Ричард Длинные Руки – герцог - Гай Орловский

– Ничего не понимаю, – признался я. – Откуда эти твари?.. Почему я сам сглупил, я же мог попытаться сам превратиться во что-то с крыльями…

Она шепнула в ухо:

– Да, ты мог бы, я чувствую. А откуда эти твари?.. Я не понимаю. Это ужасные существа. Ужасные!

Ее пробил холод, она задрожала и прижалась ко мне. Я стискивал ее в объятиях, нес бережно и старался укрыть от всего на свете, хотя мог только выставить локти.

Сердце мое стучит счастливо, но холодная струйка пробежала по спине, страх кольнул в сердце.

Я спросил как можно спокойнее:

– Ты их знаешь?

– Этих нет, – ответила она тихо, – однако поняла, откуда они.

– Откуда?

– Они не из этого мира, – объяснила она очень серьезно. – Это древние, очень древние… они из прошлого. Потом Новые их изгнали, а дверь запечатали.

Я проговорил:

– Все запечатанное разве нельзя отпечатать?

Она покачала головой:

– Нет. Но они, похоже, отыскали другую лазейку. Трудно поверить… И не могу понять, как это могло случиться. А ты не знаешь?

Она повернула голову и смотрела искоса, но взгляд прям и честен, я ощутил себя, как уж на раскаленной сковородке под ее по-детски правдивым взглядом.

– Не знаю, – пробормотал я. – Хотя догадки есть…

Она все так же, не сводя с меня взгляда, попросила тем же мелодичным голосом:

– Скажи.

Я пробормотал:

– Это как-то связано… со мной. Еще не знаю, как… Я ничего не делал, просто прибыл сюда и вступил во владение хозяйством. Понимаешь, теперь я герцог. А это значит, с того момента отвечаю, чтобы и овцы сыты, и волки целы, и желательно пастуху уцелеть… Но еще когда ехал сюда, мне приснилось на постоялом дворе, что я очутился в темном Мире!.. Я туда не ломился, клянусь. Готовился ко сну, как вдруг р-р-р-раз!… и я в этом же дворце, который совсем не таков. Сад стал каким-то кошмаром, вместо птичек – жуткие рептилии с крыльями, а вместо челяди шастают чудовища с вот такими, не поверишь, хвостами!..

Ее лицо стало озадаченным.

– Ты ничего не делал?

– Клянусь!

– Ладно, верю. Я вижу, когда врут или скрывают. Но почему…

Я хотел хлопнуть себя по лбу, но на руках это нежное неземное существо, так трогательно обнимающее меня за шею, я только и сумел, что пробормотать:

– Погоди, а не связано как-то с предыдущим герцогом? Некая фея пообещала ему защиту от всего, что может быть найдено на земле. Но у меня меч из метеоритного железа, чего дура фея не предусмотрела! В общем, герцог убит… Фея могла рассердиться?

Она воскликнула в тревоге:

– Ну конечно! У тебя опасный враг!.. Если, конечно, та фея жива и вообще помнит о своем давнем подарке.

Я пробормотал:

– Вообще-то я человек невезучий. Что может у меня сломаться – ломается. Так что наверняка фея жива. И к тому же уязвлена, что ее заклятие кто-то сумел разрушить. Ее как-то можно найти, поговорить с нею? Я бы все объяснил…

Глава 8

Она смотрела почти с жалостью, мы за это время приблизились к крепости, ворота распахнулись, навстречу выметнулся плотный черный ком и понесся в нашу сторону.

Чтобы не свалил с ног, я опустил Иллариану на землю, сам встал впереди, однако Бобик меня поразил: обогнул на большой скорости и с ходу, резко затормозив, ткнулся головой в Иллариану.

Я был готов, что снова зарычит, но он как чувствовал, что это существо теперь на нашей стороне, его башка уперлась ей в подбородок, она гладила это счастливо сопящее чудовище и чесала за ушами, глаза смеялись. А уж про Бобика и говорить нечего, расчувствовался и расхрюкался так, что мне стало стыдно за соратника.

– Бобик, – сказал я с укором, но счастливый, что все обошлось, – ты же лютый зверь!.. Что с тобой?

Иллариана улыбнулась одними глазами.

– Он тоже чувствует, – объяснила она.

– А я что, не чувствую?

– Он лучше, – объяснила она и пояснила с детской дотошностью. – Чувствует лучше. Он хороший.

– Эх, – сказал я с безнадежностью, – уже вижу, как вместе умчитесь на кухню…

Стражи на воротах вроде бы не удивились, что их лорд ночью ушел в свои покои, а утром снова возвращается со стороны гор, побитый и потрепанный, в изрубленных доспехах с засохшими пятнами крови, и в сапогах, где на одном вовсе нет подметки, а вместо голенищ болтаются лохмотья кожи со следами огромных зубов.

– Ваша светлость, – сказал один преданно и стукнул в землю тупым концом копья.

– Ваша светлость, – сказал второй. – Только прикажите!

Я покровительственно улыбнулся, мол, благодарю за службу и еще больше – за желание послужить сверх нормы. Оба гордо и понимающе переглянулись, не всем выпадает счастье служить у человека, умеющего ввязываться во все приключения.

Во дворе нас встретил Марсель Паньоль, сразу же уставился на мои искореженные и помятые доспехи. Стражи топтались за его спиной, таращили глаза и вообще старались не дышать. Иллариана смотрела настороженно, по большей части держалась за моей спиной, пальцы ее все время касаются толстой шкуры Адского Пса, а этот толстый гад лижет ей руку.

Паньоль осторожно потянул что-то из моего плеча.

– Ваша светлость…

Я скосил глаза, пальцы Марселя вцепились в обломившийся коготь обитателя Тьмы, тот пробил стальную пластинку, как лист лопуха, и застрял.

– Берите, берите, – разрешил я. – Ожерелье потом составите.

Он долго старался выковырнуть, но сдался и отступил. Я сказал с рассчитанным благодушием:

– Оружейник все вытащит. Но доспехи пусть починит до вечера.

Его суровое лицо застыло, бросил осторожный взгляд на Иллариану, произнес дрогнувшим голосом:

– Ваша светлость…

– Все в порядке, – заверил я. – Враг бежит, бежит, бежит…

– Ваша светлость, – сказал он с суровой почтительностью, – осмелюсь заметить, что и эти ваши доспехи проще выбросить. Позвольте подыскать вам снова новые?

– Позволяю, – согласился я. – Только учитывай мои довоенные размеры. Эти в предплечьях тесноваты.

– Простите, я это учту.

Я вытянул руки в стороны, стражники быстро и умело освободили своего сюзерена от железа, Паньоль окинул взглядом меня с головы до ног и покачал головой.

– Боюсь, придется менять и всю одежду.

– Не жадничай, – сказал я кротко. – Высшее богатство – отсутствие жадности.

Он неумело улыбнулся, свирепое лицо стало почти человеческим.

– Для вас здесь ничего не жалко. И никому.

Стражники бегом понесли детали моего доспеха, но, как я заметил, не к оружейнику, а прямо в кузницу.

Паньоль снова бросил взгляд на замершую Иллариану, но я о ней молчу, и он снова сделал вид, что мы вот только вдвоем, спросил осторожно:

– Ваша светлость, вы собираетесь и этой ночью…

– Как получится, – ответил я легко. – Я вообще-то с дамой… Кстати, сапоги тоже пусть заменят.