Ларт Многодобрый - Елена Плахотникова

Вот и Марла из той же породы – крупнохищной. Такую бабу не удивишь силой или деньгами, с такой… разговаривать надо. День разговаривать, два и при этом никакого намека на интим. Поговорил и ушел, опять поговорил и опять ушел – тогда она сама придет. Проверенный метод. Всегда срабатывал. С такими. Сработал и в этот раз. Даже раньше, чем я думал.

Только потом я узнал, что баба она скромная: ничего ни у кого не просит – сама берет то, чего ей надо. И никогда никого не уговаривает – не любит она много болтать. Свести бы ее с Меченым, так дети вообще без языка родятся.

Но это я сейчас такой умный, а дней десять назад я еще и смелым был. До потери защитных инстинктов. Сам подошел к ней и заговорил. Удивил и Марлу, и всех остальных. Кто мой «подвиг» лицезреть сподобился. Марлу-то хорошо знали, а меня первый раз в том кабаке видели. И то, что я знаком с его хозяином, всем было по барабану. Ранул мои проблемы решать не станет. Но о том, что они у меня есть или могут быть, – я тогда даже не догадывался. И про дни одиночества – ни сном ни духом. Бабы нашего мира по-другому их называют. Одно только общее – в эти дни мужик им и на фиг не нужен. Вот умные мужики и держались от Марлы на расстоянии. Во избежание. Рука у нее тяжелая. И характер не ангельский. Но это я тоже только потом узнал. А тогда… увидел я роскошную бабу – первую нормальную бабу после Машки-худышки, – ну крышу слегка и перекосило. И мысли не возникло, почему такая баба сидит за столом сама. А за другими – впятером да вшестером теснятся. Сама – значит, мне здорово повезло, значит, – «полный вперед!» и… отрабатываем сценарий знакомства.

Говорят, что бог хранит дураков и пьяных. Не знаю, кем я был в то утро, но ребра мне не намяли и голову не откусили. Смех смехом, а зубки у Марлы те еще. Я когда ее улыбку увидел, обалдел. Трудно сказать, кем были ее далекие предки, но мясо они любили – это точно. Намного больше, чем бананы.

– Не бойся, я не кусаюсь, – сказала Марла.

Через пару дней, когда пришла разделить со мной завтрак.

А чего мужик отвечает, когда баба говорит ему «не бойся»? Да еще при свидетелях! Вот и я сказал: «Не боюсь». И Нож убрал. И в комнату их пустил. Ее и разносчика с подносом. Ньюлта. Так этот ньюлт поднос на стол брякнул, а сам на фиг свалил. Быстро. А выпивки и жратвы на двоих притащил. Пообедать. Или на троих – позавтракать если…

Пока я думал, как бы от завтрака плавно и ненавязчиво перейти к интиму, мне без лишних слов показали «как».

Свои тут понятия о предварительных ласках. Толчок в грудь – и ты сидишь на кровати. Хлопок по плечу – уже лежишь. Хлопок по животу – и разговаривать нет ни малейшего желания. А как Марла помогает снять одежду – лучше не вспоминать. Все равно я новую хотел купить. Повезло, хоть руку ее успел придержать. Хлопнула б еще раз, пониже, и делать тем утром нам с ней было бы нечего.

Ну насчет «не кусаюсь» – только чтоб успокоить меня было сказано. А как увлеклась, так про все обещания позабыла. До смерти, спасибо, не загрызла, но кое-где кровь пустила. Сама же эту кровь потом и слизала. Типа вместо десерта. Или заключительных ласк.

Как, с кем и в какой позе – про это недоростки пускай болтают. А мне ни перед кем выделываться не надо. Чего могу и сколько – только меня и Марлу колыхает. Вернее, ее-то как раз и не колыхает. Сейчас. Спит она. В моей комнате и на моей кровати. Впервые за эти дни спит у меня. Прежде – уходила.

Марла спит голой – жарко! – только шею ее прикрывает тонкое смятое покрывало. Шею Лапушка защищает зубами и когтями. С некоторых пор такие шутки не кажутся мне смешными. Марла раскинулась на полкровати. Крупные бабы всегда занимают много места. Но и того, чего осталось – на кровати, – мне хватит. Большая в комнате лежанка. Самая большая во всей гостинице. «Люкс» как-никак. Все удобства в номере. Плюс лучшая жратва. Я ведь Ранулу только одну чешуйку дал – светлую, а по местным расценкам получилось, что за полсезона вперед заплатил. Вот «щедрый» хозяин и старается, чтоб я как можно больше потратил в кратчайшие сроки. Сдачу тут хоть и принято давать, но срабатывает принцип: чем меньше дашь, тем больше себе останется. Это мне Машка потом объяснила, после того, как я разделил с Марлой завтрак. Ближе к обеду у нас это получилось. И обед здесь можно разделить. Вот только на ужин не приглашают. Не принято тут мять кровать после заката. Пока Санут в небе, на нее и не смотрят. А потом – спи-отдыхай сам, утро будет раннее, а день – нелегким.

Короче, такие вот правила. Нравятся – хорошо! А не нравятся – это только твои проблемы. Мои, в смысле.

Не скажу, что я был очень уж против этих правил, но непривычно как-то, – все с ног на голову перевернуто. Обычно я сам баб выбирал и развлечения заказывал, а тут меня, и по полной программе. И что с Марлой у меня так затянется, не думал. И какие мужики за ней стоят, не знал. И даже не за ней, а под ней ходят. Один Меченый чего стоит.

Здоровый он мужик. Кость широкая, но тощий, как медведь весной. Руки длинные. До колен почти. Ладони, как лопаты. Такими голову прикрыть – и незаметно: голова там, мяч или вообще ничего нет. Да еще шрам на лице приметный – через лоб, нос и правую щеку. На след от когтей похожий, двойной. Интересно, что за зверушка такие следы оставляет? А все повадки у Меченого, как у матерого волчары, что еще не один год будет водить стаю.

Вот только поговорить с ним – «за счастье»: три слова в час мужик выдает. Это когда у него болтливое настроение. Остальные в его команде держат дистанцию. Наверно, крут я для них. Слишком. Раз уж Марла со мной. Или это я с ней? Ладно, потом разберемся.

А Машка стала шарахаться от меня. Как убежденный алкаш от общества трезвости. То хозяина мне хотела найти, чтоб я не пропал сам-один. А когда я вышел на нормальную компашку, стала обходить меня десятой дорогой. Словно и не знакомы мы ни разу. Похоже, у «девочки» Маши мозги повернуты не в ту сторону. То «ларт без хозяина – спасайся кто может!», то «ларт, что спит с бабой, – конец света и все всадники апокалипсиса!» Так и не сказала, к чему все эти страсти. Но из Ранулова заведения удрала с ближайшим караваном. Как крыса с тонущего корабля. Я едва успел поговорить с ней перед отъездом. Странный такой разговор получился, сумбурный. Так и не понял, чего она от меня хотела. Советовала не задерживаться на одном месте, а почему – не сказала. И с собой не звала. Скорее наоборот. Как я понял, от меня и сбежала. С теми двумя, что в постели ее кувыркались.

Оказывается, договор попутчиков они так заключали.

Забавный, однако, метод.

– А чего ж ты со мной ничего такого? Только на словах…

Как тогда на меня Машка посмотрела! Будто укусить хотела.