в самое ближайшее время мы выставим на продажу «жареный» материал…
Возвысив голос, она произнесла что-то на языке кашлингов. Не знаю, к кому она обращалась; спустя несколько мгновений взволнованный голос с потолка просвистел ответ. Либо говорил кто-то находящийся в другом месте корабля, либо это был голос самого «Предназначения» – то есть главного корабельного компьютера.
Поговорив совсем недолго, корабль смолк. Леди Белл, казалось, чего-то ждала – видимо, ответа от посредника, связаться с которым она велела кораблю. Я тем временем ерзала на своем слишком комфортном сиденье. Ладжоли и Уклод все еще выглядели бледно после того, как их вырвало на приемной платформе; Нимбус парил около них, а Фе-стина доверительно перешептывалась с Аархусом. Не слишком приятно, когда твоя подруга разговаривает так, что ты не можешь ее слышать, но почему-то оказалось очень трудно подвинуться поближе. Какая-нибудь ерунда – стоит ли обращать внимание? Наверняка они с сержантом просто обсуждали скучные навигационные проблемы. Все так сложно в этом мире… Помню, я подумала: «Почему бы не вздремнуть немного?» И свернулась калачиком на мягком шерстистом полу.
ЧТО МЕНЯ РАЗБУДИЛО
Леди Белл произнесла короткую фразу на своем языке. Я резко села, стараясь сообразить, на сколько времени отключилась. На первый взгляд, ничего вокруг не изменилось, возможно, прошло всего несколько мгновений.
Однако точно я не знала, как долго «отсутствовала», и это не могло не настораживать.
– Что-то не так? – спросила Фестина.
Я открыла рот, собираясь ответить: «Я очень, очень испугалась»… но, оказывается, она смотрела на Белл, а не на меня. Я тоже перевела взгляд на кашлингианку. Хотя лица как такового у нее не было, не вызывало сомнений, что она сильно расстроена. Дыхание миссис Пророк с хриплым свистом вырывалось из десятка ртов одновременно.
– Какой тупой корабль! – воскликнула леди Белл. – Самый важный день в моей жизни, и, можете себе представить, система связи вышла из строя. Мы не принимаем сигнал Джалмута и ничего не можем передать им.
Как в таких случаях выражаются люди – ах, да: холод пробежал у меня по спине. Точнее говоря, чувство было такое, будто холод возник в животе, поднялся оттуда к плечам и лицу; хотя, может быть, в искусственной гравитации это ощущение искажается.
– Ох-ох… – пробормотал Уклод и обратился к Белл: – Меня с души воротит говорить такое, мисси, но, похоже, нас глушат.
– Глушат? – переспросил Аархус. – Что за чушь!
– Нужно немедленно включить сканеры дальнего действия! – предложила Фестина.
– Нет, не нужно, – раздался голос Нимбуса. Он взмахнул туманной рукой, указывая куда-то за наши спины. Все дружно обернулись.
За стеклянной переборкой, занимая половину неба, висел корабль-«вязанка».
БАНДИТЫ
– Проклятье, это опять он, – прошептала Фестина. Рядом с кораблем шадиллов был виден «Королевский гемлок»: единственное белое деревце на фоне огромного коричневого леса – словно дубы со всех сторон окружили березку. Сотни или, может, тысячи коричневых «палок» щетинились в разные стороны; и одна из них лениво выдвигалась в сторону крошечного флотского судна.
– Каков шанс, что эти ублюдки захватят «Гемлок» и улетят? – спросил Уклод.
– Они не хотят улетать, – ответила Фестина. – Они хотят захватить всех, кто слишком много знает, – тебя, Весло… короче, всех, с кем вы имели возможность поговорить.
– То есть фактически весь этот проклятый крестовый поход.
– Да. Они хотят поймать все корабли до одного.
– На кой черт им это нужно? – удивился оранжевый человечек. – Здесь несколько десятков мелких кораблей. Если они разлетятся во все стороны…
– Они не выпустят нас, – внезапно Фестина встала. – Леди Белл, можно как-то сделать корпус этого корабля непрозрачным?
– Зачем?
Неожиданно на нас, словно молния, обрушилась вспышка ослепительно-голубого света. На мгновение лицо Фестины превратилось в черно-белую маску: белые глаза, черные зрачки, белая кожа, черное родимое пятно, белая ярость, черное выражение «Я так и знала, что это произойдет».
А затем она рухнула на пол. Следом попадали все остальные.
ЕЩЕ ОДИН КОРАБЛЬ НА ГРАНИ ГИБЕЛИ
Я принадлежу к тем, кому яркий свет лишь в радость. Если судить по моим ощущениям, конкретно эта вспышка не прибавила мне сил, но и сознания я не потеряла. Может, как в шутку сказал Поллисанд, свет в большой степени проходит через мое тело насквозь. Очевидно, требуется нечто большее, чем ослепительная вспышка, чтобы свалить меня.
Остальные, увы, лежали без сознания – кроме Нимбуса, который парил над неподвижными телами. То, что он тоже не пострадал, разозлило меня; всегда приятно быть особенной или, по крайней мере, особенной по сравнению с существом, состоящим из тумана. Тем не менее кое-какие догадки насчет того, почему он уцелел, у меня имелись. Боевой луч не может оказать в точности такое же воздействие на того, кто состоит из крошечных летучих частиц… и, конечно, он почти столь же прозрачен, как я, не говоря уж о том, что мы оба созданы шадиллами.