Отсекая лишнее (СИ) - Брюханов Данил

Стоило тем двум линиям полностью растаять в воздухе, как откуда-то сверху, разорвав облачную завесу, в синхронном вираже, упала вниз еще одна пара истребителей. Но были это уже совсем не МиГи, как те, что встретили их на подлете. Эти два были новее и чуть больше, должно быть другого более совершенного поколения. Отлетев на приличное расстояние от их Боинга, сушки (почему-то Илье казалось, что это были именно они) разделились. Один из них ушел вверх, за облака, другой же продолжал полет на прежней высоте, медленно ускоряясь. Еще спустя секунды, врубив форсаж так, что загудел весь салон, вдогонку товарищам пустился один из МиГов. Когда кабина завибрировала от высокого реактивного гудения, абсолютно все, кто сидел у иллюминаторов припали головами к окнам. Гомон голосов вновь усилился, всем хотелось знать, что сейчас происходит в небе. А происходило там следующее.

Два черно-серых, бликующих в солнечных лучах силуэта, шли по диагонали снизу-вверх к лайнеру. Люди в Боинге приготовились, им, как и Илье, казалось, что сейчас разразится настоящий воздушный бой. МиГ поравнялся с летящей впереди Сушкой. Те же, кто поднялся с корабля, стремительно сокращали дистанцию. И тут резко и неожиданно сверху из-за облачной завесы в тыл натовским Рапторам (с этой дистанции уже вполне можно было их различить), камнем упала вторая Сушка, а МиГ крутым маневром рванул вправо, отсекая черно-серые F-22 от лайнера.

Около 30 секунд ничего не происходило. Люди в Боинге молчали все как один, даже стюардессы пытались что-то увидеть в наименее загруженных головами иллюминаторах, забыв о своих тележках.

«Переговариваются что ли?» — подумал Илья, ощущая, как Юки сжимает его ладонь.

Несколько секунд мурашек и почти осязаемого напряжения, пять смертоносных драконов застыли в небе. Илья уже приготовился увидеть трассеры пулеметных очередей и огненные хвосты посланных в бой ракет, но вместо этого крылья рапторов резко выбросили элероны, а тормоза их хвостовых стабилизаторов прыгнули вертикально, вспенивая воздух белыми бурунами. Один из них влево, а другой вправо резко ушли со встречного курса на разворот и снижение. Правый МиГ вернулся в звено. Зашедший в тыл истребитель дождался товарищей, встал на попа так, что его двигатели смотрели перпендикулярно океану, крутнулся юлой, догнал товарищей и пристроился в клин слева. Краснозвездные еще недолго продолжили движение втроем, а затем Сушки резко унеслись за облака, откуда и появились, а МиГ вернулся в хвост их Боинга.

— Ух! — возбужденно выдохнул Илья.

Гвалт в салоне налетел тайфуном, оглушая разноязыкими восклицаниями.

— Пристегните ремни. Мы снижаемся, — это был капитан.

Его голос чуть дрожал он волнения и, казалось, гордости.

Давление ощутимо повышалось. У Ильи совсем неиллюзорно начало закладывать уши. Должно быть пилоты, так же, как и пассажиры, преисполненные чувствами, банально забыли отрегулировать давление, компенсируя таким образом естественный его перепад при снижении. По левому борту все тем же пластилиновым ультрамарином застыл в своем первобытном спокойствии тихий океан. Юки и Илья сидели не с той стороны и не могли видеть врезавшийся острыми скальными гранями в синие волны превратный Хоккайдо. Однако, судя по постоянно уменьшающейся высоте полета, Илья прикинул, что японский архипелаг уже должен был явно обозначиться на горизонте. Возможно, они уже и летели над ним. Флоты остались позади, и хакер надеялся, что по крайней мере на сегодня, они исчерпали все свои разногласия.

Юки поцеловала его в щеку, несильно пожала предплечье и, угнездившись во впадинке между ключицей и колючей щетинистой шеей, закрыла глаза. Снижение продолжалось. Земля под фюзеляжем постепенно оттесняла океан и заполняла собой все отведенная пространство. Синяя кромка вод, подернутая размытым атмосферным маревом, осталась лишь у самого горизонта. Показались прибрежные деревушки и селения, с древними, но красивыми, отреставрированными пагодами, ярус за ярусом гордо и красочно уходящими ввысь. Истребители должно быть прекратили конвой. По крайней мере больше их было не видно. Да и на душе стало легче, пропал над ней гнет тяжелого темного присутствие элегантной, но разрушительной смертоносности, чей дух несли в себе стремительные стальные драконы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хвойные леса, над которыми быстро неслась тень, отбрасываемая их Боингом, сменялись краснеющими кленовыми рощами и обратно. У краешка иллюминатора по их борту, острым гребнем под снеговой шапкой, изломились несколько вершин горной системы. Остальная ее часть во всей своей красе представала пассажиром другого борта лайнера.

Боль отступала. Голову как будто перестали раздувать изнутри, методично вынимая из нее иглу за иглой. Экипаж наконец-то вспомнил о бедных своих пассажирах и выровнял давление. Облегчение было настолько резким и сильным, что казалось, будто по всей голове, как внутри, так и снаружи пробежали легионы крошечных мурашек, перебрасываюсь между собой гальваническими, искрящимися снарядами. С блаженством хакер закрыл глаза и тут же провалился в бездумную невесомость. На самом гране яви и сна он чувствовал, как мягко-мягко потряхивает его кресло и как Юки тихонько дышит, свежим прохладным ветерком овевая его ключицу.

Прошло по ощущениям лишь несколько минут, до того, как хакера разбудил упругий удар шасси о взлетную полосу. Он открыл глаза, как мог потянулся в дефицитном пространстве, посмотрел на свою девушку, запустил пальцы в волосы у нее на макушке и, несильно нажимая, постарался имитировать работу того самого всем известного массажера, от которого по всей голове врассыпную разбегаются мурашки. Юки зажмурилась от удовольствия, подтянула к груди сжатые кулачки и шутливо высунула язычок на бок.

— О да!.. Да! Там теперь и будет жить твоя рука ближайший час как минимум!

— Придется рассчитываться. Это дорогая услуга, — притворно холодным тоном отпарировал хакер, нажимая пальцами сильнее, вкручивая их в волосы и сильно натягивая те от корней.

— Ааах!.. У…

Кто-то обернулся на соблазнительные стоны.

— Тише ты, на нас смотрят! — проскрипел Илья вполголоса, придурковато улыбаясь при этом в ответ на осуждающие взгляды пары седых старичков.

— Не японцы? — с придыханием спросила Юки внезапно по-японски. Сделано это было так, словно в нее проникло сразу несколько тентаклей весьма внушительной толщины.

— Чего-чего?! — не понял наполовину опешивший, наполовину смущенный Илья.

Пожилая пара тем временем тоже покраснела и отвернулась, снисходительно улыбаясь и добавляя тем самым, своим лицам новых морщин.

— Ничего, милый, — ответила Тагава-чан уже по-английски и несколько раз легонько сжала через джинсы набухший член, — вижу японский тебя заводит. Хотела проверить.

Самолет тем временем был отбуксирован к телескопическому рукаву, и старшая стюардесса пригласила всех к выходу. После этого, добрая половина пассажиров, как обычно это бывает, сразу повскакивала со своих мест. Нашлись, разумеется, и более мудрые или же те, кто просто сидел у окошек. Эти, сохраняя ледяное спокойствие, со слегка презрительными по отношению к обуявшей остальных путешественников суете лицами, спокойно дожидались пока салон лайнера освободится хотя бы наполовину. Но видно было, что и им уже не терпится выйти наконец из опостылевшей после многочасового перелета, кабины. Третья категория людей вообще не обращала внимания на эту, не первый раз наблюдаемую суету. Им было важно, как можно скорее отрапортовать родным и близким, что их полет окончен, все хорошо, все живы и здравствуют.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда салон Боинга несколько опустел, пара поднялась со своих мест и, выудив с верхних полок ручную кладь, направилась к выходу. Турбулентный людской поток тут же подхватил их и унес за собой, словно бушующая горная река. Все тут же заспешили куда-то, словно боясь не успеть. Дух более чем 30 миллионного Токио ворвался в самую сущность людей, стоило им лишь ступить на протянутый от аэропорта раздвижной рукав. Юки и Илья, словно две щепочки, подхваченные бушующей горной рекой, продрейфовали среди других таких щепочек до зала получения багажа. Потолкавшись возле ленты, дождавшись пока таинственный черный зев аэропортных недр выплюнет их сумки, пара сняла их резиновых пластин конвейера и, выдохнув, покатила багаж в главный зал. Там, Юки вызвала такси через приложение на телефоне и пару минут спустя они с Ильей уже стояли под теплым осенним солнцем, дожидаясь назначенной машины. В попытках найти более-менее спокойный уголок в клокочущем и гомонящем человеческом океане, Илья указал на укромный закуток у дальнего угла терминала под навесом огромного кондиционерного юнита. Путешественники, лавируя между волнами людского потока, докатили свои сумки туда, достали по сигарете и с наслаждением закурили. Сигареты истлели, вредный дым напитал легкие, и привычная мелкая пульсация рябью разошлась по голове. Почти сразу после этого тренькнул телефон Тагавы, оповещая, что такси на месте и ожидает их появления. Рассекая и лавируя между людьми, но теперь в обратном направлении, взявшись за руки: Юки в роли разведчика и направляющего, а Илья в роли грузчика, катящего по пятам оба чемодана, они добралась до посадочной линии. Услужливый и улыбчивый пожилой японец-таксист бодро выпрыгнул навстречу путешественникам, открыл багажник и с ловкостью циркового артиста, в мгновение ока переместил чемоданы с идеально чистого асфальта в такой-же, почти стерильный багажник. После этого маленький японец открыл перед ними дверь. Задний диван был застелен милыми кружевными чехлами белого цвета. Илье это напомнило деревенскую скатерть, точнее даже не скатерть, а парадное дополнение, накрываемое поверх скатерти в особых случаях или при приеме гостей. Такое кружевное «великолепие» он в глубоком детстве видел у бабушки на даче, когда та еще была жива. Подивившись этой внезапной схожести культур, но в совсем несхожем контексте, Илья уселся рядом с Юки.